Герберт Уэллс - Искусственные алмазы

• Название: Искусственные алмазы
• Автор: Герберт Уэллс
• Жанр: Научная Фантастика

Судьба столкнула героя рассказа со странным человеком, который носит при себе великолепные алмазы и рассказывает о том, как он их изготовил, и чего ему это стоило. Такой истории очень трудно поверить…

Впервые опубликован «Пэлл Мэлл Баджет» в 1894 г. В 1899 г. в № 36 петербургского журнала «Живописное обозрение» появился анонимный перевод этого рассказа под заглавием «Искусственные алмазы». Перевод Н. Высоцкой впервые был опубликован во втором томе сборника «Г. Уэллс. Избранное», М., Гослитиздат, 1956.

---

Онъ становился, глядя на меня съ жаднымъ ожиданіемъ сочувствія, и воскликнулъ:

— Каково быть почти у цѣли… и но имѣть средствъ!.. Не ужасно ли это?.. Когда мнѣ исполнился двадцать одинъ годъ, я получилъ въ свое распоряженіе тысячу фунтовъ и надѣялся, что этого мнѣ вполнѣ хватитъ, чтобы пополнить еще свои свѣдѣнія и продолжать опыты. Годъ съ небольшимъ занимался явь разныхъ лабораторіяхъ, преимущественно въ Берлинѣ, a потомъ сталъ уже работать самостоятельно. Главное затрудненіе было въ томъ, чтобы держать дѣло въ тайнѣ. Если бы я выдалъ то, что задумалъ, другіе, видя мою твердую увѣренность въ благопріятномъ результатѣ, пошли бы по моимъ слѣдамъ и, кто знаетъ, могли бы добиться цѣли скорѣе меня самого. Я не считаю себя такимъ геніемъ, чтобы не опасаться подобной конкуренціи. Поэтому, я не могъ брать себѣ и помощниковъ, вынужденъ былъ работать одинъ. Сначала у меня была своя небольшая лабораторія, но мои средства все убывали, и, наконецъ, я былъ вынужденъ заниматься попросту въ дрянной каморкѣ, въ Кентингтоунскомъ кварталѣ, причемъ, въ послѣднее время, вся моя обстановка состояла изъ соломеннаго тюфяка, на которомъ я отдыхалъ среди моихъ аппаратовъ. Деньги такъ и утекали, хотя я отказывалъ себѣ, рѣшительно во всемъ, кромѣ требовавшагося для моихъ опытовъ. Я старался поддержать свои средства уроками, но я плохой учитель, не имѣю университетскаго диплома, вообще знаю основательно одну химію, и мнѣ пришлось бы тратить время и трудъ за ничтожное вознагражденіе, тогда какъ я уже подходилъ все ближе и ближе къ цѣли моихъ усилій. Три года тому назадъ я разрѣшилъ проблему состава жидкообразнаго газа и почти дошелъ до опредѣленія степени давленія, заключивъ добытую мною жидкость, вмѣстѣ съ извѣстнымъ углероднымъ соединеніемъ, въ ружейный стволъ, запаянный съ одного конца; дополнивъ все водою, я замкнулъ герметически и этотъ конецъ, и сталъ нагрѣвать…

— Рискованно, однако, — замѣтилъ я.

— Да. Штуку разорвало, повыбило всѣ стекла въ окнѣ, попортя и часть моихъ аппаратовъ. Но я все-таки получилъ что-то въ родѣ алмазнаго порошка. Стараясь разрѣшить вопросъ о достиженія самаго высшаго давленія на ту смѣсь, изъ которой должны были кристаллизироваться алмазы, я напалъ ни изслѣдованія Добрэ въ его «Laboratoire das poudres et salpêtres». Онъ дѣлалъ опыты надъ динамитомъ, включеннымъ въ герметически завинченный цилиндръ, достаточно крѣпкій; для того, чтобы противостоять взрыву, а между тѣмъ, съ помощью этого самаго количества динамита можно было бы раздробить на куски скалы не дряблѣе тѣхъ южно-африканскихъ, въ которыхъ находятъ алмазы. Мнѣ пришлось истратить послѣднія мои деньги, но я пріобрѣлъ стальной цилиндръ, заказавъ его по образцу того, который былъ у Добрэ, наполнилъ его всѣмъ, чѣмъ слѣдовало, развелъ огонь въ своимъ горнѣ, положилъ туда эту штуку… и ушелъ прогуляться.

Я не могъ не разсмѣяться, услыша эту послѣднюю, хладнокровную фразу.

— Вы не боялись, что взорветъ весь домъ? — спросилъ я. — Жилъ тутъ кто нибудь еще, кромѣ васъ?

— Внизу помѣщался лавочникъ съ семьею, — отвѣтилъ онъ, — а рядомъ со мною какой-то проходимецъ, промышлявшій писаніемъ просительныхъ писемъ… Вверху жили еще двѣ цвѣточницы… Можетъ бытъ, и поступилъ немножко необдуманно… Но, вѣроятно, не всѣ-же они были дома въ это время… Притомъ, въ интересахъ науки… Но и не случилось ничего. Когда я воротился, все было попрежнему и мой цилиндръ лежалъ цѣлехонекъ на раскаленныхъ угляхъ. Взрывчатое вещество на смогло произвести своего дѣйствія. Теперь мнѣ оставалось рѣшить еще одну задачу. Вы знаете, что время могучій факторъ въ дѣлѣ кристаллизація. Если поторопишься, кристаллы выйдутъ мелки; лишь продолжительное ненарушеніе процесса доводитъ ихъ до болѣе крупныхъ размѣровъ. Я рѣшилъ подвергнуть аппаратъ двухлѣтнему охлажденію давая температурѣ понижаться какъ можно медленнѣе. Между тѣмъ, деньги у меня вышли, такъ что при необходимости Поддерживать огонь въ моей комнатѣ и платить за нее, у меня не оставалось ни одного пенни на ѣду.

«Мнѣ даже и не перечесть всего, что я дѣлалъ, пока зрѣли у меня алмазы. Я былъ газетнымъ разносчикомъ, стерегъ экипажныхъ лошадей, отворялъ дверцы у кэбовъ, писалъ адресы на письмахъ, возилъ телѣжку зеленщика и выкрикивалъ его товаръ по одной сторонѣ улицы, пока онъ кричалъ на другой. Но пришла такая недѣля, въ которую я остался буквально безъ работы, и тогда я просилъ милостыню. О, что это была за недѣля. Разъ, вижу, что мой огонь тухнетъ, самъ я не ѣлъ уже цѣлые сутки… Но какой-то франтъ, со своею красоткою подъ руку, кинулъ мнѣ цѣлыхъ шесть пенсовъ. чтобы поважничать. Благодареніе небу за людское тщеславіе!.. Я пошелъ домой, изъ закусочныхъ пахло такъ вкусно, но я удержался и купилъ только угля, такъ что мой горнъ опять запылалъ. Потомъ… ну, что разсказывать… голодъ сводитъ съ ума человѣка.

„Наконецъ, три подѣли тому назадъ я далъ потухнуть огню. Я вынулъ цилиндръ и сталъ его развинчивать; онъ былъ еще горячъ настолько, что руки мнѣ жгло. Я выскребъ изъ него долотомъ массу, похожую на лаву, раскололъ ее молоточкомъ на чугунной доскѣ и нашелъ въ ней три крупныхъ алмаза и пять маленькихъ. Я сидѣлъ на полу, постукивай еще но массѣ, вдругъ дверь ко мнѣ отворяется и мой сосѣдъ, — тотъ, что просительныя письма пишетъ, — вваливается ко мнѣ, совершенно пьяный. Это, впрочемъ, его обычное состояніе. — „Ты анархистъ!“ — кричитъ онъ мнѣ. „Проснитесь лучше“, — отвѣтилъ я. Онъ продолжаетъ кричать:- „Нѣтъ, тебѣ не сдобровать! Накроютъ тебя! Подожди немного!..“ и поглядываетъ въ окно съ какою-то странною ужимкою. Изъ его остальной пьяной рѣчи, я могъ понять, что онъ давно уже подглядываетъ за мною и ходилъ, въ это самое утро, въ полицію, чтобы донести на меня. Тамъ записали его показанія и меня должны были арестовать. Я, видимо, попалъ въ безъисходное положеніе: мнѣ приходилось или высказать истину и потерять всѣ плоды моихъ тайныхъ трудовъ, или же молчать и быть обвиненнымъ въ анархистскихъ замыслахъ. Не долго думая, я схватилъ доносчика за горло, смялъ его подъ себя, отколотилъ и убѣжалъ, захвативъ свои алмазы. Въ тотъ же вечеръ въ газетахъ появилось извѣстіе объ открытіи фабрикаціи бомбъ въ Контишъ-Тоунѣ, и теперь мое положеніе таково, что я не могу сбыть своихъ алмазовъ. Когда я захожу къ хорошимъ ювелирамъ, они просятъ меня подождать, а сами шепчутъ своимъ подручнымъ: позвать полицейскаго. Я, разумѣется, говорю, что ждать не могу и ухожу поскорѣе. Одинъ разъ я обратился къ скупщику краденыхъ вещей; онъ просто захватилъ тотъ алмазикъ, который я ему показалъ, и посовѣтовалъ мнѣ насмѣшливо обратиться къ суду для полученія его обратно. И вотъ, я скитаюсь съ алмазами, стоящими сотни тысячъ фунтовъ, подъ моимъ рубищемъ, и не имѣю ни убѣжища, ни куска хлѣба. Вы первый человѣкъ, которому я довѣрился. Но у васъ честное лицо, и самъ я въ крайней нуждѣ.

Онъ посмотрѣлъ мнѣ прямо въ глаза.

— Послушайте, — сказалъ я, — при моихъ обстоятельствахъ, было бы чистымъ безуміемъ покупать брилліанты. Притомъ, не ношу же я съ собою въ карманѣ цѣлыя сотни фунтовъ. Но я вѣрю, и не на половину, тому, что вы мнѣ разсказали, такъ что постараюсь сдѣлать для васъ что нибудь. Приходите завтра въ ту контору, гдѣ я служу…

— Вы думаете, что я воръ? — перебилъ онъ меня. — Вы дадите знать въ полицію. Нѣтъ, я въ вашу ловушку не дамся.

— Даю вамъ слово, что не считаю васъ воромъ. Вотъ моя карточка; возьмите ее на всякій случай. И я не назначаю вамъ, когда приходить. Это зависитъ вполнѣ отъ вашего усмотрѣнія.

Онъ взялъ карточку, не вѣря, повидимому, моей искренности.

— Перестаньте опасаться и приходите, — продолжалъ я, сунувъ ему въ руку монету, но онъ покачалъ головой нерѣшительно и сказалъ только:

— Я возвращу намъ ваши полкроны когда нибудь и съ процентами… такими процентами, которые васъ удивятъ! Во всякомъ случаѣ, вы сохраните мою тайну, не такъ ли? Не идите за мной.

Онъ перешелъ на друтую сторону улицы и исчезъ, въ темнотѣ подъ аркою, ведущею къ Эссексъ-Стриту. Я не удерживалъ его… и не видалъ его болѣе никогда.

Черезъ нѣсколько времени и получилъ отъ него письмо, потомъ еще другое. Онъ просилъ меня прислать ему денегъ, по извѣстному адрессу, но непремѣнно банковымъ билетомъ, а не чекомъ. Я обсудилъ дѣло и поступилъ какъ бываетъ благоразумнѣе въ подобныхъ случаяхъ… Послѣ этого, онъ самъ заходилъ ко мнѣ одинъ разъ по время моего отсутствія. Мальчикъ, прислуживавшій у меня, говорилъ, что этотъ человѣкъ не оставилъ ни своего имени, ни записки, но что онъ былъ страшно худъ, одѣтъ плохо и кашлялъ ужасно… Несомнѣнно, что это былъ мой незнакомецъ. Болѣе я объ немъ не слыхалъ, но мнѣ очень хотѣлось-бы знать, что сталось съ нимъ. Былъ ли это маньякъ, помѣшанный на одной идеѣ, или обманщикъ, ловко сбывающій свои камешки, или же дѣйствительно геніальный изобрѣтатель средства дѣлать настоящіе, притомъ крупные, алмазы? Это послѣднее предположеніе казалось мнѣ, порою, такъ вѣроятнымъ, что я начиналъ думать, что пропустилъ, можетъ быть, самый лучшій способъ разбогатѣть. Возможно, что онъ уже умеръ, и его камни выброшены какъ соръ, а одинъ изъ нихъ, повторяю, былъ величиною съ верхушку моего большого пальца! Возможно тоже, что бѣднякъ ищетъ и до сихъ поръ покупателя на свои драгоцѣнности, или же, наконецъ, онъ, успѣлъ достигнуть своей цѣли и шествуетъ теперь на ряду съ первоклассными богачами, упрекая меня молча за мой недостатокъ предпріимчивости… Почему, въ самомъ дѣлѣ, не рискнулъ я тогда хотя какими нибудь пятью фунтами?