Вячеслав Тимофеев - На незримом посту - Записки военного разведчика

• Название: На незримом посту - Записки военного разведчика
• Автор: Вячеслав Тимофеев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

С этими мыслями я возвратился в имение, решив в ближайшее время снова поехать в Самару. "Там нужны люди, а я тут с сеялками да боронами вожусь". Но различные хозяйственные дела заставили меня со дня на день откладывать отъезд.

Это было в начале июня. Однажды, поднявшись, как обычно, с петухами, я пришел в кузницу, чтобы сообщить Илье о своем решении покинуть имение и попрощаться с ним и другими рабочими. Управляющий был уже там, хотя никогда в столь ранний час он здесь не появлялся.

- Пришла пора расстаться с этими местами, - не ответив на мое приветствие, сердито буркнул он. - Разумеется, я мог бы заставить вас уйти пешком, но не хочу брать греха на душу. Можете воспользоваться телегой. Так что - с богом!..

Находившиеся в кузнице рабочие переглянулись.

- И поторапливайтесь, а не то легионеры поговорят с вами по-другому. Они скоро пожалуют и сюда. Думаю, их заинтересуют не только наши лошадки, хлеб и мясо, но и живой коммунист...

Молча смотрел я на управляющего: так вот ты кто!..

- Я не оговорился: именно живой коммунист, - продолжал он откровенно издевательским тоном, - потому что в Самаре остались только мертвые. Не вышло, господа большевики. Хотели крестьянство по миру пустить? Не позволим! Хватит митинговать! Покомиссарили!

Только теперь я понял, какая молния озарила управляющего: щеки его горели, выражение лица стало надменным, точно к нему вернулась прежняя власть офицера царской армии над бесправным солдатом. С его поведением как нельзя более гармонировала его одежда: из-под накидки виднелся стоячий воротник защитного офицерского кителя, бриджи были отутюжены, хромовые сапоги на высоких каблуках начищены до блеска...

Из Сергиевска доносился приглушенный расстоянием колокольный звон.

- Слышите? - обращаясь к рабочим, произнес управляющий. - Поминки по ревкому справляют...

- Рано радуетесь! - перебил я его. - Рабочие и крестьяне взяли власть в свои руки не для того, чтобы позволить незваным пришельцам, в том числе и белочешским легионерам, хозяйничать на нашей земле.

Я говорил это не для управляющего, а для рабочих, которые, почуяв недоброе, подошли к нам. Управляющий смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.

- Повторяю, убирайтесь отсюда подобру-поздорову, да поскорее. Я не потерплю здесь большевистской агитации!..

Я понял, что спорить с управляющим бесполезно. Если правда то, о чем он говорил, то действительно оставаться здесь было опасно. Позорно не позорно, а нужно было уезжать. И, попрощавшись с рабочими, я забежал в свою комнатушку за вещами и направился к телеге.

- И вот что еще, - услышал я за спиною насмешливый голос управляющего, - считайте, что лошадь вы угнали самовольно.

Краюшкин взял в руки вожжи, и телега, на которой обычно вывозили в поле навоз, покатилась. Желая унизить меня, другой телеги управляющий не дал.

- Да ты не печалься, - успокаивал меня Краюшкин.  - Недолго он будет тут хозяйничать. Найдется управа и на него...

- Спасибо, Краюшкин, за добрые слова. Надо бы только нам поскорее выбраться из Сергиевска, не то беды не миновать!

На пересечении дорог мы встретили небольшой отряд белочехов. Краюшкин свернул на обочину и остановил лошадь, чтобы пропустить отряд.

- Стой! - раздался окрик.

От колонны отделился молодцеватый прапорщик, приблизился к нашей телеге и молча уставился на меня. Вслед за ним подошел щеголевато одетый приказчик сергиевского купца, у которого я совсем недавно по мандату губсовнархоза реквизировал склад сельскохозяйственных машин.

- Откуда, куда и по какой надобности направляетесь, позвольте узнать?

- Едем в Сергиевск за углем для кузницы, что в имении князя Голицына, ответил я.

- Так, значит, за углем? - насмешливо произнес приказчик. - Допустим, что это так...

Он смотрел мне в глаза и как-то странно улыбался. Точно такая же улыбка кривила его губы, когда он провожал меня с опустевшего склада. Прапорщик вопросительно смотрел на приказчика.

- Я знаю его, - небрежно сказал приказчик.

- Большевик?

Вопрос этот был задан мне, но прапорщик, видимо, ждал ответа на него от приказчика.

- Не уверен.

- Так кто же?

- Пусть он сам скажет, - помедлив, говорит приказчик.

- Да механик я из имения князя Голицына, - отвечаю, наблюдая за приказчиком.

- Большевик? - не отстает прапорщик.

- Социалист-народник.

- А это еще что за партия? - удивляется прапорщик.

Приказчик смеется:

- Теперь столько развелось всяких партий, что сам архимандрит не сможет в них разобраться.

Всем своим поведением приказчик дает мне понять, что он готов меня выручить и не желает моей гибели. Но что нужно сделать, чтобы отвязался этот прапорщик? Времени на размышления нет, и я говорю таким тоном, будто передо мной не прапорщик, а генерал или полковник.

- Наша партия, ваше высокоблагородие, родная сестра партии кадетов. А что собою представляет эта партия, вы знаете лучше меня.

Крагошкин слушает наш разговор и понимающе улыбается.

- Я думаю, можно отпустить, он безобидный, - советует приказчик.

- Не возражаю, - говорит прапорщик.

Мы уже было тронулись, но прапорщик, пошептавшись с приказчиком, кричит:

- Остановитесь и ждите меня. Я скоро вернусь, - и бросается догонять колонну.

Приказчик подходит к лошади и, похлопав ее по шее, вынимает из портсигара папиросу.

- Господи Иисусе Христе! - бормочет возница. - Смутное время пришло, русскую землю иноземец топчет... - Он закашлялся, закряхтел и нарочно громко вздохнул.

- Ты, старик, лучше помолчал бы, если не хочешь валяться в канаве. Понял? А тебя я сразу признал, - повернувшись ко мне, говорит приказчик. Моли бога и поворачивай оглобли да не вздумай показаться в городе. Увидят тебя наши купцы - прикончат на месте!

Мы свернули на проселочную дорогу и помчались и объезд Сергиевска, на восток...

- Не война, сынок, а чистый разбой. Собраться бы всем миром да под дых им, таку их мать... - сердито ворчит Краюшкин.

Из-под колес телеги клубится пыль. Я смотрю на знакомые луга, перелески и с тревогой думаю о том, что ждет меня завтра. Самара пала, железная дорога на Уфу в руках у белочехов. Куда ехать? Кто скажет, что надо делать? И где сейчас может быть Самарский губком? А что, если податься в Бугульму? Там, вероятно, найдутся люди, которых я знаю и которые могут мне помочь.

Мои размышления прерывает Краюшкин.

- Стар я и забывчив стал, да и слышу плохо. По которому тракту ехать-то?

- На Исаклы - Шелашниково, - кричу я ему. - На ближайший отсюда разъезд Волго-Бугульмииской железной дороги.

- Верст шестьдесят с гаком до Исаклов. А солнце - вона где, показывает кнутовищем возница. - Едва справимся до темноты...

Краюшкин говорит еще что-то, занятый своими думами, я почти не слушаю его. Из головы не выходит совет, данный мне в губкоме: присмотреться к эсеру управляющему... Вот и присмотрелся, простофиля, ругал я себя.

На распутье

Бугульма... Я спрыгнул с подножки вагона и оказался перед бронепоездом: закованные в броню четыре вагона с паровозом посредине.

По темно-зеленому борту двух ближайших ко мне вагонов огромными буквами выведена надпись: "Свобода или смерть!"

У вагонов и на площадках - матросы. На груди крест-накрест пулеметные ленты, на поясе - гранаты, коробки маузеров. И как было не позавидовать! Вот бы попасть в такую команду, подумал я и решил поговорить с командиром.

- Эй, послушай, браток, - обратился я к одному из матросов, - где тут у вас командир бронепоезда?

- А зачем он тебе? - послышался сзади знакомый женский голос. Обернулся - и глазам своим не верю: Катя Петровская. Рядом с ней красавец-моряк. Из-под бескозырки выбилась прядь русых волос, загорелое лицо дышит силой и уверенностью...

- Катя! Откуда? - обрадовался я. - Никак погостить приехала?

- Ну конечно в гости, - рассмеялась Петровская. - А ты здесь как оказался, землячок?

- Вот с этим "экспрессом", из голицынского имения, - кивнул я на только что остановившийся поезд.

- А как тебя туда занесло? Ты ведь, кажется, был в красногвардейском отряде Гавриленко где-то под Оренбургом.

Пришлось рассказать Кате о событиях недавнего прошлого и о том, что было накануне.

- И ты, браток, пожалел пулю на эту гадину? - вмешался в наш разговор моряк, когда я упомянул об управляющем имением.

- Как-то не подумал об этом, - признался я. - Ну да ничего, придет время - сквитаемся!

- Хорошо хоть не угодил в лапы легионерам, - улыбнулась Катя.

Я смотрел на нее и думал о том, как изменилась она с того времени, когда я видел ее в последний раз. Похудела, повзрослела. Только мягкая улыбка да голос те же - той Кати, с которой я еще не так давно работал на Трубочном заводе.

- И что же ты собираешься делать теперь? - уже серьезно спросила она меня. - Советую остаться в Бугульме - нам здесь свои люди позарез нужны. Если согласен, сообщу в губком - он в Симбирске, - что ты находишься в распоряжении Бугульминского ревкома. А уж наш военком, товарищ Просвиркин, Катя посмотрела на моряка, - придумает, куда тебя определить.