Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога

• Название: Тайна голубиного пирога
• Автор: Джулия Стюарт
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10196-8

После смерти отца, махараджи Приндура, индийская принцесса Александрина, а дома – попросту Минк, с удивлением обнаруживает, что ее наследство целиком состоит из отцовских долгов. Продав дом и большую часть своих вещей, Минк принимает любезное приглашение королевы Виктории и переезжает в бывшую резиденцию английских монархов – знаменитый дворец Хэмптон-Корт, расположенный в излучине Темзы. Однако, кроме привидений, старый дворец таит в себе и другие опасности, возможно куда более серьезные. После пасхального пикника, устроенного обитателями дворца, от отравления мышьяком умирает один из участников, и верная служанка принцессы становится подозреваемой номер один…

---

Она объяснила, что обычай, когда монарх дарует жилье, ведется с 1740‑х годов. Избранные из числа придворных – некоторые из них были сравнительно бедны – получили разрешение жить во дворце в летний период от самого Георга II, чей двор перестал пользоваться дворцом в 1737 году. Георг III тоже не захотел обитать в этом историческом памятнике, купив Букингемский дворец и сделав Виндзорский замок своей главной резиденцией за пределами Лондона. Дворец стоял в стороне от парадных покоев, и там постепенно стали выделять жилые апартаменты. Их распределение фактически началось в 1767 году, а через шесть лет стали выдаваться официальные ордера.

Миссис Бутс поведала далее, что сначала обитателями дворца были светские люди с хорошими связями. Богатые также без лишних сомнений старались заполучить освобожденное от арендной платы жилье.

– Доктору Джонсону[5], который написал знаменитый словарь, отказали: список ожидающих своей очереди был нескончаем. Хорошенькое дело! Не могу взять в толк, почему толпы людей приходят, чтобы увидеть его убогий стул в мясном ресторане «Старый чеширский сыр».

Жильцы далеко не всегда вели себя так, как предписывали правила. Старинное здание переделывали без спроса, апартаменты меняли владельцев, некоторые из них самым возмутительным образом сдавали жилье внаем совершенно незнакомым людям. В последние лет пятьдесят обитателями дворца были главным образом малоимущие вдовы и нахлебники видных военных и дипломатов.

– Впрочем, они ничуть не лучше прежних жильцов, можете мне поверить.

Внезапно из глубины коридора возник старый портшез на колесиках, перемещаемый кривоногим, одетым в ливрею человеком со сбившимся на сторону париком.

– Толкает отлично! – пробормотала миссис Бутс, кивнув на это хитроумное изобретение.

Мужчину, приводившего его в движение, звали Уилфред Ноузорти. Как объяснила миссис Бутс, то был здешний водопроводчик, обеспечивавший подачу воды от магистрального трубопровода.

– Он за определенную плату подвозит дам к дворцовым воротам, когда у них назначено вечернее свидание. Если же выезжает за ворота, берет дополнительно шесть пенсов в качестве компенсации, ведь ему приходится выставлять себя идиотом.

Когда портшез проезжал мимо, принцесса заметила, что кто-то разглядывает ее сквозь окно, и с неменьшим любопытством ответила на этот взгляд.

Внезапно раздался стук, и Уилфред Ноузорти резко остановился. Окно опустилось, из него выглянула женщина лет тридцати пяти с бледным лицом в форме сердечка и аккуратно сколотыми булавками волосами.

– Извините, принцесса, но я должна представиться: миссис Бэгшот, – сказала она таким тихим голосом. Минк пришлось подойти поближе, чтобы ее расслышать. – Понимаю, что это ужасно неучтиво, но я уезжаю в Египет воскресным утром. Просто хотела сказать, что знала вашего отца.

Принцесса хранила молчание, собираясь с духом, готовая услышать какое-нибудь неприятное откровение.

– Я встречала его несколько раз, и на меня произвела большое впечатление благотворительность, которую он щедро расточал на своих соплеменников-индийцев, – продолжила свою речь миссис Бэгшот. – К сожалению, этот аспект его личности был известен немногим.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала в ответ Минк. – Надеюсь, вы хорошо проведете время в Египте. Остановитесь в отеле «Шеперд»? Я могу сидеть у них на террасе целый день, наблюдая за проходящими драгоманами[6], торговцами поддельным антиквариатом и мальчиками – погонщиками ослов с именами английских знаменитостей.

Миссис Бэгшот отрицательно покачала головой:

– Я поеду не в Каир, а в Хелуан-ле‑Бэн – принимать тонизирующие средства. Сернистая вода там укрепляет не хуже, чем в Харрогейте, и содержит втрое больше солей, чем в Бате. И дождь никогда не мешает играть в теннис.

– Мы сможем сыграть партию, когда вы вернетесь, – предложила Минк.

– Буду очень рада. Непременно присоединяйтесь к теннисному и крокетному клубам дворца. Я состою их секретарем. Через месяц вернусь, и мы сразимся двое на двое. Если вам что-нибудь понадобится в мое отсутствие, обращайтесь к моим слугам. – Она постучала по крыше. Возчик портшеза вновь припустил неловкой рысцой. Миссис Бэгшот обернулась и сказала уже громче: – Надеюсь, вы смиритесь со своей утратой. Это единственное, что можно сделать.

Пройдя мимо дворцового фонарщика с незаконно убитым в Буши-парке зайцем в кармане, они вошли в Фонтанный двор. Квадрат садика опоясывала крытая галерея с многочисленными дверями – на каждой латунная именная табличка и колокольчик. В темных лестничных колодцах висели корзины, в которых жильцы верхних этажей держали провизию.

– Хорошо, что я не живу здесь. Шум этого фонтана окончательно разладил бы мой внутренний водопровод, – пробормотала миссис Бутс. Звук их шагов гулко разносился, отражаясь от каменных плит. – Кстати, любимое занятие доктора Хендерсона – проверять содержимое ночных горшков. Я предпочла бы, чтобы он этим не интересовался. Немудрено, что многие здесь называют его Доктор Писули.

Минк окинула взглядом темные углы.

– Вы когда-нибудь видели привидение? – живо спросила она.

Экономка остановилась и, наклонившись к принцессе, тихо сказала:

– Сама не встречала, но здесь они точно есть. Жильцы не любят говорить о привидениях: так всех слуг распугаешь. Только что уволились восемь человек, еще двое грозятся уйти из-за того, что их до смерти перепугали призраки. Стонут они ужасно. Я бы вас попросила поменьше распространяться о привидениях, если их увидите. Общество физических исследований все время шлет запросы: нельзя ли им здесь попрактиковаться? Я допускаю, что эти люди – джентльмены, но не хотела бы, чтобы они бродили ночами по дворцу со своей наукой.

Внезапно экономка устремилась вперед, принцесса со служанкой побежали следом. Мальчишки-рассыльные со своим грузом остались где-то сзади.

– Больше тридцати лет здесь работаю и, хоть и не видела привидения, насмотрелась на многое другое, – бросила через плечо миссис Бутс. – Пусть даже я его не встречала, но моя мама видела наверняка, проведя всю жизнь во дворце в качестве служанки. Вы бы удивились, узнав, что выбрасывают здешние жильцы. А моя обязанность – сортировать весь этот мусор.

Миссис Бутс разошлась и теперь трещала без умолку. Все ее горести упорхнули, как птицы из клетки. Экономка посетовала, что наиболее утомительная часть ее обязанностей, помимо всех прочих, – роль смотрительницы Королевской часовни.

– Леди никак не могут договориться, кому где сидеть, и бесконечно ссорятся. Ну, с вами-то не будет трудностей. Вы одна из этих… – Ее глаза метнулись в сторону Пуки в надежде на подсказку. – Как вы их называете?

– Я христианка, миссис Бутс, – ответила Минк. – И обязательно буду присутствовать на воскресной церковной службе вместе со своей служанкой.

Экономка помчалась еще быстрее и чуть ли не перешла на бег, когда они достигли восточного фасада дворца. Огромные тисы, посаженные еще Вильгельмом III и Марией II, неясно вырисовывались в темноте. Миссис Бутс свернула налево и, обогнув угол здания, пробежала мимо королевского теннисного корта. Принцесса ловила на лету обрывки странных фраз: «Стереть пыль с королевской скамьи в церкви», «Эти жильцы уморят меня», «Доктор Хендерсон» и «Опять ночной горшок».

Наконец они достигли Чащобы – поросшей кустарником и большими вязами запущенной части сада с пересекающимися тропками.

– Не отставайте, иначе потеряетесь, – предупредила экономка. – Здесь темно, но я знаю дорогу.

Минк и Пуки ускорили шаги. Служанка держалась за юбку своей госпожи, чтобы поспеть за ней. Они пробрались сквозь заросли, и экономка остановилась у раскрытой двери в стене, по другую ее сторону, позади дворца, был частный садик.

Принцесса и служанка с трудом могли разглядеть в темноте смутные очертания большого дома с безыскусным строгим фасадом. Это мрачное здание было построено около 1700 года. Экономка, проследив за их взглядами, заметила:

– Это Чащобный дом. Теперь он ваш, поскольку миссис Кэмпбелл недавно умерла. Не спрашивайте об обстоятельствах ее смерти. У меня от этого просто мозги набекрень. С тех пор я не ем брюссельскую капусту. Стоит кому-нибудь скончаться, остальные жильцы начинают грызться между собой. Если апартаменты умершего лучше, чем у них, они буквально заваливают лорд-гофмейстера просьбами о вселении туда еще до того, как остыло тело. Но миссис Кэмпбелл в земле уже почти три недели, а на ее дом – ни одного прошения.

Она похлопала себя по бокам в поисках ключей.

– Это черный ход. Парадная дверь выходит на Хэмптон-Корт-роуд, но со стороны дворца мы попасть сюда не можем: все ворота уже заперты – вы приехали слишком поздно, – объяснила она, продолжая шарить по карманам. – Газового освещения здесь нет. Пару лет назад жильцы просили о нем, но сочли, что опасность пожара слишком велика. А электричество чересчур дорого. И жаловаться бесполезно. Даже когда Майкл Фарадей[7], совершивший открытия в этой области, жил в пожалованном королевой доме с видом на Хэмптон-Корт-Грин, неподалеку от приемной доктора Хендерсона, у него не было электричества. И не пытайтесь отыскать в доме ванную: миссис Кэмпбелл не пожелала оплачивать ее установку. Таскать воду наверх придется ей. – Миссис Бутс кивнула в сторону Пуки, которая при этом нахмурилась. – Трудно поверить, но, когда Генрих Восьмой жил здесь, ему была подведена холодная и горячая вода.