Иван Черных - Ночные бомбардировщики

• Название: Ночные бомбардировщики
• Автор: Иван Черных
• Издательство: Досааф
• Жанр: О войне
• Год: 1984

Автор книги — военный писатель, в прошлом летчик-бомбардировщик, — в повестях «Командир экипажа», «Штурман» со знанием дела пишет о своих однополчанах Героях Советского Союза И. Хрущеве, Я. Штаневе, В. Осипове, А. Омельченко, С. Золотареве и других прославленных авиаторах гвардейского авиационного полка, отважно сражавшихся против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. В очерках «Командирская наука», «Познание неба», «Тайфун» «Старый знакомый» показана нерушимая духовная связь летчиков-фронтовиков и сегодняшних крылатых сынов Родины. Для массового читателя

---

Рева вытащил из бомболюка прилетевшего на помощь самолета лопаты. Вручил Золотареву, Старых, Сазонову и Гайдамакину.

— Давно не рыли окопы? — спросил с усмешкой. — Вот и потренируйтесь. Проройте под колеса траншеи, с уклоном, чтоб можно было, когда выпустим шасси, выкатить самолет...

Вот как, оказывается, можно решить проблему. Золотарев позавидовал смекалке инженера.

Дружно взялись за работу. И хотя темнота укрыла экипажи, опасность быть обнаруженными немцами не спадала: их танки и машины шли рядом — слышался гул моторов, — то там, то здесь в небо взмывали ракеты, освещая все вокруг. А незадолго до

рассвета пролетел даже над ними вражеский разведчик и невдалеке сбросил светящую авиабомбу.

— Он еще днем нас засек, — пояснил Шанаев. — Потому и пришлось нам укрывать самолет сеном. А когда вы появились и мы убедились, что это свои, стали разбрасывать стожок, ваш след простыл. Хорошо, что вернулись...

Разведчик, видимо, обнаружил самолеты: спустя ми-пут двадцать пять откуда-то ударила артиллерия. Снаряды прошумели над головами авиаторов и разорвались метрах в пятистах.

— Поторапливайтесь, ребятки, поторапливайтесь, — подбадривал инженер.

Но не так-то просто было на ощупь отворачивать гайки, менять одни трубки на другие, подсоединять их к питающей моторы бензомаслосистеме.

К счастью, шасси оказались неповрежденными, выпустились и стали на замки. Оба экипажа подналегли на крылья и с трудом выкатили самолет из траншей.

Не заметили, как начало светать. А нужно было [96] заменить лопасти винтов, заправить самолет бензином — из перебитых бензопроводов он вытек до капли.

Рева предусмотрел и это — взял ведра.

Заправкой бомбардировщика бензином занялся сам Шанаев. Вместе со штурманом и воздушным стрелком он сливал из отстойника бензобаков самолета Аркатова бензин в ведра и носил его на свой. Золотарев, стоя на крыле, принимал у них и заливал в горловину.

К восходу солнца ремонт был закончен. Экипажи заняли места в кабинах, Шанаев и Аркатов запустили моторы, и бомбардировщики один за другим пошли на взлет.

19

Лето 42-го выдалось не менее трудным и напряженным, чем 41-го.

На прикрытие своих наземных войск гитлеровское командование перебрасывает на аэродромы Кубани и Восточной Украины лучшие истребительные и бомбардировочные эскадрильи, тысячи зенитных батарей, оснащенных мощными прожекторами. Почти ни один боевой вылет не проходит без жестоких воздушных дуэлей, без схваток с зенитной артиллерией, с прожекторами. И несмотря на то, что наши летные экипажи приобрели большой опыт по борьбе с истребителями и ПВО противника, потери наших экипажей продолжались. При налете на Белореченский аэродром не вернулся с боевого задания экипаж капитана Сероконяна, в воздушном бою погибли майор Алексеев, лейтенант Кулешов, сержанты Ручан, Кириленко...

Золотарев видел — потеря боевых друзей вызывает не только переживания у однополчан, но и действует на некоторых удручающе, вселяет неуверенность. Особенно у молодых. И на нем, недавно назначенном штурмане эскадрильи, лежала ответственность подготовки молодых штурманов к боевой работе, закалка их характеров, выучка мастерству самолетовождения и бомбометания, отражения атак истребителей. Майор Омельченко считал Золотарева не только снайпером бомбометания, но и смелым человеком и нередко поручал ему самые ответственные задания. Однажды на исходе ночи, когда Семен вернулся

с третьего боевого вылета на Батайскую железнодорожную станцию, Омельченко встретил его на стоянке и, поздравив с успешным боевым вылетом, попросил: [97]

— Семен Павлович, что-то не ладится у нового штурмана в экипаже Маркина. То с недолетом бомбы сбрасывает, то с перелетом. В общем, надо слетать, подучить парня...

Лейтенант Сергей Маркин прибыл в полк осенью сорок первого из соседней бомбардировочной части. Ниже среднего роста, щупленький. Штурман лейтенант Петр Мазунов, был ему под стать — такого же недюжинного телосложения, скромный, застенчивый. На земле, как шутили однополчане, их не видно и не слышно. Но в небе, вскоре убедились все, это были асы. Еще в прежнем полку экипаж Маркина не раз отличался на бомбежках вражеских танковых колонн и в воздушных боях, на его счету было уже три сбитых «мессершмитта», пять уничтоженных эшелонов, десятки автомашин и танков, два раза бомбардировщик Маркина возвращался на свой аэродром изрешеченный снарядами на одном работающем моторе; в последнем вылете зенитный снаряд так разворотил крыло, что оно еле держалось, и летчик, накренив машину под сорок градусов, летел, по существу, на одном крыле и на одном моторе — едва самолет коснулся земли, крыло отвалилось. За тот полет лейтенанта Сергея Степановича Маркина командир представил к награде.

С Петром Мазуновым Маркин совершил немало успешных боевых вылетов и в полку Омельченко, но недавно штурмана ранило и Сергею Степановичу дали нового, молодого...

Золотарев чувствовал себя усталым: три боевых вылета на железнодорожную станцию, прикрытую десятком зенитных батарей среднего и крупного калибра — не прогулка при луне. И просьба командира полка ему была понятна: молодые штурманы смотрят на Золотарева, награжденного тремя орденами Красного Знамени, с восторгом, уважают его и ловят каждое слово. Кому же, как не ему учить их мастерству и мужеству личным примером.

— Что ж, надо, значит полетим, — только и сказал он.

Задание было обычное: разведать железнодорожную станцию Георгиевская,

сфотографировать находящиеся на путях эшелоны.

Золотарев приказал вооруженцам кроме ФОТАБ подвесить и четыре ФАБ-100.

На станцию вышли, когда начало уже светать. Зенитчики будто поджидали бомбардировщик, открыли по нему интенсивный огонь. И сразу же вскрылась ошибка молодого [98] штурмана: он засуетился, хватал в руки то ветрочет, то навигационную линейку, следил за вспышками снарядов, забыв про прицел.

— Спокойнее, спокойнее, — положил ему на плечо руку Золотарев. — Смотри вниз, за целью, а снаряды — эка невидаль. Мы не из пугливого десятка... Обрати внимание правее... Видишь в отблесках огня рельсы?

— Вижу, — ответил штурман.

— А эшелоны?

— Эшелоны?.. Нет, незаметно.

— Сейчас увидишь. Дай команду летчику довернуть десять влево.

— Есть...

— Приготовиться к сбросу ФОТАБ.

— Приготовился...

— Сброс!

В ослепительной вспышке Золотарев и сам ничего не увидел, но знал — фотопленка зафиксировала не менее четырех эшелонов — это он определил по провалам отблесков на железнодорожных путях.

Надо было разворачиваться и уходить домой, везти командованию снимки. А какой урок из этого полета получит молодой штурман?.. И Золотарев попросил командира экипажа пройти над целью еще раз, а воздушному стрелку приготовиться к сбросу САБ — светящей авиабомбы.

Огонь зенитных снарядов, казалось, встал на пути бомбардировщика сплошной стеной, и Золотарев заметил, как штурман снова весь съежился, вобрал голову в плечи, окаменел от страха.

— Вниз, вниз смотри, — подсказал ему Золотарев, заставляя склониться к прицелу. — То, что творится в небе — забота командира да стрелков, а твоя — земля, цель. — В это время как раз загорелась САБ. — Теперь видишь эшелоны?

— Вижу, вижу! — оживился штурман.

Впереди по курсу самолета действительно хорошо виделись вагоны, платформы, крытые брезентом, — боевая техника.

— Вот и целься по ним. Бросай серией...

И когда на земле полыхнули взрывы, Золотарев похвалил штурмана.

— Молодец! Видишь, как все просто, когда держишь себя в руках? А теперь — домой.

Лишь к вечеру молодой штурман отошел от пережитого. [99] Золотарев видел его

состояние и все хорошо понимал — сам не так давно испытал подобное, — заговорил с ним доверительно:

— Не выспался? Перед глазами, наверное, все вспышки мерещатся? Так у всех поначалу бывает. Привыкнешь

Молодой штурман отрицательно покачал головой:

— Я — вряд ли привыкну... Скажите, Семен Павлович а вам страшно там?..

— Конечно, страшновато, — улыбнулся Золотарев. — Думаю, людей, которые не боялись бы смерти, нет. И, думаю, герой не тот, кто не боится потерять жизнь; герой тот, кто боится потерять свою честь...

Пройдет немного более года и когда Семену Золотареву будут вручать Звезду Героя, а его подопечному — орден Красного Знамени, ученик с благодарностью скажет своему учителю:

— Спасибо, Семен Павлович, за науку. В трудную и опасную минуту я всегда вспоминал ваши слова.

Осенью наступление фашистских войск на Кавказе было приостановлено. Потеряв надежду завладеть бакинской и грозненской нефтью, гитлеровское командование приняло решение нанести бомбовый удар по Баку и Грозному, чтобы лишить советскую технику горюче-смазочных материалов. Для этой цели на аэродромы Северного Кавказа стали перебрасываться бомбардировочные эскадры.