Джон Мэтьюз - Смертельные послания

• Название: Смертельные послания
• Автор: Джон Мэтьюз
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-76913-1

1891 год, Нью-Йорк. Джек Потрошитель, печально известный своими лондонскими злодеяниями и бесследно исчезнувший из Англии несколькими годами ранее, объявился на берегах Гудзона. Здесь он продолжил свое кровавое дело. На розыски преступника был брошен самый талантливый сыщик города Джозеф Ардженти. Но он сразу понял, что без помощи своих английских коллег ему не обойтись, и по его просьбе в Штаты приехал знаменитый лондонский криминалист Финли Джеймсон. Вдвоем они открыли охоту на Потрошителя. Тем временем убийства шли одно за другим, а преступник буквально издевался над сыщиками, навязывая им свои правила игры. На теле каждой жертвы он оставлял загадочные метки, а после каждого нового убийства слал в газеты издевательские послания. Потрошитель абсолютно уверился в собственной неуловимости. Но у Ардженти и Джеймсона имелось свое мнение на этот счет…

---

– Вы хотите что-нибудь взамен? – уточнила Элли, и ее губы медленно растянулись в улыбке, будто ее и в самом деле прельщала перспектива того, что должно было за этим последовать.

– Что? Расписку? – не понял ее следователь.

Выйдя на улицу, Финли Джеймсон все еще слышал смех девушки. Только теперь на его бесстрастном лице появилось нечто похожее на улыбку.

4

Ланч в «Дельмонико» был поистине знаменательным событием. Это был первый нью-йоркский ресторан с меню на французском языке, где потчевали изысканными блюдами с непроизносимыми названиями, вроде tournedos de boeuf languipierre и aiguillettas de sole dieppoise. Швейцары в ливреях следили за кебами посетителей, пока те предавались гастрономическим удовольствиям, поэтому Лоуренс присоединился за столиком к Джеймсону и Ардженти.

Финли выжидающе смотрел на своего напарника, который осторожно пробовал lobster bisque.

– Ну, каково? – поинтересовался он.

– Очень вкусно… очень.

– Я так и думал, что вам понравится. На мой взгляд, здесь подают лучший lobster bisque за пределами Бретани.

Когда им принесли закуски, Джеймсон разъяснял Джозефу смысл термина «криминальный аналитик»[5]. Сам он отдал предпочтение устрицам – прежде чем продолжить лекцию, молодой англичанин съел сразу три.

– …или можно сказать просто «криминалист», как Колби называет себя и своих коллег. Это действительно начиналось с него, – рассказывал он.

– А до этого Колби был хирургом и патологоанатомом? – уточнил его напарник.

– Он и сейчас им является. Сэр Томас – один из ведущих лондонских хирургов, и его часто приглашают на вскрытия. Это вполне естественно: кто, как не он, может определить, осматривая рану, что за человек ее нанес? Высокий, низкий, левша, правша? Сильный был удар или слабый? А может быть, его нанесла женщина? Или, если речь идет об убийствах, совершенных с особой жестокостью, к категории которых относятся преступления Потрошителя, – каковы особенности психики преступника? Было ли нападение спонтанным или тщательно обдуманным? Был ли преступник безумцем или спокойным, расчетливым человеком?

– И каковы же, по мнению Колби, особенности психики Потрошителя?

– О, по его мнению, это спокойный, расчетливый человек. Холодный, как эти устрицы, – Джеймсон с гримасой проглотил еще одного моллюска. – И такой же скользкий.

Некоторое время они сосредоточенно работали челюстями. Наконец, Ардженти нарушил молчание:

– Он впервые адресовал вам письмо?

– Да. Сэр Томас, когда занимался этим делом, получил от него три письма, а до этого пресса опубликовала пять его посланий, не имевших конкретного адресата.

При таких обстоятельствах Финли должен был быть скорее польщен, нежели встревожен: он оказался на переднем крае расследования самых кровавых преступлений в британской истории, выйдя из тени Колби. Он съел последнюю устрицу, вытер губы салфеткой и добавил:

– Правда, два из них были признаны фальшивками.

– Три, если считать первое письмо от «Джека», – впервые за все время открыл рот Лоуренс Биделл. – По поводу принадлежности его авторству Потрошителя мнения разделились.

– Да. По иронии судьбы благодаря этому письму он обрел свое прозвище Джек, хотя мог и не быть его автором, – заметил Джеймсон. – И если я в дальнейшем буду что-то упускать или искажать факты, вы всегда можете положиться на информацию Лоуренса. Он обладает уникальной памятью.

Джеймсон произнес это вполне искренне, без всякой иронии. Ардженти кивнул и с улыбкой взглянул на Лоуренса.

– В самом деле, – добавил Финли, – вы можете задать ему любой вопрос, касающийся Потрошителя. В особенности относительно неясных моментов, ускользнувших от моего внимания.

– Хорошо. Буду иметь это в виду, – сказал Джозеф.

С разрешения Биделла, Джеймсон рассказал об их знакомстве в «Бедламе», куда он пришел навестить другого пациента.

– Он что-то бормотал, сидя чуть поодаль от нас. Подойдя к нему, я увидел, что он написал число «пи» с одиннадцатью или двенадцатью знаками после запятой, – оживленно жестикулируя, говорил Джеймсон. – Сам я знал это число только до восьмого знака и спросил, может ли он назвать четырнадцатый и девятнадцатый знаки. Он тут же безошибочно назвал их. Потом выяснилось, что он знает всех британских монархов и последовательность, в которой они правили, всех крупных композиторов и даты сочинения известных симфоний, имена лошадей и жокеев многочисленных дерби. Ни один обычный человек не способен запомнить такой объем информации. Тогда мне стало ясно, что это отнюдь не сумасшедший. Данный феномен известен как «синдром Туретта»[6]. Подверженные ему люди обладают чрезвычайно сильной эйдетической памятью. Родители считали его одержимым, трижды изгоняли из него дьявола и в конце концов поместили в сумасшедший дом. Я понял, что при надлежащем медицинском уходе он способен вести почти нормальную жизнь.

Финли немного помолчал и вздохнул:

– Мне потребовалось два месяца, чтобы вытащить Лоуренса из этого богом забытого места и оформить над ним опекунство. Я дал слово, что не допущу, чтобы он когда-либо вернулся туда.

По взглядам, которыми обменивались двое его собеседников, Ардженти понял, что это не мастер и помощник, а близкие друзья.

– Вклад Лоуренса в расследование преступлений Потрошителя и других дел поистине бесценен, – заявил тем временем Джеймсон.

Биделл повернулся к Джозефу с улыбкой на лице:

– Мне чрезвычайно льстят похвалы Финли, но он не упоминает о своем собственном бесценном вкладе.

– Лоуренс хочет сказать, что он лишь сообщал факты, а я истолковывал их и находил ответы на вопросы, – пояснил его друг и, подняв голову, взглянул на официанта, который нес им основные блюда. – Он восхитительно сыграл свою роль в деле Потрошителя, чего я, к сожалению, не могу сказать о себе.

Ардженти подивился такому самоуничижению, хотя догадывался, что оно отточено длительной практикой. Его также удивила полная неосведомленность Джеймсона по поводу неграмотности девушек вроде Элли Каллен и то, с какой небрежностью он говорил о зверских убийствах за этим роскошным столом, когда они только что побывали в районе, где люди едят крыс, чтобы не умереть от голода. Вероятно, это было одним из показателей «класса», суть которых детектив еще себе не уяснил.

– Хорошо, что вы еще не разучились быть объективным, – сказал Джозеф напарнику. Ему очень хотелось добавить также «холодным» и «безразличным».

– Да, пожалуй. – Финли бросил на Ардженти пристальный взгляд, и спустя мгновение его губы растянулись в улыбке. – Кто-то ведь должен спасать этих бедняжек.

Джозеф кивнул в знак согласия, хотя в его голове царил сумбур. Джеймсон явно старался сдерживаться, но его врожденное высокомерие брало верх. Поскольку их расследование, судя по всему, должно было сводиться главным образом к беседам с девушками в районах, похожих на Четвертый округ, они вряд ли многого достигнут, если англичанин будет вести себя в общении с ними подобным образом. Нужно как можно скорее сказать мэру Уоткинсу, что он едва ли сможет работать вместе с этим человеком. Они слишком разные люди – точнее, диаметрально противоположные.

Несмотря на раздирающие его противоречивые чувства и ощущение дискомфорта от присутствия в столь шикарном заведении, Ардженти не мог не восхищаться рестораном. Никогда прежде он не видел столь красиво разложенной еды!

– Ну, хватит уже о нас да о Потрошителе, – сказал Джеймсон, вонзив нож в свой tourruedos Rossini. – Лучше расскажите нам о себе, детектив.

Когда они вышли из ресторана, звон столовых приборов и гул голосов уступили место стуку железных колес и цокоту копыт по брусчатке.

Джеймсон осторожно вдохнул уличный воздух.

– Давайте немного прогуляемся, – предложил он. – А вы, Лоуренс, оставайтесь с кебом.

Англичанин двинулся быстрым шагом по Уильям-стрит. Ардженти последовал за ним, стараясь не отставать.

– Куда мы направляемся?

– Просто гуляем. Доставьте мне небольшое удовольствие.

Впервые Финли заметил этого невзрачного мужчину в коричневом костюме и шляпе «дерби» такого же цвета, когда они выбирались из лабиринта улиц после беседы с Элли Каллен. По всей вероятности, он обратил на себя его внимание своим наигранно беспечным видом, а также в силу того обстоятельства, что на территории Четвертого округа встречалось значительно меньше людей, носивших одежду, традиционную для представителей среднего класса, чем в центре города. И вот теперь английский криминалист снова увидел его боковым зрением на противоположной стороне улицы, когда они вышли из «Дельмонико».

– Не оглядывайтесь. Кажется, за нами следят, – шепнул он напарнику.

Ардженти непроизвольно повернул голову в сторону, едва удержавшись, чтобы не оглянуться, и устремил взгляд на проезжавший мимо них кеб.