Анри де Кок - Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

• Название: Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
• Автор: Анри де Кок
• Издательство: Литагент «Остеон»74fca568-0472-11e5-9ef7-002590591dd6
• Жанр: Эротика, Секс
• ISBN: 978-5-85689-083-8

Этот грандиозный художественно-публицистический труд посвящен историям женщин, которые совмещали прелести древнейшей профессии с проблемами государственной политики и финансов. Многие из них умудрялись разорять не только богатых вельмож, но и целые государства. Пойдя по стопам отца (Поля де Кока, которым зачитывались тургеневские девушки) Анри де Кок выдал в свет, кроме десятка фривольных романов, которые морализаторы сочли полупорнографическими (среди них знаменитая «Ла Минетта»), еще и столь же фривольную публицистику, как серию очерков «История знаменитых куртизанок» и «История знаменитых рогоносцев». Очерки написаны с присущим фамильной профессии блеском, это не скучное документальное чтиво, а в значительной степени подлинно художественная литература. В центре каждого очерка биография конкретной исторической личности, ее достоинства и недостатки, ее жизнь в самый примечательных событиях и судьба. Этот грандиозный труд вместил в себя 4 толстых тома в одной электронной книге. Свыше 100 страниц с многочисленными иллюстрациями.

---

Так было и с Эдвардом Роумнеем. Мисс Арабелла была до сумасшествия влюблена в живописца четыре месяца кряду. И хотя он был богат, Арабелла никогда не соглашалась принять от него ничего кроме безделушек. В настоящее время она не любила никого, а потому умирала со скуки. Вот почему она обрадовалась, встретив маленькую няньку из Флинта. Эта встреча обещала доставить ей развлечение.

С тем особенным тактом, который присущ известным натурам, Эмма Гарт с первой минуты поняла, что Арабелла была не жена, а любовница сэра Эдварда. Встретив Арабеллу в Лондоне в то время, как живописец путешествовал, Эмма Гарт поняла, что между ними все покончено, и что, следовательно, ей нечего бояться откровенно сказать, с какой целью она оставила Флинт. Умерла любовь, умерла и ревность.

Арабелла не прерывала Эмму Гарт, потом воскликнула!

– Бедная малютка! – воскликнула она несколько насмешливым тоном. – Вы приняли за чистую монету слова Эдварда Роумнея? Но, моя милая, во время нашего путешествия сэр Эдвард двадцати девушкам предлагал тоже самое, что предлагал вам.

– Правда?…

– Правда-правда! У него такая уж мания предлагать каждому сколько-нибудь пикантному личику быть моделью для его картин. И его люди отвечали вам, что он вернется через два или три месяца?..

– Да, сударыня.

– Ну, так его люди знают столько же, как вы, или я. Он даже сам не знает, когда вернется, потому что влюбился в Париже в танцовщицу, а когда мужчина сходится с танцовщицей, то сам только черт знает, когда он развяжется с ней! Но это еще не все. Ясно, что вы не можете вернуться в таверну Славного Шекспира… В числе посетителей не было ли какого-нибудь не совсем обыкновенного господина?

– Один, сударыня.

– А! Вы заметили! Без сомнения самый любезный?

– Ну, не слишком. Он предлагал мне проводить меня к Темзе, чтобы я утопилась.

– Да он был пьян?… Ну, а куда вы шли, когда мы встретились?

– К брату моего старого хозяина, просить его покровительства.

– Но вы не особенно на него рассчитываете? Вот, моя малютка, что я предложу вам: вы недурны собой и притом не глупы… умеете читать?..

– О, да, сударыня!.. Я была в пансионе… Я даже несколько играю на клавесине…

– Вы играете на клавесине!.. О! Вы имеете преимущество передо мною. Я никогда не могла сыграть ни одной гаммы. У меня слух, как у мула. Итак, моя милая Эмма, если вы согласны, я беру вас к себе, не как служанку, а как компаньонку. С некоторого времени у меня мрачные мысли; всё меня раздражает, ваше общество, быть может, будет для меня приятно. Вы мне будете читать романы, играть на клавесине, чтобы усыпить меня, а я дам вам пятьдесят экю жалованья… Согласны?

– С благодарностью.

– Хорошо! И заметьте, что я оставляю вам полную свободу, когда вернется Эдвард Роумней, отправиться к нему служить моделью для его мадонны… ха, ха!.. как мы посмеемся над ним!.. Любите ли вы театр, Эмма?..

– Я никогда в нем не бывала.

– Как я не подумала об этом! В этой трущобе Флинте ведь нет театров. Боже, что за печальная сторона! Ну, я вас свожу в театр, мне любопытно знать, как он подействует на вас.

* * *

Мисс Арабелла была несколько взбалмошна, но не зла. Это она доказала тем интересом, который выказала к Эмме Гарт. Что касается последней, то если бы она лучше знала все обстоятельства, быть может, она так скоро не приняла бы предложенный ей хлеб. Но мы знаем, что с детства оставленная самой себе, с умом, испорченным романтическим чтением, Эмма Гарт никогда не беспокоилась о том, чтобы отличать добро от зла; и даже по инстинкту скорее была склонна к злу, чем к добру. Если она еще не согрешила, то не вследствие добродетели, а потому что не представилось еще случая согрешить. И теперь, когда женщина, обладавшая богатством, предлагала ей вступить в ее дом, спросила ли Эмма Гарт, кто эта женщина? Полноте! Боязнь является вследствие размышления, а Эмма никогда не размышляла.

Арабелла взяла Эмму под свое покровительство потому, что она казалась ей миленькой, – сама она была слишком прекрасна, чтобы Эмма казалась прекрасной, – и первые два три дня между куртизанкой и ее компаньонкой все шло как нельзя лучше; первая любовалась восторгом Эммы, который она выражала при виде окружавшей роскоши, забавлялась, наряжая ее, и уча искусству нравиться…

То была не компаньонка, а скорее кукла Арабеллы, – кукла оживленная, – умная куколка, которой Арабелла в начале гордилась. Обе женщины были одного роста; одетая в платье госпожи, причесанная ее парикмахером, Эмма была очень привлекательна. Ее неловкость продолжалась очень недолго. Она была рождена для того, чтобы ходить в шелку. Сидя за одним столом с Арабеллой, она ни мало не стеснялась и не конфузилась. Читала она со вкусом, с жаром и очень порядочно играла на клавесине. Истинно, драгоценная куколка!..

На другой день Арабелла повезла ее в свою ложу для показа.

Играли «Ромео и Джульетту». Для Эммы то был вечер очарования. Она от первой до последней сцены знала бессмертное произведение Шекспира; но какая разница между чтением и игрой на сцене!.. Бывшая нянька, казалось, грезила. То был сон, которого она пламенно желала!

По желанию Арабеллы ее куколку видели и те из ее друзей, которые явились в ложу, чтобы принести свои поздравления.

« – Восхитительна! – Игрушечка! – Жемчужина! – Находка!»

Но находка ничего не слыхала. Она слушала только Шекспира. Арабелла смеялась. Наконец, ей не наскучило, что все и в ее ложе и в театральной зале обращали внимание только на Эмму.

– Поедем! – сказала она.

– Уже! – пролепетала молодая девушка. – Но ведь будет еще один акт.

– Поедем! – сухо повторила Арабелла.

Вечера через два, когда Эмма читала Арабелле только что вышедший роман, доложили о приезде кавалера Генри Фитчерстонгау, – старинного друга куртизанки.

Эмма встала, чтобы уйти, – но когда она уходила на право, кавалер Генри вошел слева.

– О, мисс, останьтесь, ради Бога! – вскричал он, жестом удерживая молодую девушку.

Она остановилась. Арабелла топнула ногой.

– Ступай! – сказала она. Эмма исчезла.

– По истине, Белль, начал кавалер, садясь, – это жестоко лишать нас присутствия этого маленького чуда, которым третьего дня весь Лондон любовался в Дрюри-лейне. Где вы отыскали эту ангельскую головку?.. Родственница она вам? Поздравляю вас, что в вашем семействе есть ангелы!..

– Это моя читальщица.

– Ба!.. У вас есть читальщица.

– Почему же нет?.. Ведь не вы же ей платите.

– О! О! Едкость!.. Чем я заслужил ее, моя милая? Не потому ли, что я позволил себе близ падающей звезды приветствовать звезду восходящую?

Эти слова могли быть приняты в лестном смысле, потому что, действительно, Арабелла была в это время в ночном пеньюаре, но она не простила кавалеру. Она не простила и Эмме.

С этого вечера ее отношения к Эмме совершенно изменились. Если она не прогоняла ее, то лишь вследствие остатка совестливости. Но она перестала фамильярно обращаться с ней, стараясь даже говорить с ней холодно и сурово. Не стало ни чтения, ни музыки. Сидя в своей комнате, куда ей подавали кушанье, Эмма с утра до ночи должна была заниматься шитьем. Положение ее было еще не слишком тяжело, но оно вовсе не походило на те удовольствия, которые ей были обещаны.

Единственным развлечением Эммы Гарт в течение трех месяцев, которые она пробыла у мисс Арабеллы, были еженедельные посещения кузена Ричарда. Ричард поместился в Лондоне у виноторговца, лавка которого находилась рядом с Кристи, парикмахером мисс Арабеллы. Разговаривая с Кристи, одним из лучших покупателей виноторговца, Ричард, напрасно справлявшийся в отеле Эдварда об Эмме Гарт, узнал, где он может ее увидеть; он явился к Арабелле и получил милостивое позволение проводить с Эммой по часу каждое воскресенье.

Эмме эти свидания доставляли посредственное удовольствие. Ричард был не красив и притом глуп как пробка. Но это был единственный родственник, и Эмма чувствовала к нему дружбу. Дружба эта стоила ей дорого!..

* * *

В 1779 году Англия вела войну с американскими колониями, и чтобы иметь возможность ее поддерживать, делала усиленные наборы солдат и матросов, на основании одного парламентского акта, который дозволял принуждение или насильственный захват молодых людей в рекруты.

И вот, однажды утром, когда по обыкновению она работала в своей комнате, она услыхала стук в свою дверь, которая почти тотчас же растворилась. То был Кристи, парикмахер Кристи, расстроенный и смущенный.

– Что такое? – сказала Эмма.

– Ах, мисс!.. Ваш кузен… Этот бравый Ричард…

– Ну?..

– Он захвачен.

– Что это значит?..

– Это значит, что его насильно сделали моряком. Вчера вечером он прогуливался с одним из своих товарищей близ гавани… десятка полтора матросов, вооруженных палками и ножами, под начальством офицера, набросились на них, связали и унесли. Да вот записочка, которую он поручил передать вам, потому что у него на вас только и надежда.