Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

• Название: Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи
• Автор: Феликс Кандель
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-593273-384-4

За последние двадцать лет появилось немало книг и статей о евреях Российской империи, основанных на архивных документах. Эта книга – научно-популярное изложение истории российских евреев от их первых появлений на различных территориях, которые впоследствии вошли в состав Российской империи. Книга подобного рода впервые выходит на русском языке: в ней использованы новейшие исследования историков и архивные источники.

---

Преследуемые более восемнадцати веков‚ говорилось в той записке‚ устраненные от многих промыслов‚ обремененные податями‚ обреченные на ненависть народов‚ евреи не могли не заразиться пороками‚ которые признавались‚ быть может‚ прирожденными. Евреи лживы‚ плутоваты и хитры? Но когда хитрость служит единственным оружием против притеснителя‚ можно ли признавать ее за преступление? Евреи обманывают в торговле? Кому же обманывать‚ как не мелкому торговцу‚ почти всюду стесненному‚ подверженному многим незаконным поборам? Евреи враждебны к христианам? Но кто же способен терпеливо сносить рабство и тиранию‚ доходящие до бесчеловечия? Евреи ленивы и предпочитают легкие занятия? Это неверно. Подобно другим‚ они стремятся нажить побольше и работать поменьше; но ведь у еврея ничего нет‚ ему никто ничего не дает‚ и все – от высшей власти до последнего чиновника – требуют от него всего‚ что заблагорассудится. Евреи безмерно множатся? Но этот упрек лучше всего свидетельствует о чистоте их нравов и их экономии. И почему вообще нужно более опасаться одного или двух миллионов евреев‚ чем такого же количества калмыков или армян?

В том же либеральном духе комитет высказался за преобразовательные меры‚ но когда подошел срок принимать решения‚ члены комитета – люди образованные и гуманные по тем временам – пожертвовали своими убеждениями ради собственных интересов. Они были крупнейшими землевладельцами‚ на которых работали бесплатно десятки тысяч крепостных крестьян – по два‚ три‚ а то и по четыре дня барщины в неделю‚ и потому члены комитета не решились признать себя и прочих помещиков виновниками нищеты в Западном крае. Они не смогли назвать истинную тому причину – закабаленность крестьянина‚ а взамен этого всю вину взвалили на «вредное» влияние евреев. Как будто это были разные люди: те‚ что начинали работу в комитете‚ и те‚ что ее заканчивали. Как будто не они недавно записали: «Сколь можно менее запрещений‚ сколь можно более свободы…» Добрые пожелания остались на бумаге‚ а взамен этого были узаконены жестокие и поспешные принудительные меры‚ чтобы пресечь «разные злоупотребления и беспорядки во вред земледелию и промышленности в тех губерниях‚ где евреи обитают».

9 декабря 1804 года Александр I утвердил предложенное комитетом «Положение об устройстве евреев», которое предусматривало две цели: «истинное благо евреев» и «благоденствие местного населения». «Положение» признавало право личной свободы евреев «под точным покровительством законов наравне со всеми другими российскими подданными»; никому не разрешалось «притеснять, ни даже беспокоить их в отправлении веры и в общей гражданской жизни ни словом, ни делом». Новый закон, тем не менее, сохранил прежнюю черту оседлости на западе страны‚ добавив Астраханскую и Кавказскую губернии – для евреев-земледельцев‚ которые там поселятся (в 1825 году эти губернии вновь исключили из черты оседлости). Для развития фабрик и ремесел закон отменил двойную подать с фабрикантов‚ ремесленников и земледельцев‚ но сохранил ее для прочего еврейского населения‚ пообещав отменить в тот момент‚ «когда вообще все евреи в земледелии‚ мануфактурах и купечестве окажут постоянное направление и прилежание».

«Положение об устройстве евреев» определило‚ что выборные должности в городском самоуправлении могли занимать лишь те евреи‚ которые умели читать и писать на русском‚ польском или немецком языках‚ хотя на эти должности избирались порой неграмотные христиане. «Положение» разрешило фабрикантам‚ ремесленникам‚ художникам и купцам приезжать по делам и на ограниченное время во внутренние губернии России, но лишь в немецком платье и по особым «паспортам губернаторов»‚ как будто они выезжали за границу. Евреи просили отменить эти паспорта‚ которые непросто было получить‚ однако им ответили‚ что без разрешения губернаторов «евреи-бродяги могли бы наводнить всю Империю».

Но самой жестокой оказалась 34 статья «Положения». Она определяла крайний срок – 1 января 1808 года‚ после которого «никто из евреев… ни в какой деревне и селе не может содержать никаких аренд‚ шинков‚ кабаков и постоялых дворов… ни продавать в них вина и даже жить в них, под каким бы то видом ни было, разве проездом». А это означало‚ что десяткам тысяч евреев следовало подняться с насиженных мест‚ переселиться из деревень в города и потерять всякие средства к существованию.

4

В сельских районах западных губерний жили тогда около 60 000 еврейских семейств – примерно четверть миллиона человек. Обратившись в российских подданных после разделов Польши‚ они сохранили прежние свои занятия: брали у помещиков в аренду винокурение и продажу вина‚ молочные фермы‚ мельницы‚ рыбную ловлю‚ покупали у крестьян хлеб и другие продукты, продавали взамен необходимые товары – соль‚ посуду‚ косы‚ серпы и прочее. По всем дорогам стояли еврейские корчмы и постоялые дворы‚ где останавливались проезжие‚ по всем трактам евреи содержали почтовые станции. «Эта земля без жидов‚ – писал русский путешественник‚ – была бы как тело без души‚ была бы пустынею‚ страною бедствий и нищеты. Но чрезвычайное жидов множество (их скученность) портит всё добро‚ какое могло бы от них произойти».

В черте оседлости существовали мелкие еврейские фабрики по производству стекла‚ кожи‚ мыла‚ бумаги‚ сукна‚ ваты, ртути‚ калия и поташа. В купечество записывались лишь крупные торговцы; они вывозили за границу лён‚ пеньку‚ хлеб‚ а ввозили шелк‚ сукно‚ кофе‚ сахар и вина. В Гродно‚ сообщал путешественник‚ «иностранными товарами торгуют большею частию жиды»; в Шклове они занимались продажей «шелковых материй‚ кружев‚ полотен и разных галантерейных вещей»; в Могилеве-на-Днепре еврейские купцы торговали товарами «из Риги‚ Франкфурта‚ Бреславля‚ Кенигсберга‚ Лейпцига и российских столиц». Крупных торговцев было немного‚ а большинство конкурировало между собой‚ торгуя по мелочам в крохотных лавочках. Торговцы ходили и по деревням, продавая товары, – это был еврейский вариант русского коробейника внутренних губерний России.

Города были переполнены евреями-ремесленниками‚ среди которых преобладали портные‚ сапожники‚ скорняки‚ цирюльники‚ ювелиры‚ а также столяры‚ плотники‚ токари‚ мельники и кузнецы. В Минске‚ к примеру‚ было мало евреев-сапожников из-за весьма искусных конкурентов-поляков‚ но в Киевской губернии евреи-сапожники составляли большинство. Киевский губернатор даже отметил‚ что в Киеве «из мещан христианского закона нет хороших‚ искусных мастеров и ремесленников‚ а находятся из таковых большею частью евреи». Не находя заказчиков в городах, ремесленники уходили работать в деревни и только в пятницу возвращались домой‚ чтобы провести субботу со своей семьей. «Учась какому-нибудь ремеслу‚ – сообщал литовский губернатор‚ – они никогда своей науки не оканчивают; едва только начинают сами как-нибудь работать‚ тотчас делаются мастерами и заводятся своим хозяйством». Причиной тому были ранние браки‚ многодетные семьи и тяжелая нужда‚ которая заставляла как можно скорее приступить к самостоятельной работе и зарабатывать на жизнь.

Нищета еврейского населения была повсеместной. Киевский губернатор докладывал: две трети евреев в его губернии «с величайшим усилием находят теперь дневное пропитание». «Справедливым кажется‚ – писал он‚ – помыслить об участи и сего презираемого и угнетенного народа‚ который‚ не получив от государства никакой в его собственность принадлежности‚ платить обязан казне за позволение здесь жить двойную подать‚ а помещикам… в их владениях столько же или еще более. Оттого пришел он‚ кроме малого количества‚ в такое состояние‚ что не только платить податей‚ но и сам себя содержать не может».

По новому «Положению» к этой массе городской бедноты должны были присоединиться четверть миллиона евреев‚ которых выселяли из деревень. «Можно ли назвать меру сию для них стеснительною‚ – провозглашали члены Еврейского комитета‚ – когда, вместе с тем, открывается евреям множество других способов не только содержать себя в безбедном состоянии‚ но делать приобретения – в земледелии‚ фабриках‚ ремеслах‚ когда вместе с сим открывается им способ даже владеть землею в собственность».

Но это были лишь красивые слова. «Положение об устройстве евреев» действительно разрешило евреям заводить фабрики с заводами и покупать незаселенные земли‚ но одного разрешения было недостаточно‚ чтобы целый народ – практически без посторонней помощи, опыта и накопленных средств – сразу бы изменил свои промыслы‚ которыми он занимался веками. Такое не случалось нигде и никогда‚ такого не могло произойти и в России. Но закон уже диктовал свои условия‚ за оставшийся короткий срок четверть миллиона человек‚ обремененных двойной податью‚ обязаны были за свой счет перебраться в города‚ где и без них было полно бедноты‚ разместиться на новых местах‚ приноровиться к иным условиям и овладеть каким-либо ремеслом. Их всех ждало разорение‚ неминуемое превращение в бездомных скитальцев и нищих.