Джон Мэтьюз - Смертельные послания

• Название: Смертельные послания
• Автор: Джон Мэтьюз
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-76913-1

1891 год, Нью-Йорк. Джек Потрошитель, печально известный своими лондонскими злодеяниями и бесследно исчезнувший из Англии несколькими годами ранее, объявился на берегах Гудзона. Здесь он продолжил свое кровавое дело. На розыски преступника был брошен самый талантливый сыщик города Джозеф Ардженти. Но он сразу понял, что без помощи своих английских коллег ему не обойтись, и по его просьбе в Штаты приехал знаменитый лондонский криминалист Финли Джеймсон. Вдвоем они открыли охоту на Потрошителя. Тем временем убийства шли одно за другим, а преступник буквально издевался над сыщиками, навязывая им свои правила игры. На теле каждой жертвы он оставлял загадочные метки, а после каждого нового убийства слал в газеты издевательские послания. Потрошитель абсолютно уверился в собственной неуловимости. Но у Ардженти и Джеймсона имелось свое мнение на этот счет…

---

2

Нью-Йорк. Январь 1892 года

Узнав, что вы находитесь в Нью-Йорке, я счел уместным написать короткое послание звездному ученику Колби. У меня такое впечатление, будто здесь витает дух самого сэра Томаса, продолжая игру, начатую нами в Лондоне. Пожалуйста, передайте ему от меня привет.

Похоже, они не обнаружили предыдущие метки, поэтому я оставил эту метку там, где ее невозможно не заметить. Неужели Колби прислал вас специально из-за меня? Если так, я чрезвычайно польщен. Знаете, я всегда наблюдал за вами и Томасом, когда вы реконструировали последние моменты жизни этих бедных девушек.

Теперь вы пытаетесь выяснить, кто я – мясник, пекарь, производитель свечей? Вас окружает так много людей и днем и ночью. В Нью-Йорке то же самое. Сюда стекаются толпы из всех уголков света. Порой здесь испытываешь воодушевление, но в другие моменты все представляется бедламом. Бедлам? Вот слово, над которым стоит поколдовать. Кстати, как поживает ваш помощник Лоуренс?

Для поездки в Нью-Йорк вы не могли выбрать лучшего времени. Эти быстро растущие небоскребы из монолитного бетона и новомодные электрические фонари так оживляют улицы! Погрузитесь в теплую, дружелюбную атмосферу местных баров, театров и концертных зало, и – вы почувствуете себя почти как в Лондоне.

Почти, друг мой. С прискорбием узнал о смерти вашей тетки. Очень скоро вы, вне всякого сомнения, ощутите, насколько тяжела разлука с родными и друзьями. По иронии судьбы в этом новом городе мы с вами, по всей вероятности, являемся друг для друга самыми близкими людьми.

Отхлебывая из чашки густой черный кофе, детектив Джозеф Ардженти прочитал письмо, после чего бросил взгляд на мэра Нью-Йорка Джорджа Уоткинса.

Румяный и самоуверенный – эти два определения как нельзя лучше подходили для описания Уоткинса. Румяное лицо, самоуверенно закрученные усы… Вдобавок, будучи невысокого роста – всего 5 футов и 7 дюймов[2], – мэр казался почти широкоплечим. По сравнению с ним Ардженти выглядел более худощавым, жилистым, высоким и бледным, а его усы и борода были коротко пострижены.

Они сидели друг против друга за столиком у окна в кафе-кондитерской «Вандом». Снаружи, с 41-й стрит, до их слуха доносился непрерывный цокот копыт и скрежет двухколесных кебов, повозок пивоваров, тележек с углем и вагонов конки.

– Когда Джеймсон впервые прочитал это письмо? – спросил Джозеф.

– Сегодня утром. Оно было отправлено в редакцию «Нью-Йорк таймс». Очевидно, его автор намеревался тем самым бросить вызов общественности – как это обычно бывает в случаях с открытыми письмами в газеты. Он не хотел отправлять его лично Джеймсону, чтобы не подвергать себя риску.

– Откуда он мог узнать о смерти тетки Джеймсона? О ней сообщалось в прессе?

– Не думаю. Мы сейчас выясняем это. Возможно, в какой-нибудь газете был напечатан некролог, и он мог увидеть его.

– Итак, у Джеймсона есть помощник по фамилии Лоуренс? И какой смысл имеет слово «бедлам», если вообще имеет?

– Да, такой помощник у него действительно есть. А что касается смысла слова «бедлам», он нам пока не известен. У нас было слишком мало времени. Я же говорю, письмо пришло только сегодня утром.

Ардженти задумчиво кивнул.

– И Джеймсон будет присутствовать на этой пресс-конференции с Маккласки? – уточнил он.

– Видимо, да, – ответил Уоткинс и сверился с карманными часами. – Нам уже пора. Детали я изложу по дороге.

Они заняли места в одном из задних рядов концертного зала на 23-й стрит. Сидевшие за установленным на сцене столом инспектор Маккласки и Финли Джеймсон отвечали на вопросы журналистов, служащих мэрии и представителей духовенства. Зал был переполнен самой разношерстной публикой, представлявшей «озабоченных граждан» – от волонтеров Армии спасения до членов местного отделения общества библиофилов «Грольер».

Репортер «Нью-Йорк пост» задавал уже третий вопрос, и Маккласки начал нервничать.

– …Как я уже говорил, наша первоначальная информация, касающаяся подозреваемого, известного как «Француз Номер Один», судя по всему, не соответствует действительности. Он не мог быть тем вечером в баре, поскольку его пароход отплыл двумя днями ранее, – объяснял инспектор.

– А другой подозреваемый – Француз Номер Два?

– Мы до сих пор не сумели установить его местонахождение и, следовательно, не можем сказать ничего определенного.

Вверх взметнулась ручка журналиста «Нью-Йорк таймс».

– А у вас имеются подозреваемые других национальностей? – поинтересовался он. – Например, Итальянцы, Русские или Голландцы Номер Один и Номер Два? Или, раз мы находимся в Нью-Йорке, Ирландцы или Американцы Номер Один и Номер Два?

По залу прокатился смех. Маккласки поднял руку, призывая соблюдать тишину:

– Позвольте мне внести ясность. Примерно в одно время с Камиллой Грин бар покинул только один человек, и, по свидетельству двух других девушек, которые встречались с ним несколькими неделями ранее, он говорил с сильным французским акцентом. В настоящее время мы пытаемся выяснить, кто это мог быть.

Джордж Уоткинс наклонился к Ардженти:

– Вы сейчас смотрите на покойника.

– Почему? – удивился Джозеф. – Он серьезно болен?

– Я имел в виду, в плане карьеры. Он не нажил себе друзей, так как слишком много распространялся насчет некомпетентности британской полиции, на чью помощь мы сейчас очень рассчитываем, поскольку англичане располагают чрезвычайно важной информацией о сходных по почерку преступлениях. Уж если кто и некомпетентен в этом мире, так это мы – со всей этой чушью по поводу всяких Французов. Поэтому-то я и показал вам сегодня утром письмо – чтобы привлечь вас к этому делу.

– Вы хотите, чтобы я помог Маккласки в расследовании?

– Нет. Я хочу, чтобы вы взяли расследование на себя. На днях я разговаривал на эту тему с комиссаром Лэтамом.

Ардженти ничего не ответил. Ему следовало догадаться, что здесь не все так просто. Личная встреча с Уоткинсом в «Вандоме», затем тот факт, что мэр сидит сейчас с ним в заднем ряду, а не по правую руку от Маккласки…

Джордж поморщился.

– Послушайте. Будем говорить откровенно. Дни Маккласки сочтены. И не только из-за фиаско, которое он потерпел в этом расследовании, но и из-за настоящей волны коррупции, буквально захлестнувшей его отдел. Как вам известно, Майкл Тирни нагревает руки на доках, пивных, борделях и половине строительных проектов в городе. При этом половина сотрудников мэрии и полиции куплены им – возможно, включая Маккласки. А вы не запятнаны коррупцией и всегда боролись с ней.

Уоткинс бросил взгляд на выступающего инспектора и добавил:

– И поверьте мне, это не осталось незамеченным.

Джозеф кивнул.

– До вас доходили слухи, что Тирни назначил цену за мою голову – за то, что я осмелился идти против него?

– Да, я слышал об этом. Это лишнее доказательство вашей принципиальности.

Уоткинс испытующе смотрел на детектива. Он знал, что у Ардженти есть жена и трое детей.

– Понимаю, вам нелегко принять это решение, – сказал он осторожно.

В свете газовых фонарей медленно плавали густые клубы табачного дыма. А на сцене Финли Джеймсон зачитывал комментарии к произведенным им ранее вскрытиям:

– …Чтобы внести ясность, удушение не было причиной смерти, оно лишь привело жертву в бессознательное состояние. Ее вероятной причиной явилось повреждение внутренних органов с последующей потерей крови.

– И это похоже на результаты прошлых нападений Потрошителя в Лондоне? – спросил кто-то из журналистов.

– Да, причиненные травмы почти идентичны тем, что были получены жертвами, по крайней мере, четырех предыдущих убийств.

– Имеет ли какой-нибудь смысл метка, которую убийца, по его словам, оставил на теле Камиллы Грин?

– Похоже, это буква «Х» или римская цифра десять на ее левом плече. А может быть, и нечто иное.

– А на других телах имелись метки?

– Нет. По крайней мере, они не были обнаружены. В настоящее время тела жертв вновь осматривают в Лондоне.

На несколько секунд в зале воцарилась тишина – журналисты делали записи в блокнотах. Затем поднял руку репортер «Геральд трибьюн»:

– А та девушка, которую разрезал пополам трамвай на прошлой неделе? Она не могла быть еще одной жертвой? Убийца мог просто положить тело на рельсы, чтобы скрыть следы своего преступления.

– Нет, это невозможно, – покачал головой Финли. – Я видел ее тело вскоре после того, как его осмотрел коронер. По всем признакам она попала под трамвай при жизни.

Уоткинс повернулся к Ардженти:

– Какое впечатление производит на вас Джеймсон? Вы могли бы сработаться с ним?

Джозеф окинул англичанина взглядом. Немного за тридцать, аккуратно постриженные усы и борода… ничего примечательного, разве только светло-серые глаза – чрезвычайно подвижные, проницательные, отмечавшие все, что попадало в поле их зрения. И еще постоянно игравшая на его губах легкая, подкупающая улыбка.