Наталья Лебина - Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю"
Описание и краткое содержание "Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю" читать бесплатно онлайн.
Новая книга известного историка и культуролога Наталии Лебиной посвящена формированию советской повседневности. Автор, используя дихотомию «норма/аномалия», демонстрирует на материалах 1920—1950-х годов трансформацию политики большевиков в сфере питания и жилья, моды и досуга, религиозности и сексуальности, а также смену отношения к традиционным девиациям – пьянству, самоубийствам, проституции. Основной предмет интереса исследователя – эпоха сталинского большого стиля, когда обыденная жизнь не только утрачивает черты «чрезвычайности» военного коммунизма и первых пятилеток, но и лишается достижений демократических преобразований 1920-х годов, превращаясь в повседневность тоталитарного типа с жесткой системой предписаний и запретов.
Вредителям была вменена в вину и сама идея коммерциализации предприятий общественного питания, а проще – идея превратить все ранее закрытые столовые в доступные заведения нередко ресторанного типа. Подобная свобода доступа широких масс к питанию вне дома не соответствовала новым властным нормам – на этот раз в сфере гендерной политики. Появившиеся во второй половине 1930-х годов нормализующие, а затем и нормативные суждения были направлены на стабилизацию патриархального семейного уклада, в основе которого лежит, в частности, незыблемость процедуры приготовления пищи в домашних условиях. Развитие же ресторанного бизнеса, если выражаться современным языком, являлось лишь рекламным ходом: власть создала масштабный симулякр роскошной жизни в СССР даже в системе заведений общественного питания. Это отчетливо видно на примере судьбы «американок», которые появились в СССР с отменой карточек. В начале 1935 года «Ленинградская правда» писала: «В разных районах города открываются шесть закусочных-американок»143. Они пользовались успехом у горожан: в «американках» можно было поесть и выпить пива после работы и в выходной. Однако во время борьбы с «вредителями в системе общественного питания» закусочные были закрыты. Справедливости ради следует сказать, что в конце 1930-х для обычных граждан открылись двери ресторанов, имевших еще до революции блестящую репутацию, типа «Националя» в Москве и «Метрополя» в Ленинграде. В это же время появились заведения общепита, продукция которых долгие годы составляла гордость советского кулинарного искусства, например кафе-магазин «Норд» в городе на Неве. Питерский искусствовед М.Ю. Герман вспоминал: «Тогда (в конце 1930-х годов. – Н.Л.) надо было спуститься на несколько ступенек, пройти сквозь весь магазин, сквозь невыносимо сладкий запах лучших в городе пирожных от “Норда”, чтобы открыть низкую дверь в кафе. Маленькие столики, крытые стеклом поверх зеленого сукна, многочисленные фарфоровые белые медведи, низкие потолки. Какие лакомства! “Кофе с огнем”, например. Не слишком вкусный напиток, но он пылал (политый сверху спиртом) и вызывал безудержное счастливое волнение…»144. Во время войны магазин «Норд» и кафе приостановили работу, но возобновили ее уже в 1946-м, а в 1948 году в ходе борьбы с космополитизмом получили новое имя – «Север».
После отмены карточной системы периода Великой Отечественной войны общедоступные рестораны возобновили свою работу. К началу 1950-х годов в крупных городах шла уже довольно бурная ресторанная жизнь, но присущая в основном представителям привилегированных слоев сталинского общества. Ресторанно-банкетная составляющая сталинского гламура предполагала роскошную кухню. Современники вспоминали о таких деликатесах в ресторане при гостинце «Европейская», как ботвинья с осетриной, маринованные белые грибы, «каждый как на токарном станочке выточен»145. Кухне соответствовал и интерьер: пальмы, массивная мебель, крахмальные скатерти.
Эпоха большого стиля ассоциируется с мощными торсами «рабочего», «колхозницы», «девушки с веслом» и т.д. Их намеренно воспевали художники и скульпторы. Знаменитый живописец И.С. Глазунов вспоминал, что даже в середине 50-х в Ленинградской академии художеств дипломникам и студентам давали «темник» возможных сюжетов будущих картин. «Темник, – пишет художник, – охватывал самые разные стороны жизни нашей страны, где были и такие, например, темы, как “Прибавил в весе”. Имелся в виду человек, вернувшийся из санатория, который после отдыха, взвесившись на медицинских весах, обнаружил, что он прибавил в весе, к великой радости окружающих»146. Нормы телесности были напрямую связаны с представлениями о культуре питания. Согласно властному дискурсу эпохи большого стиля, пища должна была быть высококалорийной, объемной и доставляющей удовольствие. Подобные установки соответствовали буржуазным нормам культуры еды, к которым население больших российских городов начало приобщаться еще перед событиями 1917 года. Разница заключалась в декларируемой всеобщей доступности дорогостоящих продуктов и услуг системы общепита и реалий жизни горожан в послевоенном советском обществе.
ГЛАВА 2. ДИСКУРСЫ И РЕАЛИИ СОВЕТСКОЙ ЖИЛИЩНОЙ ПОЛИТИКИ
К началу ХХ столетия в российских городах сложилась определенная структура жилья, соответствовавшая уровню развития градостроительной и коммунальной техники, а также отражавшая социальную стратификацию населения. В представлении горожанина «дом» ассоциировался с индивидуальным жилищем, наличие которого считалось нормой повседневной жизни. Бездомный человек в ментальной традиции – всегда девиант и маргинал. Размер же «дома» и его вид определялись экономическими факторами. В России существовал рынок жилья с характерными для него процессами купли-продажи и найма-сдачи.
События октября 1917 года во многом расшатали сформировавшееся в ментальности городского жителя устойчивое представление-норму – «дом». В значительной мере это оказалось связанным с введением в системе новой государственности прямого нормирования в сфере распределения жилья. Со времени издания моей книги «Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920–1930-е годы» появилось немало достойных научных публикаций, связанных с жилищной проблемой в СССР. Их авторы во многом уточняли и развивали целый ряд вопросов, затронутых мною. Объектом исследовательского внимания социологов и социальных антропологов стала коммунальная квартира. Этому явлению посвящены диссертация Е.Ю. Герасимовой и книга И.В. Утехина147. В 2001 году вышел монографический сборник, посвященный проблемам жилища в XX веке. Часть статей в этом издании затрагивала и проблемы советской жилищной политики148. Заслуживают внимания работы Т.М. Смирновой, написанные на московском материале149. Появляются и исследования о «квартирных проблемах» в периферийных городах150. И, конечно, особую важность представляют книги М.Г. Мееровича151. Такой объем литературы позволяет не описывать перипетии квартирных дел в СССР в подробностях. Однако и сегодня есть детали, которые требуют уточнения. Это, например, касается истории возникновения домовых комитетов, о чем в 2012 году свежо и основательно написала А.М. Пиир152. Дискуссионным, на мой взгляд, является и смысл названия одной из книг М.Г. Мееровича – «Наказание жилищем»153. Кроме того, в большинстве исследований эксперимент с «коммунами» рассматривается в отрыве от «квартирного вопроса» в целом, что представляется не совсем верным. Именно поэтому я решила включить сюжет о «советских фаланстерах» в главу о жилье как свидетельство попыток реализации одного из определяющих положений социалистического дискурса на российской почве.
И, пожалуй, последнее. В некоторых частях нового издания этой книги мне бы хотелось сохранить конкретный петроградско-ленинградский материал, не сопоставляя его со свидетельствами о таких же явлениях в других городах. Речь идет о результатах микроисторического исследования, которое представляется наиболее эффективной методикой изучения именно жилищного вопроса154.
«В коммуне о(б)становка…»
Советское прошлое, в особенности 1920-х – начала 1950-х годов, – это время эксперимента по формированию «коммунальных тел», в процессе которого невозможно отрицать важность пространственных факторов, определяющих нормы существования (проживания) человека. Определенным образом сконструированное пространство укрепляет человеческую телесность, предоставляя ему не только защиту, но и возможности самовыражения и самоидентификации. Не случайно российский философ В.А. Подорога отмечает: «Ваша комната – продолжение вашего телесного образа и от него неотделима»155. В системе структурной антропологии жилье традиционно рассматривается как важный социальный институт, оказывающий конституирующее воздействие на человеческое тело. Эта идея близка К. Леви-Строссу, считавшему дом специфической формой социальной организации, и П. Бурдье, утверждавшему, что habitus (стремление действовать определенным образом в определенной ситуации) формируется через структуру habitat (в данном случае жилища). В XIX веке о новых формах жилья (фаланстерах), в пространстве которого мог бы сформироваться человек будущего, много писали социалисты-утописты. На русской почве идеи создания «фаланстеров» – жилищ особого вида – приобрели популярность после появления романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?». Более того, в России в 1860-х годах появились своеобразные коммуны, которые, по выражению А.И. Герцена, превратились в казармы отчаянья человечества156. Несмотря на этот явно неудачный опыт, большевики на первых порах попытались возродить идею коммунального проживания в специально созданных для этого домах. Однако утопическая теория вошла в противоречие с социальными реалиями. К 1917 году в большинстве российских городов существовали формы жилья, которые с определенной долей натяжки можно рассматривать как коммуны. Это рабочие казармы. Личное имущество здесь носило примитивный характер, стиль повседневной жизни также был лишен элементов приватности, а границы индивидуальной телесности размыты.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю"
Книги похожие на "Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Наталья Лебина - Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю"
Отзывы читателей о книге "Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю", комментарии и мнения людей о произведении.