Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога

• Название: Тайна голубиного пирога
• Автор: Джулия Стюарт
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10196-8

После смерти отца, махараджи Приндура, индийская принцесса Александрина, а дома – попросту Минк, с удивлением обнаруживает, что ее наследство целиком состоит из отцовских долгов. Продав дом и большую часть своих вещей, Минк принимает любезное приглашение королевы Виктории и переезжает в бывшую резиденцию английских монархов – знаменитый дворец Хэмптон-Корт, расположенный в излучине Темзы. Однако, кроме привидений, старый дворец таит в себе и другие опасности, возможно куда более серьезные. После пасхального пикника, устроенного обитателями дворца, от отравления мышьяком умирает один из участников, и верная служанка принцессы становится подозреваемой номер один…

---

– Да, какое-то время, потом… – Она замолчала.

– Что потом?

– Мне не хотелось бы говорить об этом, – ответила она, убирая светлую прядь, выбившуюся из пучка волос.

– Ваше имя? – спросил доктор, взяв ручку.

– Элис Кокл.

– Позвольте спросить: сколько вам лет?

– Девятнадцать, сэр.

– Работаете во дворце, я полагаю?

– Я служанка леди Бессингтон, делаю для нее всю работу. Вы, наверно, думаете, графиня может позволить себе целый штат прислуги? Это вовсе не так.

– Надеюсь, вы не слишком утомляетесь, – сказал доктор, которому показалось, что у этой девицы слишком грамотная речь для служанки.

Элис покачала головой:

– О нет, сэр, графиня хорошо ко мне относится, чего не скажешь о некоторых других людях…

Еще немного порасспросив Элис о симптомах, доктор приказал миссис Неттлшип готовить пациентку к осмотру. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти причину ее недомогания. Девушка вновь надела жакет поверх серого утреннего платья и уселась напротив доктора.

– Элис, – сказал он мягко, – причина частой тошноты кроется в вашей беременности. И она у вас достаточно давно.

Никакие уверения, что она совсем необязательно потеряет свое место, не могли утешить юную служанку. Доктор проводил Элис в гостиную, где она осталась сидеть, поминутно вытирая щеки белым шелковым платком. Хендерсон возвратился к своим пациентам. Элис ушла, лишь достаточно успокоившись, чтобы вернуться к своей работе. Размышляя над тем, кто мог быть отцом будущего ребенка, доктор наблюдал через окно, как девушка идет в сторону дворца. Потом Хендерсон вновь вспомнил женщину, встреченную им прошлым вечером около Трофейных ворот, голубизна глаз которой контрастировала с ярким спелым цветом ее кожи, и инстинктивно пригладил вихры.

* * *

Минк пребывала еще в состоянии глубокого сна, когда услышала первый крик. Накануне она поздно легла спать: ей пришлось долго ждать, когда прибудут два фургона с мебелью. Их возчики заблудились. Они потеряли немало времени, кружа по Ричмонду. Этому поспособствовали двое школьников, которые специально указали им неправильную дорогу. В конце концов возчики кое-как выбрались на Хэмптон-Корт-роуд, но здесь, рядом с пабом «Королевский герб», потратили еще пару часов, расспрашивая о своем местонахождении пьяную торговку свиными ножками. Та уверяла, что им надо ехать еще многие мили, а на самом деле они находились совсем близко от Львиных ворот – северного въезда во дворец. Желая немного залить свое горе, они зашли в паб, заплатив два пенса торговке, чтобы та постерегла груз.

Узнав об их затруднительном положении, лакей, сидевший в пабе, сказал, что, если возчики ищут Чащобный дом, они найдут его по другую сторону стены – для этого достаточно выглянуть в заднее окно. Мебель прибыла на место уже глубокой ночью. Фургоны разгружали при свечах: большинство ламп разбились в пути. Жажда, обуявшая в дороге возчиков, была так велика, что буфет вместо гостиной поставили в одну из спален, кушетку занесли на кухню, а церемониальный меч махараджи оставили подпирать стену в судомойне.

Когда раздался второй крик, Минк села, в одной ночной рубашке, на край постели, ее длинная темная коса свисала на спину. Принцесса не сразу сообразила, где она, и в панике огляделась по сторонам. Поняв, что находится во дворце, Минк вновь легла, но опять послышался тот же громкий голос:

– Налево! Вы повернули направо, а я сказал налево, а потом вниз. Нет, не сюда. Развернитесь, вы продолжаете идти в ту же сторону. Держитесь за этой собакой, она знает дорогу.

Принцесса слезла с постели и выглянула в окно, слегка раздвинув шторы. Она увидела сидящего на стуле человека в морской форме, дающего указания чрезвычайно озадаченному визитеру, застрявшему в лабиринте.

– Я же сказал: идите за собакой, а не за этой леди! – кричал хранитель. – Она сама провела здесь почти целый час. Мэм, вас я тоже попрошу следовать за собакой. Нет, не за этой: она заблудилась, как и ее хозяин. За белой с ботинком в зубах. Благодарю вас, сэр, нет никакой нужды вручать его мне: он принадлежит человеку, который пытался пробраться сквозь живую изгородь. Ботинок ему сейчас не нужен, он взят под стражу.

В этот момент вошла Пуки с подносом, на котором был утренний чай принцессы и тонкие ломтики хлеба с маслом.

– Кто-то там кричит во дворе, мэм, – сказала она. – Такой шум поднял, что я забеспокоилась, как бы он вас не разбудил. Беспрестанно о чем-то болтает.

Минк слегка постучала по оконному стеклу:

– Думаю, что человек, сидящий на стуле, – смотритель лабиринта.

Служанка, поставив на стол поднос, присоединилась к своей госпоже у окна.

– Почему он на них кричит? – спросила Пуки.

– Потому что они заблудились.

Пуки прижала нос к холодному стеклу:

– А зачем они вообще пришли сюда? Лабиринт никуда не выводит, а осмотреться поверх изгороди невозможно.

Минк продолжала глядеть в окно:

– Я думаю, чтобы попробовать отыскать выход.

Служанка нахмурилась:

– Но, мэм, зачем платить пенни, входя куда-то, только для того, чтобы узнать, сможете ли вы выйти обратно? А если вам не удалось выбраться, этот человек с большими бакенбардами кричит на вас. Все это кажется мне чрезвычайно нелепым.

Принцесса встала на цыпочки, чтобы получше разглядеть собаку.

– А я бы попробовала. Выглядит забавно.

Пуки повернулась к ней, подбоченившись:

– Не вижу ничего смешного в том, что человек заблудился. Не думаю, чтобы люди испытывали удовольствие в такой ситуации. Попав в тупик, они собираются в кучу, разглядывают карту и спорят чуть ли не до драки. Я не раз теряла дорогу в Ист-Энде, а оттуда выбраться гораздо труднее, чем из здешнего лабиринта, но я не заплатила за это и пенса. У некоторых денег больше, чем мозгов.

Она подошла к камину и встала на колени, чтобы разжечь огонь.

– Но к вам это не относится, мэм, – добавила служанка. – Мозгов у вас хватает, а вот денег нет совсем.

* * *

Когда Минк оделась, женщины занялись изучением своего нового дома. Прежде чем стать жилищем, дарованным королевой, Чащобный дом служил официальным местожительством дворцовых садовников. Одно время эту должность занимал знаменитый Ланселот Браун[8] по прозвищу Умелый, который жаловался на отвратительную кухню и маленькие неудобные комнаты. Они казались мрачными при свечах, и дневной свет мало улучшал это впечатление. Стены были недавно покрашены, но даже яркие краски не могли скрыть дух поражения, поселившийся в этом доме. Пока Минк и Пуки бродили по комнатам, их радостное возбуждение увяло, сменившись унынием. Черные тараканы, как конькобежцы, описывали круги по кухонному полу. Повсюду стоял запах сырости, и Минк с Пуки очень скоро перестали открывать дверцы буфетов, не желая еще более погружаться в отчаяние.

Служанка встала в шесть утра, чтобы разжечь камин, но его слабое пламя едва ли могло противостоять ветру, пробивавшемуся в щели раздвижных окон. Резная, богато украшенная мебель, в основном вывезенная из Индии, казалась неуместной в этой непривычной обстановке. В первый раз в жизни Минк усомнилась в отцовском вкусе. После осмотра дома они молча сидели на ступенях лестницы, глядя перед собой. Принцесса сжимала в руках предписание о вселении, которое она наконец распечатала.

– Здесь говорится, что мне надлежит жить в этом доме по меньшей мере шесть месяцев в году, иначе его сочтут незанятым и отдадут кому-нибудь другому.

– Не вижу в этом проблемы, мэм. Уехать отсюда вам будет некуда.

– В наше время даже в домах клерков устанавливают ванны.

Пуки обернулась к хозяйке:

– Сегодня утром я разговаривала с торговцем маслом. Похоже, миссис Кэмпбелл и шиллинга не потратила на содержание этого дома. Уж не знаю, почему решили, что он подойдет дочери махараджи Приндура. Моль прекрасно чувствует себя в сырости, и у меня очень дурные предчувствия относительно ваших мехов. Впрочем, не беспокойтесь, мэм, меня моль не одолеет. После завтрака я оберну все меховые вещи в полотно, промытое в щелоке, и сложу в комод с кусочками восковницы. Поставлю в шкафы блюдечки с негашеной известью, чтобы убрать сырость. А эти пятна на стенах в гостиной мы закроем вашей коллекцией бабочек.

Глядя на растрескавшуюся плитку в холле, принцесса вспомнила, как много лет назад отец положил под дуб баранью кость, чтобы приманить ивовую переливницу. Они ловили этих расцвеченных, как драгоценные камни, бабочек, а потом Минк рисовала их акварельными красками. После смерти отца она нашла в его столе пачку тех самых рисунков, перевязанную ленточкой.

– Я вот думаю, как сейчас поживает Альберт, – сказала принцесса с печалью в голосе. – С ним даже здесь было бы весело.

Пуки промолчала.