Вадим Полуян - Кровь боярина Кучки (В 2-х книгах)

• Название: Кровь боярина Кучки (В 2-х книгах)
• Автор: Вадим Полуян
• Издательство: АСТ-Пресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996

Двенадцатый век. На месте Москвы - Красные села, коими владеет боярин Кучка. Его тайными происками уничтожена семья соперника, новгородского боярина Гюряты. Счастливо спасшийся младенцем Родислав встречает любимую дочь своего смертельного врага. И отныне - куда бы ни забросила его судьбина: в вертеп лесных разбойников или в половецкий плен, в заморские страны или на поле междоусобной брани - все помыслы его о ненаглядной своей возлюбленной...

---

- А с ним кат, - вставил Петрок. - Ещё у сановитого еретика Феодорца, Андреева любимца, он был на той же страшной службе. Рвал языки и ноздри, колол глаза и распинал на стенах. Тебя на этом вот щите распять придумал он!

Амелфа выпрямилась.

- Гюргий скрепя сердце отпустил Кучковичей к Андрею, зато на этом сыне Кучки отыграется! - лила она масло в огонь.

- По-твоему, мы злыдни. А вот хотим избавить тебя от лишних мук, - источал мёд Петрок.

Амелфа извлекла из кошеля перстянки[351], натянула их на белые руки, сняла с шеи огорлие с нанизанными на него орехами, расколола щипчиками один орешек, показала Роду смугленькое ядрышко.

- Скушай и отмучаешься, милый…

Юноша, чуть шевеля губами, процедил сквозь зубы:

- Без стыда же ты, срамница, созерцаешь меня голого!

Петрок Малой из-под полы кафтана деловито достал нож.

- Дай ему зубы разомкну…

Миг - и Амелфа бы кивнула.

- На мне заклятье! - внятно сказал Род. - Кто из злых людей меня обзорчит и опризорит, околдует и испрокудит, у того глаза изо лба выворотит в затылок…

Помнил он почти дословно Букалово заклятье.

Амелфа дрогнула.

- А мне плевать! - угрюмо прохрипел Петрок. - Он должен умереть до пытки.

- Чекай, чекай, побачимо![352] - скороговоркой молвила Амелфа. - Этот ведалец и так не заживётся. Ярунка меня любит. Я ему шепну. Кат долго не провозится с приговорённым вязнем[353]…

Они ушли.

Род не успел прикрыть глаза, услышав многолюдье в своём мучилище. Лучи, струясь из щелей, заплясали по вихрам и бородам боярской обережи, по смуглым скулам двух тюремщиков. Олбырь с Турпаем взялись за щит и стали поднимать.

- Не покормили тебя кашей с киселём, - сказал Турпай по-торкски.

- Есть перед пытками не надо, - заметил опытный Олбырь. - Трудней переносить страдания.

- Эй, вы, по-своему не гомонить! Здесь вам не степь! - велел до глаз заросший коротышка с бердышом.

Олбырь не обратил внимания на окрик.

- Сейчас немного потерпи, - по-торкски попросил он Рода.

Щит подняли, и мир в очах страдальца потемнел. Обвиснув, тело потянулось вниз, и боль ударила в растянутые до предела руки, прикрученные к клиньям. Живот впал, грудную клетку выперло. Неведомая сила впилась в беспомощную плоть, выматывая жилы. Вот-вот они не выдержат и лопнут, и все кончится. Род ждал такого избавленья, но не дождался. Ноги обрели опору, под них подставили чурбак. Щит был прислонён к наружной стене сарая. Висящий на щите увидел сквозную рощу тонкого березняка, соломенные кровли дальних изб, луг и дорогу за высоким тыном, что ограждал его мучилище. По эту сторону заплота не люди - карлики: по пояс обнажённый кат, Ярун Ничей - кутырь на худых ножках, расставленных смешно и важно, глазеющие кмети, вскинувшие ввысь пучки бород. И все это залито щедрым солнцем, как в праздник.

Тщетно водил юноша взором. Амелфы и Петрока не узрел.

- Давай-ка потолкуем, парень, - предложил Ярун. - Не ожидал, что встретимся в тюрьме. Уж так-то Полиен тебя нахваливал…

- Тюрьма, как и могила, - ответил с высоты пытаемый, - всем место есть.

Боярин пропустил его слова мимо ушей.

- Нам твои вины ведомы сполна, - заключил он. - Из-за тебя погиб посадский человек Кисляк Дружинка…

- Погиб? - не вдруг поверил Род.

- А помнишь Старо-Русскую дорогу? - спросил Ярун. - Ты усыпил погоню. К костру пришёл медведь. Дружинку с оголённым черепом зарыл в листьё, чтоб вялился, а двух других прибрать ему не удалось, разъезд на них наткнулся, зверь ушёл. И из беседы с выжившими стало ясно, что ты, взойдя на дерево, подбросил в их костёр дурману.

Род промолчал. Он вспомнил о малиннике в том месте у дороги. Так хотелось посбирать малинки!

- Ждан, перевозчик, по твоей милости утоп в Мосткве-реке, - продолжил перечень Ярун. - Ты захватил судно и столкнул паромщика в ночную быстрину…

«Он сам упал», - хотел вымолвить Род, но промолчал.

- О твоём предательском побеге толковать жаль времени, - раздул щеки боярин. - Бежал предупредить изменника - яснее ясного. - Поскольку Род молчал, Ярун продолжил: - Наш государь Гюргий Владимирич, осмыслив дело, приговорил тебя к закланию. А прежде ты обязан повиниться, что воровски взял имя Жилотуга. Истинный боярский сын давно погиб.

На это Род ответил внятно, чтоб слышно было всем:

- От отца с матерью не отрекусь. Я Жилотуг! - Чурбак был выбит. Мученик повис. Челюсть задёргалась, и непослушным голосом он снова громко произнёс: - Я Жилотуг!

Кат подступил с ножом.

- Не в грудь! Сначала ятра поколи, - велел Ярун. - Не выдержит, ответит, чего ждём…

Пытчик не дождался нужного ответа.

Все обернулись на конный цокот и стук колёс за тыном. Ворота распахнулись, обнаружив лёгкую кареть, гнедую четверню и молодого князя, спрыгнувшего наземь.

- Эй, прекратите пытку! - крикнул он. Ткнув чуть ли не в лицо боярину лоскут пергамента с печатью, прибавил: - Государь ваш повелел доставить узника пред свои очи.

Вглядясь в лоскут, Ярун зашевелил губами, должно быть, разбирал написанное.

- Что ж, воля государева - закон, - почтительно укрыл он грамотку за борт кафтана. - Я немедля повинуюсь, Владимир Святославич. Ты свидетель.

Род с высоты своей Голгофы радостно узнал князя Рязанского Владимира.

Дальнейшее происходило быстро и суматошно. Мученика сняли со щита. Владимир Святославич укрыл голого своим корзном. Его снесли в кареть и поспешили подкрепить вином.

Уже в дороге князь, обнимая друга, говорил:

- Проведал о твоей беде от Короба Якуна. Пробился к Гюргию. Ему сейчас ни до чего. Весь Боровицкий холм готовится к двойному торжеству. Посольник по пути к Рязани запалил коня, чтоб к сроку передать мне Гюргиево слово: «Приезжай ко мне, брате, в Москов». Тот же позов отправлен и Ольговичу в землю Голядскую. Там дела с приездом Глеба пошли в гору. Давыдовичи отступают. Изяслав в смятении. А здесь - всем праздник, а нам с тобой несчастье. Владимирский Андрей переломил отцовское упрямство. Гюргий надумал извести все семя Кучки. Андрей по своему почину увёз его детей. С Улитой обвенчался, Якима сделал постельничим. Уж после улещал отца. Не нынче завтра в Красных сёлах, а по-новому - в граде Москве, загремят застольями две свадьбы: Андрея и Улиты, к твоему горю, а также Гюргиевой дочки Олиславы и сынка Ольговича дурня Олега, к горю моему. В счастливых снах княжна давно была моей женой, а в жизни оказались руки коротки. Теперь бы впору свататься, да опоздал. Упрямый князь решенье принял, его не переломишь, я не Андрей…

- Пошто меня спасал? - перебил Род, - Зачем мне жизнь?

Владимир тяжело вздохнул:

- Жизнь, друже, нам нужна для перемен. Живой меняет окружающее, мёртвый не изменит ни на йоту.

Род не ответил. Они прибыли к Владимиру в его рязанское подворье. Два банщика-умельца, показав искусство на полке, сделали из вязня человека. Одетый влепоту и подкреплённый пищей, он был доставлен на Боровицкий холм прямо в покои Гюргия. Тот отдавал короткие приказы. Сновали люди взад- вперёд. При появлении Рода и Владимира он всех прогнал.

- Ну что, кучковский пролагатай? - втянул воздух кривым носом князь. - Не успел Ярун добраться до твоих костей? Признай, я поделом велел тебя убить…

- Как велел Кучке убить моих родных? - угрюмо вставил Род.

Обширная плешина князя покрылась потом. Маленькие глаза от ненависти стали меньше. Владимир побледнел. Но Гюргий, преломив в руках писало из гусиного пера, сдержался. Его планы касательно названого Кучковича теперь были иными.

- Иван мне прежде писывал, Владимир же теперь напомнил, что ты провидишь многое. Из слов твоих последних заключаю: льстить не станешь! Скажи, презренный волхв, что ждёт меня, когда пойду на юг?

Род медленно приблизился. Князь отступил.

- При нем ничего нет. Я проверял, - спешил уведомить Владимир.

Род усмехнулся:

- Перед тобою не убийца, государь. Я в жизни ни одной души не погубил, даже в бою. - Род сделал ещё шаг к оторопевшему властителю. - И более того скажу: я никому не отомстил. Кисляк, что меня предал не однажды, погиб не от моей руки. Паромщик Ждан, уворовавший мой каюк, сам упал в реку, я лишь увернулся от его удара…

Род не договорил. Князь, вдавливая спину в стену, произнёс чуть слышно:

- Ещё шаг - и кликну стражу.

- Сядь, государь, на этот вот сундук, - предложил ведалец. - Ты слишком вырос даже для меня, в глаза никак не загляну, в их глубину… Я все открою, что ждёт тебя на юге.

Гюргий сидел на сундуке, распялив очи, с опаской глядя на возвращённого им к жизни смертника.

- Жестокое кровопролитие переживёшь ты на Руси, - глухо объявил провидец, - Уйдёшь и вновь придёшь… великий князь!