Захар Петров - Чистилище

• Название: Чистилище
• Автор: Захар Петров
• Жанр: Научная Фантастика

---

Главный вопрос оставался открытым: где находится заряд? И ступенью к решению этого вопроса была другая загадка: кто такой Соломон и почему они с Якубовичем устранили ангелоподобных? Подсказка возможно крылась в том, что в течении одних-двух суток они должны были взорвать заряд и именно по этой теме у них и произошла размолвка. Кто-то взрывать заряд хотел, а кто-то не хотел или пока не хотел, как Ахаз и Соломея. По тому, что говорил и как вёл себя Ирод незадолго до его умерщвления Ахазом, что-то не верилось, будто бы среди ангелоподобных были какие-то разногласия по данному вопросу – он не сомневался в сплоченности их намерений. Значит, кто-то среди верхушки чистильщиков вёл двойную игру, и этот «кто-то», конечно же жив. Вывод напрашивался сам собой: Соломон не тот, за кого себя выдавал. Раз он появился недавно, сверг и казнил Мелхисидека, сменил на агрессивную стратегию чистильщиков по отношению к Республике, сразу после этого последовало нападение на лабораторию, а затем и исчезновение Соломона с похищенным зарядом, значит заряд и был основной целью его внедрения! Откуда же он взялся? Кто он? Единственное, что совершенно ясно, он не чистильщик. А значит, нужды в дальнейшем присутствии Веры среди чистильщиков нет.

Пока все эти силлогизмы выстраивались в Вериной голове, чистильщики обегали всё вокруг и, убедившись в тщетности своих поисков, вернулись к теплоузлу. Они жадно смотрели на трупы ангелоподобных, которые ещё при жизни внушали страх, не решаясь предложить то, что пришло на ум каждому из них. Вера не было интересно, чем закончатся их внутренние борения, поэтому она постаралась незаметно выйти из теплоузла. Но Ахаз всё это время тоже наблюдал за ней. Возможно, он каким то образом увязал гибель ангелоподобных и исчезновение заряда с присутствием здесь Веры. Уже в коридоре она услышала голос Ахаза:

- Лия, стой! А ну за ней!

Вера сейчас была далеко не в лучшей форме, но всё же физически она намного превосходила доходяжных чистильщиков. Несколько минут она ещё слышала сзади их топот и крики, но вскоре, скрывшись в одном из коридорных ответвлений, ушла от своих не слишком настойчивых преследователей.

5.

Пока Вера без особого труда увеличивала дистанцию между собой и чистильщиками, она ещё раз перебирала те скудные крупицы информации, которые почерпнула из рассказов Соломеи и Ахаза, снова и снова сопоставляя с данными осмотра места происшествия. Можно сказать, она и сейчас продолжала осмотр теплоузла. В её развитую память записалась обстановка этого помещения и теперь она продолжала сканировать виртуальную картинку в своей голове, по одной выдёргивая и изучая детали. Эта мозговая работа сама по себе не дала ответов, но помогла правильно сформулировать новые вопросы, которые возможно помогут понять, кто есть Соломон, куда он ушёл, а значит и где искать заряд.

Чистильщики будут заняты разделкой трупов не меньше часа, и это давало Вере фору попытаться добыть один предмет, который мог стать зацепкой к установлению личности Соломона. Вера несколько раз наблюдала, как Ахаз листал небольшой замасленный блокнотик из грубо сшитых между собой нескольких листов серой бумаги. Это чтиво заставляло его нервничать, он несколько раз нервно отбрасывал блокнотик, задумывался ненадолго, потом снова хватал его в руки, быстро перелистывал страницы, и засовывал в рюкзак Ахаза, доставшийся в качестве трофея после убийства последнего. Однажды Соломея спросила, потянувшись к блокнотику, чтобы взять его в руки:

- Что читаешь? Можно посмотреть?

Ахаз ударил Соломею по протянутой руке и спешно спрятал блокнотик в рюкзак. Но потом смягчился и пояснил:

- Тебе не стоит читать бредни этого Соломона.

Тогда Вера не посчитала эту информацию значимой. Сейчас же, когда бомба оказалась в руках Соломона, любые сведения о нём могли оказать ценными. Вера, не смотря на болезненную одышку и ломоту в ослабленном организме, почти бежала, рискуя нарваться на хищников или засаду тех же чистильщиков. Она опередила банду Ахаза не более, чем на пол-часа. В приход вёл один единственный узкий коридор и, вернись Ахаз раньше, чем Вера найдёт то, зачем пришла, она окажется в западне. Войдя после многочасового отсутствия в помещение прихода, Вера невольно поморщилась. Затхлый воздух в этом никогда не убиравшемся помещении был почти едким от вони. И дело было не только в том, что здесь же прямо в углу в неглубокой яме чистильщики устроили себе туалет. Приступы тошноты вызывал смрад от гниющих костей, в основном человеческих, разбросанных тут и там. Плесень, находящая себе здесь обильную пажить, покрыла противной слизкой плёнкой полы и стены. И в этой клоаке, словно гигантские опарыши, лежали почти неподвижно или едва шевелились семь или восемь чистильщиков, которые уже не в силах были покинуть границы прихода. Кто-то из них безучастно посмотрел на влетевшую в приход Веру, остальные не смогли или не захотели сделать даже этого. Вера, быстро справившись с приступом брезгливости, переступила через старуху, ползшую со стороны выгребной ямы к своему лежбищу, устланному какой-то трухой, вонючей и такой же слизкой, как и всё здесь вокруг. Впрочем, может быть это была ещё совсем не старуха, и может быть даже не женщина. Голод и болезни очень быстро делают из людей почти бесполое всевозрастное существо. Но самое страшное, потеря в человеке того, что кто-то называет душой, кто-то совестью, кто-то самосознанием. Переступая в какой-то момент черту, решая кажущуюся в данный момент важной проблему сохранения жизни или чего-то ещё, и совершив для этого чудовищное зло, человек убивает в себе тот невидимый стержень, который отличает его от множества других тварей, населяющих этот умирающий мир. Он вроде бы остаётся человеком и даже какое-то время ничем внешне не отличается от других людей, с трудом удерживая на себе маску внешнего благополучия или даже озабоченности высокими идеями. Но как только приходит болезнь или нужда, не соответствующая нутру личина разваливается от своей же тяжести и человекообразное существо уже и внешне становится тем, кем себя сделало внутри. Вере приходилось видеть тяжело больных людей, людей стоящих на пороге смерти. Они страдали, плакали, порою боялись. И всё же они оставались людьми. А эти… не вызывали даже жалости.

Вера нашла рюкзак Ахаза в куче засаленного сырого тряпья, служившего супружеским ложем для Ахаза и Соломеи, схватила его и быстрым шагом вышла из опостылевшего прихода. К счастью, она успела выйти к тому месту, где слепая ветвь коридора, ведшая в приход Ахаза, соединялась с туннелем. В метрах пятидесяти шумные чистильщики, тащившие в свертках, сделанных из одежды ангелоподобных, разрубленные части тел бывших хозяев этой одежды. Вера дождалась, пока они свернули в сторону прихода, а сама всё также бесшумно пошла дальше.

6.

- Очень интересно: «Я есмь архангел, пришедший разрубить четвёртую печать. Моё имя – Смерть. Я есмь всадник оседлавший коня бледного. Пришло время завершить святое дело Господне и очистить землю для Царствия Божия…», - Жанна читала блокнотик с демонстративным пафосом, причём делала это с показным удивлением, как-будто бы в первый раз.

Вера догадывалась, что с того момента, как вчера вечером она принесла блокнот в штаб, доложив, что эти письмена как-то связаны с похитителями ядерного заряда, Жанна не сомкнула глаз. Как минимум все психологи, а возможно и кто-то из Инспектората, а может быть и учёных, были задействованы на том, чтобы вычитать между строк что-нибудь о личности Соломона. Почему-то подумалось, что здесь мог очень помочь Вячеслав - один из последних учёных-гуманитариев в Муосе, но его к этому заданию вряд ли привлекли.

- Что касается текста, - с обнадёживающим удовольствием сообщила Жанна, - то однозначно всё писалось под диктовку этого самого Соломона. Есть в тексте определённые особенности, которые указывают на то, что автор и писарь – разные лица, но работали над текстом одновременно. Вернее писарь очень внимательно, боясь что-нибудь упустить, нервно и фанатично писал то, что ему «вдохновенно» надиктовывал новоиспечённый пророк. Само содержание значит мало чего: окрошка из цитат Апокалипсиса Иоанна, замешанная на доктрине современных нам чистильщиков, но с более радикальной решимостью покончить со всем в ближайшие сроки, да всё это обильно смочено банальной мироненавистнической философией и туманными пафосными угрозами, типа …

Жанна перелистнула ещё несколько страниц и пародируя пророка, охваченного проповедническим экстазом, прочитала несколько строк:

- «Горе вам, хананеи, что бежите по длинному туннелю, ломая всё на своём пути и убивая друг-друга. Горе вам, надеющиеся найти выход, которого в этом туннеле нет! Вы, утратившие цель, веру и Бога несётесь в никуда. Но Бог воздвигнет стену огненную, о которую вы разобьётесь и эта стена – чистильщики, а фундамент стены – ангелоподобные!...». Если ты обратила внимание, то тема захвата и взрыва бомбы здесь по-просту проходит красной нитью: «И сказал Господь: пойди изыми у хананеев их огонь неугасимый, который есть Звезда Полынь, для борения с архангелами приготовленная. И сожги их всех ихним же огнем за нечестие их…». Ну и так далее… Проще говоря, основная мысль этого пророчества: «Надо украсть бомбу!», всё остальное лишь фон и мишура. Даже взрыв бомбы тут упоминается лишь кое-где. Главное её украсть… Насколько я в этом сведуща, религиозные тексты так не пишутся, даже если их авторы – полоумные. В таких произведениях не размениваются на детали и не пытаются во главу угла поставить сиюминутную идею. Так что текст был явной пропагандой похищения бомбы. Единственным разумным объяснением его появления является желание Соломона завербовать среди чистильщиков чем побольше бойцов для похода на лабораторию, что, собственно, ему и удалось. Я согласна полностью с твоей догадкой, что сам Соломон – никакой не чистильщик. Просто было очень удобно чужими руками загрести жар, а потом все свалить на придурков-чистильщиков. Впрочем, все, что я сообщила, лишь обоснование твоих догадок, которые ты ранее изложила Штабу. Но вот с вопросом, который ты поставила перед инспекторами-психологами о том, кто такой Соломон, дела обстоят похуже. Как ты знаешь, всё до единой буковки в блокноте исписано почерком так называемого Ирода. Личность его уже давно, ещё до твоего подключения к операции, была установлена, хотя мне, как человеку штатскому, таких подробностей знать не доверено. Ну и ладно. Важно то, что Ирод был, как я уже сказала, очень старательным писарем. Как следствие, мы владеем почти оригинальными монологами Соломона. Если срезать с них толстый слой псевдорелигиозных кривляний, мы получим некоторый остаток словарного запаса и уникального разговорного стиля, почти столь же неповторимого, как почерк. Мы однозначно можем сказать, что этот человек – выходец из Центра, как минимум два десятка слов в тексте, причём слов повторяющихся не раз, не употребляют в других секторах и тем более в дальних поселениях. Мы знаем, что этот человек образован, а значит скорее всего обучался в Университете: как он не старался прикинуться фанатичным дурачком, проскакивали у него определённые словечки и обороты, да и речи структурированы так, что выдают в нём человека образованного. Что касается выяснения его профессии и занятий до того, как он подался в чистильщики, дела обстоят куда хуже. Это всё-таки религиозный текст, а не мемуары. Встречаются разные типичные и нестандартные аллегории, но какой-то явной профессиональной наклонности их автора они не выдают. Например, это «И как свиной навоз под сапожищем фермера будут они попираемы в день тот…» может говорить о крестьянском происхождении Соломона, а может и нет: всё-таки понятия «навоз», «свиньи», «фермер» общепонятны и общеупотребимы. Но если это всё же пригодится, то запоминай эту небогатую статистику об упоминании профессиональных терминов : четыре – фермерская тематика, три – военная, по два – преподавательская, медицинская и кожевенная, по одному – кузнечная и текстильная … Ну вот, пожалуй, и всё…