Понсон дю Террайль - Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

• Название: Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа
• Автор: Понсон дю Террайль
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 978-5-85689-077-7

Эта оригинальная и великолепно написанная серия французских романов о похождениях авантюриста Рокамболя в разных странах мира, впервые вышла в свет в 1857 году и за считанные два-три года покорила весь читающий мир. «Подвиги Рокамболя или Драмы Парижа» (Les Exploits de Rocambole ou les drames de Paris) рассказывающие о невероятных приключениях благородного жулика и его друзей вызвали необычайный интерес во всём мире. Продолжаясь из романа в роман (всего вышли 21 роман) эта книга издавалась на протяжении 13 лет и издаётся и переиздаётся с тех пор уже свыше ста лет. Издательство «Остеон-Пресс» впервые представляет читателю абсолютно полную серию романов о Рокамболе (21 роман в одной электронной книге).

---

– Так что же?

– То, что я, умея вышивать по канве, могу зарабатывать по три франка в день, то есть тысячу франков в год. Это составит с процентами от капитала тысячу пятьсот франков. И как я буду счастлива, владея при этом любовью моего милого Фернана!

– Ах, – воскликнул Фернан, – я никогда не допущу, чтобы вы, моя милая, так бедно жили!

– Вы должны повиноваться мне, делать все, что захочет Женни!

– Хорошо, – отвечал влюбленный. – Что же мне еще делать?

– Отправиться домой, на улицу Исли.

Фернан вздрогнул, вспомнив про несчастную Эрмину, которая, вероятно, уже оплакивала его как умершего.

– Ты придешь ко мне завтра.

– Но… – хотел было возразить Фернан.

– Без всяких «но». Я так хочу! – сказала она повелительно и затем улыбнулась.

Влюбленный не осмелился возражать и поэтому тотчас же удалился.

– Наконец-то, – проговорила Тюркуаза. – Ну, теперь он положительно в моих руках и завтра же откроет для меня свою казну… О, мужчины, как их легко дурачить!

Читателю следует припомнить, что г-жа Роше, увидев незнакомца, приведшего лошадь ее мужа, покрытую пеной, пренебрегла всеми приличиями и поехала к графу де Шато-Мальи, в котором она видела вернейшего друга.

Сэр Артур известил графа заранее о скором посещении Эрмины, так как он уже знал, что лошадь Фернана отведена домой.

В прихожей графа раздался звонок, и затем в комнату вошел лакей с докладом:

– Неизвестная дама желает говорить с вами.

– Проси ее сюда.

Дама, покрытая вуалью, вошла.

Граф притворился, что не угадывает, кто бы могла быть эта дама, и лицо его выражало глубокое удивление.

Но когда лакей ушел и Эрмина подняла вуаль, де Шато-Мальи воскликнул:

– Это вы? Вы здесь? Вы? Ах, извините меня, что я принимаю вас так… и в этой комнате… но я никак не мог думать.

– Граф, – сказала Эрмина, садясь на стул, – я приехала к вам как к другу.

– О! От души благодарю вас. Но, боже мой, что же такое случилось?

– Он уехал, – сказала Эрмина прерывающимся голосом.

– Уехал! – воскликнул граф.

– Да, вчера, в восемь часов. Он возвратился к этой женщине.

Граф де Шато-Мальи счел нужным вскрикнуть от удивления и негодования.

– Но это невозможно. Уехал, вероятно, не он, а она. Она должна быть сегодня на дороге в Италию.

– Но в таком случае, – испуганно вскрикнула Эрмина, – и он уехал с ней!

Придя в себя, Эрмина подробно рассказала графу о том, как привели домой лошадь, которую Фернан отослал с комиссионером.

– Я поклялся быть вашим другом и возвратить вам мужа, – с жаром проговорил граф, – и я сдержу обещание. Если он уехал из Парижа с этой женщиной, я поеду за ним и заставлю его возвратиться.

Эрмина смотрела на него взглядом, выражающим беспредельную преданность и доверие.

– Вы подождете меня здесь час или два, пока я возвращусь. Я немедленно должен узнать всю истину.

– Хорошо, – сказала Эрмина, озаренная надеждою. Граф позвонил.

– Опустите вуаль, – проговорил он быстро. Эрмина повиновалась.

– Жан, – обратился де Шато-Мальи к вошедшему лакею, – не принимать никого! Вели закладывать, скорей!

Лакей ушел, а граф отправился в гардеробную – переодеться.

Эрмина, оставшись одна, закрыла лицо руками и горько заплакала.

Граф был в соседней комнате и, услышав раздирающие душу рыдания, был тронут ими, но лишь на минуту.

Он вышел из гардеробной, одетый в утренний костюм, в котором заметна была некоторая небрежность.

– Я не побегу, а полечу, – сказал он, целуя еще раз у Эрмины руку. – Я возвращусь через час.

Граф ушел. Эрмина поняла свое положение и перестала плакать. Она находилась у мужчины. Этот мужчина – не отец ее, не муж, не брат и даже не родственник. Этот мужчина, которого она за неделю перед этим еще не знала, уже был так крепко связан с ее судьбой, что она находилась у него на квартире одна. Тогда только Эрмина вздрогнула и хотела бежать.

Без сомнения, она считала графа честным дворянином, но Эрмина была женщиной и догадалась, что он любит ее. Она забыла на время, зачем приехала и для чего он оставил ее одну, ей захотелось поспешно уйти: она стала бояться, но если бы она ушла, увидела ли бы она когда-нибудь Фернана? Эта мысль вынудила ее остаться.

Прошел час, в продолжение которого Эрмина, со свойственным всем женщинам любопытством, рассматривала обстановку комнаты, а также и мелкие вещи, лежавшие на столе.

Вдруг она услышала стук подъезжающей к воротам кареты и задрожала, подумав, что это должен быть граф де Шато-Мальи, который скажет: «Он уехал».

Действительно, это был он.

– Ваш муж, – сказал торжественно граф, – в Париже. Она вскрикнула от радости.

– Он в Париже, и я возвращу его вам.

– Сейчас? – воскликнула она.

– Нет, не сейчас, но завтра.

Она опустила голову, и слезы, как капли росы, покатились по ее лицу.

Граф стал перед нею на колени и нежно проговорил:

– Бедная, как вы его любите!

Этот нежный голос проник в сердце молодой женщины и заставил ее смутиться.

– Он меня любит, – подумала она, – но я должна быть безжалостной.

– Приезжая сюда, вы в глазах света поступили, быть может, неосторожно, однако, завтра в четыре часа мы должны увидеться опять здесь.

– Я приеду, – отвечала Эрмина с покорностью.

Возвратясь домой, Эрмина предалась мрачному уединенному размышлению. Она не смела делать никаких вопросов прислуге, не смела даже поделиться горем с матерью, потому что де Шато-Мальи, на которого она вполне полагалась, просил ее не доверяться никому.

На другой день, в четвертом часу, Эрмина тайком вышла из дому, села в первый попавшийся фиакр и поехала в улицу Лаффит к де Шато-Мальи.

Она позвонила трепетной рукой. На этот раз ей отворил сам граф, который удалил из дому всю прислугу, желая избавить Эрмину от неловкого положения.

– Я могу, – сказал он, – сообщить вам до мельчайших подробностей о поведении вашего мужа.

– Я слушаю вас. Говорите скорей.

– Слушайте, – начал граф, – и будьте тверды. Эта ужасная женщина дала мне слово, что уедет из Парижа, и действительно, третьего дня поутру она отправилась в почтовой карете, но, к несчастью, на бульваре у церкви Магдалины она встретила Роше, прогуливающегося верхом. Увидев ее, он бросился за нею в погоню, и она снова возвратилась в Париж.

– Вы видели ее? – спросила Эрмина, дрожа.

– Видел, сегодня утром.

– А его?

– Рассудите сами, – возразил граф, – что это было бы неосторожно. Я мог бы сразу потерять влияние, почти беспредельное, которое я имею на эту женщину по причине знания ее ужасных тайн.

– Итак… она… прогонит его?

– Да. Сегодня вечером.

– Он снова возвратится к ней, – печально проговорила Эрмина, – потому что он ее любит.

Де Шато-Мальи встал пред нею на колени и печальным голосом произнес:

– Ваш муж безумнейший, жалкий человек, если не любит вас. Будь я на его месте, я всю жизнь проводил бы, стоя пред вами на коленях.

Эрмина вздрогнула и быстро отняла руку, которую граф держал в своих руках.

Де Шато-Мальи понял, что не следует идти далее, чтоб не потерять ее доверия. Он встал и продолжал говорить спокойно:

– Я уверен, что когда он ясно увидит бесчестность этой женщины, то постыдится самого себя, с раскаянием бросится пред вами на колени и будет просить у вас помилования.

–: Ах! Если бы ваши слова сбылись! – проговорила Эрмина с радостной улыбкой.

– Но отложим в сторону настоящее горе и поищем лучше средства защитить вас в будущем: дело идет о вашем ребенке.

Эти слова заставили Эрмину вздрогнуть.

– Состояние у вас громадное, – продолжал граф, – но тем не менее вы не должны позволять расточать его, ибо у вас есть сын.

– Вы благородный человек, – сказала Эрмина, протягивая графу руку.

– Я постараюсь доказать вам это. Ваш муж уже, быть может, будет дома, когда вы приедете. Притворитесь, что верите всему, что он будет говорить, будьте с ним кротки, ласковы, не делайте ему никаких упреков, и тогда Роше будет опять ваш.

– Но ведь он любит эту женщину, – проговорила Эрмина с отчаянием.

– Положим, что так, однако… любовь, основанная не на уважении, не может быть прочна. В самую минуту, как он узнает о всей подлости и низости этой женщины…

– Но кто же откроет ему низость этой женщины?

– Я, – с достоинством отвечал граф. – С вашей стороны нужно только мужество и решимость.

– За это я ручаюсь.

– Итак, прощайте. Я навсегда ваш неизменный друг. Скоро ли я буду иметь счастье видеть вас? – спросил он робким, дрожащим голосом.

– Да, если только это будет нужно для Фернана, – отвечала Эрмина, слегка покраснев.

Граф пожал ей руку, удержал вырывающийся из груди вздох и проводил ее до двери.

Г-жа Роше возвратилась домой еще более встревоженной, чем была накануне. Отчего же это произошло?

Она любила своего мужа, но, думая о нем, она не могла не думать о де Шато-Мальи. Эрмина доставила мужу громадное богатство, в продолжение четырех лет не переставала любить его ни на одну минуту, слепо доверялась ему во всем, а он самым бесстыдным образом променял ее на низкую, продажную женщину, которой принес в жертву семейное счастье, домашнее спокойствие и, может быть, будущность своего ребенка. Граф же, напротив, предался ей с полным самоотвержением, он сделался ее советником, другом, покровителем. Он не требовал от нее ничего и готов был страдать молча, лишь бы она была счастлива.