Александр Дюма - Кавказ

• Название: Кавказ
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Мерани
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1988

В 1858–59 годах А. Дюма путешествовал по России. Три месяца он провел на Кавказе. В апреле 1859 года в Париже вышли три тома его впечатлений от поездки на Кавказ. В 1861 году в сокращенном виде «Кавказ» был издан на русском языке.

Нынешнее издание, несмотря на незначительные купюры, — самое полное издание «Кавказа» в нашей стране.

Перевод с французского П. Н. Роборовского, литературная обработка, перевод недостающих частей, вступительная статья, послесловие, примечания и комментарии М. И. Буянова, редактор — доктор филологических наук, профессор Т. П. Буачидзе.

---

С первого взгляда можно угадать в нем человека высшего достоинства, человека, созданного повелевать.

Его обычный костюм составляет черкеска из зеленого или белого лезгинского сукна. На голове он носит папаху из белой, как снег, овчины. Папаха обвита тюрбаном из белой кисеи, конец которой висит сзади. Верхняя половина папахи покрыта красным сукном с черной верхушкой.

На его ногах нечто типа штиблетов из красного или желтого сафьяна. Помимо этого костюма он надевает в холодную погоду шубу малинового сукна, подбитую черными смушками. Торжественно отправляясь в мечеть по пятницам, он облачался в длинное белое или зеленое платье; остальная часть его костюма ничем не примечательна.

Он красиво сидит на коне и смело преодолевает даже наиболее трудные места, способные вызвать у самых отважных всадников головокружение.

Отправляясь на сражение, он вооружается кинжалом, шашкой, двумя заряженными пистолетами и одним заряженным ружьем. При нем постоянно находятся два мюрида — каждый с двумя заряженными пистолетами и одним ружьем; в случае смерти одного из них новый мюрид заступает его место.

Шамиль отличается чрезвычайно высокой нравственностью и строго наказывает других за слабости.

Рассказывают историю, которая подтверждает изложенное выше. Бездетная вдова-татарка и, следовательно, совершенно свободная в своих поступках, жила с лезгином, обещавшим на ней жениться. Она забеременела; Шамиль, узнав об этом, велел отрубить голову обоим. Я видел у кавказского наместника князя Барятинского секиру, использовавшуюся в этой экзекуции и захваченную в плен в последнем походе.

Воздержанность Шамиля в пище доходит до невероятности. Он питается только пшеничным хлебом, молоком, плодами, рисом и чаем, редко ест мясо.

У него три жены. Была еще одна, мать старшего его сына Джемал-Эддина, но по взятии ребенка русскими в аманаты[196], при осаде Ахульго, в 1839 году мать умерла от печали. Она называлась Патимат; после нее остались дети: Хаджи-Магомет, которому теперь около двадцати трех лет; Магомет-Шафи — двадцати пяти лет; Нанизета — одиннадцати лет и дочь, названная по имени матери, Патимат — двенадцати лет.

Три другие его жены — Зайде, Шуанета и Аминета (с последней он недавно развелся из-за ее бесплодия).

Зайде — дочь престарелого татарина, который, как говорят, воспитал Шамиля и к которому Шамиль питает особую привязанность. Этот старик называется Джемал-Эддин. Шамиль дал его имя своему любимому сыну.

Зайде двадцать девять лет. После смерти Патимат она сделалась первой женой Шамиля и следовательно, старшей над остальными. Все дети имама и служители повинуются ей, как самому имаму. Она хранит ключи и раздает съестные припасы и платье.

Шамиль имеет от нее двенадцатилетнюю дочь удивительной красоты с чрезвычайно развитым умом, но у нее кривые и безобразные ноги; она называется Наваджат. Имам любит всех своих детей до беспамятства, но к Наваджат он питает более нежную и сострадальческую любовь, нежели ко всем другим. Хотя она бегает как мальчик и скачет на своих кривых ногах с необыкновенной ловкостью, Шамиль носит ее всегда на руках. Наваджат когда-нибудь подожжет аул, потому что она получает особое удовольствие в том, чтобы утащить из очага или из печки пылающую головешку и бегать с ней по балкону.

Когда Зайде бранит ее, Шамиль удерживает мать, говоря: «Оставь ее, бог неразлучен с теми, на которых он запечатлевает какой-нибудь знак, и если эти им отмеченные люди непорочны, то с ними не случается несчастий».

Шуанете, второй жене Шамиля, тридцать шесть лет; она среднего роста, очень миленькая, нос обыкновенными формами; у нее прелестный ротик, прекрасные волосы, белое тело, но руки толстые, а ноги неуклюжие. Она дочь богатого моздокского армянина. Двадцать лет назад Шамиль напал на Моздок похитил Шуанету со всем семейством[197] и привез ее с отцом, матерью, братьями и сестрами в Дарго, где тогда была его резиденция. Потом Дарго был взят и разрушен графом Воронцовым, и Шамиль удалился в Веден (ныне Ведено — М. Б.). Армянский купец предлагал за себя и за свое семейство выкуп в сто тысяч рублей.

Шамиль влюбился в Шуанету, которая до того называлась Анной. Он не согласился даже на полмиллиона, но предложил свою руку девушке и свободу ее семейству. Анна со своей стороны вовсе не питала отвращения к имаму и ответила согласием на его предложение. Тогда ей было шестнадцать лет.

Семейство было освобождено.

За два года она изучила Коран, отказалась от армянской религии и сделалась женой Шамиля, давшего ей имя Шуанета. Потеряв отца и мать, она вытребовала часть принадлежавшего ей наследства и отдала его Шамилю.

Шуанета служит ангелом-хранителем пленникам и особенно пленницам Шамиля; знаменитые пленницы — княгини Чавчавадзе и Орбелиани — нашли в ней покровительницу, ей они обязаны всеми утешениями, какие только власть Шуанеты могла доставить в их положении.

Третья жена Шамиля Аминета; ей двадцать пять лет; она бездетна. Это вменяли в вину бедной женщине, более красивой и более молодой, чем две другие; она сделалась объектом их ревности — особенно со стороны Зайде, которая беспрерывно упрекала ее в бесплодии, из злости приписывая его недостатку ее любви к Шамилю.

У нее круглое лицо, большой рот, украшенный настоящими перлами, ямочки на щеках и подбородке типа тех, которые поэт восемнадцатого столетия не преминул бы сравнить с «гнездами любви», — все это придает ее вздернутому носику еще более лукавое выражение.

Родом она татарка и похищена в пятилетнем возрасте; мать, не имея возможности выкупить ее, просила дозволения разделить неволю своего ребенка; эта милость ей была оказана.

Гарем имама включает в себя, помимо указанных жен, старуху по имени Бакко, бабушку Джемал-Эддина, которого Шамиль потерял ныне во второй раз, и мать Патимат. Она имеет отдельное помещение, отдельный стол и хозяйство, между тем как другие женщины едят вместе.

Три супруги Шамиля не только не имеют никакого отличия между собой, но ничем даже не отличаются от жен наибов. Лишь им одним позволено тревожить Шамиля, когда он на молитве или на совете со своими мюридами.

Последние приходят со всех концов Кавказа на совещание с имамом, гостят у него, сколько им заблагорассудится, но он не разделяет с ними трапезы.

Само собой разумеется, что гость, кто бы он ни был, не осмелится переступить порог гарема.

Любовь трех жен — это название на Востоке более подходяще, чем название супруги, — к своему господину простирается до крайности, хотя она обнаруживается сообразно различным характерам.

Зайде ревнива, как европейка, никогда не могла привыкнуть к разделению любви, она ненавидит двух своих подруг и сделала бы их несчастными, если бы любовь или, правильнее, правосудие имама не оберегало их.

Что касается Шуанеты, то ее любовь и есть истинная любовь и доходит до беспредельной преданности: когда Шамиль входит, ее глаза воспламеняются; когда он говорит, ее сердце кажется повисшим на его устах; когда она произносит его имя, ее лицо сияет.

Шамиль старше Аминеты лет на тридцать пять, и эта значительная возрастная разница между ними заставила Шамиля любить Аминету не как жену, а как свою дочь: в основном, к ней из-за ее молодости и красоты ревновала Зайде, беспрестанно угрожавшая ей заставить имама развестись с ней из-за бесплодия. Аминета смеялась над этой угрозой, но тем не менее она исполнилась; строгий имам, хотя крайне было больно его сердцу, тревожился, чтобы его любовь к бесплодной женщине не была сочтена за распутство, и несколько месяцев тому назад удалил ее от себя.

Шамиль в точности следовал правилу Магомета, который повелевает всякому доброму мусульманину посещать свою жену по крайней мере раз в неделю. Этот визит обычно происходит вечером. Шамиль дает знать Зайде или Шуанете либо Аминете, что придет в такой-то вечер. Людовик XIV, менее нескромный, довольствовался тем, что втыкал булавку в бархатную, шитую золотом подушечку, которую клали для этого на ночном столике дамы. Следующие за визитом день и ночь Шамиль проводит в молитвах.

Аминета, взятая пяти лет, как мы уже сказали, воспитывалась с детьми Шамиля; разлучившись на восьмом году с Джемал-Эдди-ном, с которым она была в большой дружбе, она подружилась со своим ровесником Хаджи-Магометом. Хаджи-Магомет женился два года тому назад на прелестной девушке, которую он обожает: это дочь Даниэль-бека — племянника его мы встретим в Нухе.

Благородное происхождение заметно в манерах, в походке и даже голосе Карнауты; она любит роскошь, и это вызывает большие упреки со стороны Шамиля, который, то смеясь, то сердясь каждый раз, как только она приходит к нему, бросает в огонь некоторые из ее нарядов.

Когда Хаджи-Магомет приезжает в Веден он живет и спит в комнате отца, а Карнаута переходит к Зайде или к Шуанете; все это время Шамиль не посещает своих жен, не видится со своей и Хаджи-Магомет; это взаимно принимаемая жертва отеческой стыдливости и сыновьего почтения.