Олег Айрапетов - На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история

• Название: На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история
• Автор: Олег Айрапетов
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0994-6

Руководству Российской империи нужна была «маленькая победоносная война» для укрепления авторитета государственной власти. Это должна была быть победа над дикими азиатами.

Однако на самом деле милитаристская Япония была сильной развивающейся державой. И события 1904–1905 гг. на Дальнем Востоке стали для императорской России первым признаком начала конца. Ничем другим столь скандально проигранная война и не могла закончиться.

Олег Айрапетов — один из известнейших авторов работ по внешней и военной политике России описывает историю и причины краха российской государственности.

---

Единственным теоретическим преимуществом Греции была возможность быстрее провести мобилизацию. Впрочем, и турки за 20 лет неоднократно проводили частичные мобилизации в связи с кризисами в Македонии, Армении и на Крите (в 1880, 1885, 1895 и 1896 гг.). Огромную роль в улучшении турецкой военной системы сыграла прусская военная миссия{749}. Греческая регулярная армия была малочисленна, в 1892 г. она насчитывала 28114 чел., в 1893 г. по финансовым соображениям правительство было вынуждено сократить ее до 22607. Предполагалось, что армия при мобилизации могла быть увеличена до 200 000 чел. за счет ополчения, но оно было чрезвычайно слабо обучено и не имело подготовленных офицерских и унтер-офицерских кадров{750}. Последнее не могло не сказаться во время войны. Мобилизация греческой армии была завершена к 4 апреля 1897 г., и в результате ее численность составила 66570 чел. при 136 орудиях. Турецкие войска в Фессалии и Эпире насчитывали 94 тыс. чел. при 210 орудиях{751}.

Вскоре в европейской Турции было собрано 22 полевых дивизии численностью до 300 тыс. чел.{752}. Кроме того, к армии присоединились отряды албанских башибузуков — около 11 тыс. чел., которые сразу же отметились грабежами и убийствами. Турецкая армия выступила в поход с однозарядными винтовками Генри-Мартини, имея на складах 480 тыс. магазинных 7,5-мм. винтовок системы Маузера и 220 тыс. винтовок той же системы 9-мм калибра. Перевооружение было проведено уже в ходе военных действий. ЦУ греков было бесспорное преимущество на море — 3 башенных броненосца, 20 судов береговой обороны и 12 миноносцев, однако в ходе военных действий флот никак себя не проявил{753}. Греческие суда обстреливали побережье — форты, гавани, железные дороги, но так и не смогли сорвать пеервозки турецкой армии. Флот султана только один раз вышел из Дарданелл, после чего его действия ограничились обороной этого пролива{754}.

Греки надеялись на поддержку со стороны болгар, однако эти надежды не оправдались. В самом начале военных действий князь Фердинанд находился в Берлине, где ему Маршалль фон Биберштейн недвусмысленно объяснил ему: «Греки своей авантюристской политикой не добьются ничего другого, кроме вполне заслуженных побоев». Практически тем же грозили и болгарам. Фердинанд сделал вид, что удивился, ответив следующим образом: «Разве он в течение ряда лет не отдал все свои силы, чтобы… насильственно подавлять в своей стране все национальные устремления?»{755} Турки могли быть спокойны, и концентрировать свои действия на одном участке своей европейской границы. Уже 18–19 апреля выяснилось их превосходство, по всей линии фронта турецкая пехота наступала, не смотря на то, что греческие войска, вооруженные магазинными винтовками Маузера 9-мм. калибра, явно превосходили противника. 23 апреля греческая армия начала отступать.

В ходе отступления быстро выяснилось, что у греков не хватает обученных и авторитетных среди солдат офицеров, а почти не имевшие серьезной внутренней спайки добровольцы быстро теряли порядок и скорее разлагали регулярные части, чем укрепляли их. Война продолжалась всего 30 дней. Турецкие войска, превосходившие греков в численном и количественном отношениях, нанесли им ряд поражений в Фессалии и Эпире. К 6–7 мая на всех направлениях греческие войска отступали в полном беспорядке. Огромная заслуга в этих успехах принадлежала работе германской военной миссии. К 17 мая, пройдя 1254 м., турки вышли на старую границу между двумя государствами. В Афинах начались антиправительственные выступления, Георг I обратился к России с просьбой о посредничестве. Турки подходили к Фермопилам, создавая реальную угрозу греческой столице{756}.

В этой обстановке Николай II отправил Абдул-Гамиду телеграмму с просьбой о прекращении военных действий, высказав при этом желание «видеть Турцию сильной и процветающей, умеющей охранять порядок и спокойствие во всех своих землях». Султан согласился с предложением императора и в ответе телеграмме выразил надежду, что «мощная поддержка России поможет Турции извлечь из достигнутых успехов надлежащие выгоды»{757}. 8(20) мая было заключено греко-турецкое перемирие, вслед за которым последовали переговоры об условиях мира. Вслед за этим Великие державы приступили к решению критского вопроса. В 26 апреля(8 мая) и 5(17) мая 1897 г. министры иностранных дел России и Австро-Венгрии граф М. Н. Муравьев и граф А. Голуховский обменялись письмами, в результате было достигнуто секретное австро-русское соглашение о сохранении status quo на Балканах. Оно выявило значительные разногласия в вопросе о режиме Проливов, австрийского присутствия в Ново-Базарском санджаке, перспектив создания Албании (это было австрийское предложение), но обе державы были заинтересованы в сотрудничестве и обязались достичь более конкретной договоренности в будущем{758}. Голуховский стремился как можно долее сохранять status quo в регионе. Позже он изложил свое credo следующим образом: «…во-первых, делать все, что возможно, для избежания конфликтов между Турцией и балканскими государствами, во-вторых, если такие конфликты все-таки возникнут, то локализовать их»{759}.

В мае 1897 года была ужесточена морская блокада Крита, турецкие войска и отряды греческих добровольцев вынуждены были начать эвакуацию острова. Вслед за этим по договоренности Англии, России, Австро-Венгрии, Германии, Италии и Франции войска этих держав начали занимать остров{760}. Первые десанты с целью успокоения обстановки начались еще раньше. Уже 12(24) марта 1897 г. сюда прибыли первые русские войска — батальон 14-го стрелкового полка, усиленный затем батальоном Житомирского полка и 6-й горной батареей (части менялись приблизительно раз в году). Они обеспечивали контроль над русским сектором управления, в который вошли 4 провинции острова{761}. Летом 1898 г. русский экспедиционный корпус здесь был усилен полевой жандармской командой из 2 офицеров и 20 конных жандармов, к которым потом присоединился отряд черногорцев(40 рядовых и 2 офицера) для охраны 4 русских консульств в этих провинциях. Эти войска и приступили к разоружению населения и водворению порядка{762}.

Позже Султан признал административную автономию Крита при условии гарантии жизни и имущества мусульманских жителей острова. Гарантировать мир и спокойствие должны были международные военные силы под командованием назначаемого султаном генерал-губернатора{763}. Первоначальной кандидатурой России был родственник черногорского князя, но это предложение встретило самое энергичное сопротивление Цетинье и Белграда, и в результате, не смотря на протесты Турции, Россия и Англия предложила кандидатуру сына греческого короля принца Георга. Франция и Австро-Венгрия присоединились к этому предложению, и в ноябре 1898 г. он был назначен генерал-губернатором{764}.

На переговорах о заключении мира с Грецией Турция требовала уплаты контрибуции и передачи ей всей территории Фессалии. Последнее условие поначалу поддерживалось только Германией, но к осени 1897 г. и кайзер посоветовал султану отказаться от неумеренных территориальных требований. В сентябре 1897 г. в Константинополе был подписан предварительный договор между Грецией (интересы которой представляли послы 6 Великих европейских держав) и Турцией. После окончательного утверждения этого текста 4 декабря 1897 г. был подписан мирный договор, по которому турецкие войска покидали занятые ими в ходе военных действий территории в Фессалии, сохранив несколько стратегически важных перевалов и одну деревню. Это, конечно, было символическим приобретением{765}. Греки вынуждены были оплатить и военные издержки, в том числе и те, что понесли в результате действий их армии подданные султана — им выплачивалась компенсация в размере 100 тыс. турецких фунтов. Греция должна была заплатить и контрибуцию{766}.

В результате вмешательства Держав ее размер был сокращен — с 10 до 4 млн. турецких лир(92 млн. франков){767}. Кроме Тем не менее, и эти условия поставили Грецию на грань финансового кризиса. 17(29) марта 1898 г. она вынуждена была заключить внешний займ в 170 млн. франков под гарантией России, Англии и Франции, в Афинах была учреждена международная контрольная комиссия для наблюдения за правильностью поступлений по контрибуционному займу и другим долгам греческого правительства{768}. Вслед за преодолением греко-турецкого кризиса, султан обещал провести реформы в Македонии, где по окончанию войны резко возрос террор албанцев против славянского населения и пограничных областей Сербии. Значительная часть албанцев возвратилась с фронта с оружием и в полной убежденности в своей безнаказанности{769}. Тем не менее, напряжение на Балканах, которое могло грозить новой войной, временно разрядилось.

Глава 8. Стабилизация в Европе — активизация на Дальнем Востоке. Обретение и потеря нового союзника

Развернувшаяся гонка вооружений, особенно в области флота и артиллерии, тяжелым бременем ложилась на русский государственный бюджет. 1(13) марта 1898 г. Военный министр ген. А. Н. Куропаткин предложил собрать международную конференцию по ограничению военных расходов — генерал, конечно, прежде всего исходил из того, что Россия с трудом успевала за потенциальными противниками в гонке вооружений, и предложил проект соглашения по ограничению вооружений в области полевой артиллерии между Австро-Венгрией и Россией сроком на 10 лет{770}. Это предложение было поддержано и министром иностранных дел. Подобные инициативы были характерны для России: в 1868 г. она выступила инициатором созыва в Петербурге международной конференции для запрещения разрывных пуль (почин также принадлежал Военному министру — ген. Д. А. Милютину), а в 1874 г. — конференции в Брюсселе для определения обычаев и законов войны (она была сорвана из-за позиции Англии){771}. Предложение Куропаткина было поддержано. Граф М. Н. Муравьев заявил: «Теперь, когда мы делаем решительные шаги на Дальнем Востоке, будет весьма важно дать фактическое доказательство нашего миролюбия Европе»{772}.