Тим Леберехт - Бизнес в стиле romantic. Отдавай все, не считаясь ни с чем, чтобы создать нечто более великое, чем ты сам

• Название: Бизнес в стиле romantic. Отдавай все, не считаясь ни с чем, чтобы создать нечто более великое, чем ты сам
• Автор: Тим Леберехт
• Жанр: О бизнесе популярно
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10252-1

Понятия «бизнес» и «романтика» противоположны друг другу. Так зачем же объединять их?

Мы связаны с бизнесом как потребители, наемные работники или предприниматели. Нас привлекают идеи карьеры и получения прибыли, но всегда ли нам хватает только деловой четкости и логики? Сознаемся: подчас хочется еще чего-то большего и лучшего. Ведь никто не говорит, что бизнес живет исключительно в формате сделки. А что, если процесс важнее конечного результата? Почему бы не попробовать вплести часть нашего «искусства жить» в деловые будни? На самом деле, считает Тим Леберехт, можно заново влюбляться в свою работу, получая восхитительные практические и эмоциональные результаты.

После прочтения этой книги вам откроется больше возможностей чувствовать радость и переживать счастливые моменты в деловой жизни. Вы поймете, как обустроить свой день и жизненное пространство, чтобы получить новый опыт, яркие впечатления и разделить их с коллегами и клиентами.

---

Разумеется, если мы зададим такой вопрос применительно к гражданской или религиозной сфере, он покажется абсурдным. Служение на благо других и желание углубить связи между людьми закреплены в ДНК этих сфер. Однако в бизнесе нас учат относиться к себе как к машинам, инструментам по оптимизации эффективности и производительности. Херст, в свою очередь, выделил четыре основных побудительных мотива высокого спроса на общественно полезную работу: а) знакомство с новыми людьми; б) обучение ремеслу; в) обнаружение проблем, достойных решения; г) связь между людьми в сообществе.

Он собрал свои аргументы и изложил их в программной книге «Экономика цели» («The Purpose Economy»){34}, а впоследствии занялся вместе с компанией социального планирования Imperative продвижением «целевого бизнеса». Экономика цели, как утверждает Херст, – это следующая парадигма после заката информационной экономики. Цель, по его словам, «придает людям сил для построения богатой и успешной карьеры и жизни, создавая осмысленные ценности для себя и других». Отказ от информации в пользу чего-то расплывчатого и эзотерического довольно радикален, но Херст уверен в том, что цель станет главным побудительным мотивом для следующего поколения.

Идеи Херста заимствованы у гуру менеджмента Питера Друкера, который еще несколько десятилетий назад разработал концепцию «управления посредством целей», утверждающую, что компаниям необходим свой «смысл существования» и высокая миссия, чтобы преуспеть в конкуренции. Эти идеи как никогда современны{35}. Демографические изменения (повышение среди работников доли женщин, иммигрантов и прежде всего доминирование поколения миллениалов, которое к 2020 году будет составлять до половины всех работников в США{36}) создают более прогрессивный тип рабочей силы. Как сказал Херст:

«Поколение Икс всегда вкладывалось в социальные ценности, но для поколения Игрек это уже императив».

Майкл Нортон, профессор менеджмента из Гарвардской бизнес-школы и соавтор книги «Счастливые деньги» («Happy Money: The Science of Smarter»){37}, сказал мне:

«Раньше отдел по работе с персоналом занимался бонусами и повышением зарплаты, нанимал и увольнял, отбирал новых сотрудников. Сегодня главная задача этих специалистов заключается в том, чтобы сделать сотрудников счастливее. Люди довольны, когда им платят больше денег, а вот то, что сложные экономические стимулы являются правильным подходом, далеко не так очевидно».

Нортон и его коллеги экспериментируют, проверяя некоторые из таких альтернативных стимулов. Например, сотрудники австралийского банка, получив возможность перечислять деньги на благотворительность, стали испытывать значительно больше удовлетворения и удовольствия от работы. В ходе другого эксперимента работники бельгийской фармацевтической компании стали лучше работать, после того как подарили деньги своему коллеге. Эти и другие «просоциальные» стимулы продемонстрировали, что они эффективнее повышения зарплаты влияют на производительность. Исследование Harvard Business Review и Energy Project доказывает, что люди, обнаружившие смысл в работе, чаще преданы своим организациям, испытывают удовлетворение от работы и больше вовлечены в нее{38}. По данным опроса 2014 года, проведенного компанией Deloitte, менеджеры и рядовые сотрудники, работающие полный день, говорят о более высокой степени уверенности в конкурентоспособности своей фирмы и перспективах ее роста{39}.

Кайла Фулленвайдер, социальный проектировщик и сооснователь Imperative, сказала мне, что ощущает себя старомодной, когда оправдывает цель, счастье и другие альтернативные показатели через примеры из бизнеса для более высокой производительности и темпов роста:

«Настоящие инноваторы больше не используют термин «бизнес-кейс». Все гораздо проще. Мы пытаемся сделать сотрудников счастливее просто потому, что мы все тоже люди. Это объяснение очевидно. В этом и есть цель».

Таким образом, для просвещенных экономистов теперь счастье – это не средство достичь чего-то, а оно является целью само по себе. ООН опубликовала «Резолюцию о счастье» и учредила Международный день счастья{40}. Harvard Business Review изобразил на обложке 2012 года «фактор счастья»{41}, а онлайн-магазин Zappos стал (наряду с другими компаниями) применять «индекс счастья сотрудника», вдохновившись примером созданного в Королевстве Бутан индекса валового внутреннего счастья{42}, и запустил целую платформу «Доставляем счастье», а также ввел должность директора по счастью{43}.

Но разговор выходит за рамки счастья и касается предмета еще более возвышенного – смысла. Как показало исследование Роя Баумайстера, поиски смысла радикально отличаются от стремления к счастью{44}. Один человек будет вести счастливую жизнь, лишенную смысла, в то время как существование другого может быть наполнено смыслом, но при этом он не чувствует себя счастливым. Счастье чувство легкое, индивидуалистичное и эпизодическое; чувство осмысленности глубокое, коллективное и трансцендентное. В конце концов, смысл всегда подразумевает связь с чувством общности, реальной или воображаемой.

Поиски смысла постепенно вторгаются в существование обычного бизнеса. Технологические работники теперь говорят об исцелении, лидеры бизнеса продвигают концепцию «истинной осознанности», а официальная программа Всемирного экономического форума в Давосе включала проходившие ранним утром сессии по медитации, которые вел буддистский монах. На сетевой конференции Wisdom 2.0 технологические инновации обсуждаются вперемешку с новыми прозрениями в области исследования мозга и с тем, как внедрить духовные прозрения, медитации, эмоциональный интеллект и другие «продукты для души» в корпоративную повестку дня. В таких компаниях, как Aetna, General Mills, Nike и Target, рабочий день начинается с медитации или занятий йогой, а Google предлагает своим сотрудникам занятия по «поиску внутри себя», места на которые раскупаются моментально. Новое поколение лидеров исследует «третий показатель» – альтернативные пути для измерения успешной, более осмысленной жизни, определяемой через отдачу, чудо, благополучие и разум{45}.

Через 60 лет после выхода в свет книги Виктора Франкла «Человек в поисках смысла» («Man’s Search for Meaning»){46}, оказавшей большое влияние на многих, кажется, что «смысл» стал наивысшим общим знаменателем для целого поколения. Отчет, составленный в 2011 году Консультативным советом по карьере, показал, что «ощущение смысла» стало главным единичным индикатором успешной карьеры для поколения Игрек. Стремление к осмысленности ассоциируется с оптимизмом: в опросе, проведенном компанией Telefonica среди 12 тысяч респондентов поколения миллениалов в 27 странах, 62 % опрошенных заявили, что могут изменить ситуацию вокруг себя, а 40 % полагают, что способны на глобальные изменения{47}. Пока их предшественники из поколения Икс жалуются на бюрократию и коррупцию в корпоративном сообществе и государственных институтах, миллениалы просто не обращают на это внимания, как на незначимые факторы. Это поколение выбирает то, что футуролог Элвин Тоффлер однажды назвал «адхократией», – модульные, гибкие формы организации, которые легко собираются и так же легко распадаются{48}.

Но как именно романтика соотносится с этими сетевыми концепциями цели, счастья и смысла? Может ли жизнь, подчиненная цели, быть романтичной? Необходима ли романтика для поиска смысла? Означает ли рост романтики увеличение счастья? Прежде чем идти дальше, необходимо очертить несколько важных разграничений между догматами этого широкого культурного движения и темами, имеющими отношение к данной книге. Бизнес-романтики безусловно ищут высший смысл в работе и согласны, что экономические стимулы составляют небольшую часть вознаграждения, но набор их ценностей принципиально иной. Если «целеполагающий» бизнес достигает успеха, только когда добивается чего-то, то бизнес-романтики видят больше ценности в процессе работы, чем в конечном результате. Как гласит пословица, «дело не в конечном пункте, а в путешествии». Таким образом, романтики ставят на первое место актуальный опыт, а не институциональную цель. К примеру, один мой хороший приятель работает на компанию, построенную целиком вокруг корпоративной социальной ответственности, и делится в личной беседе: «Иногда я чувствую себя деморализованным. Мне нравится мир маркетинга, но компания чуть ли не уничтожает во мне эту страсть. Я чувствую себя в благополучном болоте: все новейшие интересные события происходят где-то в более конкурентных местах».

Романтическая компания совсем не обязательно целеустремленная или социально ответственная. Для романтика социальная цель имеет значение, но обучение новому, интерес, приключение значат не меньше. Романтика также не совпадает с высокой моралью. На самом деле, как мы увидим, в моменты наивысшей интенсивности, неуверенности, конфликта, суматохи романтик вполне способен проявлять темные стороны своей личности. Вы работаете на фирму, вызывающую всеобщее восхищение, преданную осмысленному делу, но при этом ощущаете недостаток романтики. Иногда, работая, например, в Goldman Sachs, можно найти больше романтики, чем в благотворительной организации.