Станислав Валах - Партизанские ночи

• Название: Партизанские ночи
• Автор: Станислав Валах
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1973

Книга С. Валаха рассказывает о партизанской борьбе польских патриотов в годы второй мировой войны. Автор, командир партизанского отряда, подробно описывает, как партизаны устраивали диверсии на желейных дорогах, боролись с предателями, помогали местному населению. В книге использован большой фактический материал, что придает ей особый интерес.

---

Жандармы — уже у нас за спиной. Соскакивают с велосипедов. В руках у них оружие. С криком «Хэнде хох!» приближаются к нам. Рядом с ними откуда-то появляется сын Кравчика.

«Ах ты, дрянь, — подумалось мне, — ты сам даешь нам доказательства, которых я минуту назад требовал от товарищей».

Кравчик тем временем, указывая на меня жандармам, говорит:

— Он знает того, который убежал. Они шли втроем.

Я не теряю хладнокровия, хотя нервы напряжены до предела. Пытаясь выпутаться, я говорю немцам, что у меня есть документы, которые я тут же им покажу. Мне необходимо добраться до кармана, а там уж я предъявил бы им пистолет — самый верный документ партизана. Но они отвечают мне чисто по-гитлеровски. На меня сыплется град пинков, приправленных ругательствами. Нервы напряжены настолько, что боли я не чувствую. Мозг работает лихорадочно. Как выбраться? Еще раз пытаюсь полезть за «документами». Но пистолетные стволы и бешеный крик жандармов заставляют меня снова поднять руки вверх. В таком положении любая попытка достать пистолет закончилась бы выстрелом. Замечаю, что «Мушка» держит руки поднятыми вверх. Минуту спустя жандармы ведут нас на полицейский пост в Даньдувке, мимо которого мы только что проходили.

Движение было большое, и я видел перепуганных, пробирающихся сторонкой людей. Я видел их взгляды и был уверен, что любой из них, если бы только смог, без колебания помог бы нам вырваться. Однако я знал, что могу рассчитывать только на себя.

Трудно мне сегодня описать, что чувствовал я тогда, маршируя под стволами направленных на меня немецких пистолетов. Этого нельзя описать. Я знал, что мне грозит смерть. Разные мысли мелькали у меня в голове, по главной была та — одна-единственная — вырваться из рук гитлеровских палачей. С каждым шагом приходили мне в голову какие-то события минувшего, факты, товарищи, с которыми мы вместе боролись, мать, ее слезы, когда она впервые увидела меня после выстрелов Либеры, Освенцим, его крематории, трубы и сладковато пахнущий дым, который мы чувствовали, сражаясь.

«Либера и многие другие палачи стреляли в меня и не попали, — промелькнуло у меня в мозгу. — А что если? Нет, живого на пост они меня не приведут. Тем более что у меня с собой компрометирующие материалы». У меня в карманах были различные заметки, воинские приказы, номера «Гвардиста» и, наконец, пистолет, добытый в сентябре 1943 года, пистолет, который я снял с убитого в Домброве Гурниче Фогеля. По пистолету они определят, кто привел в исполнение приговор Фогелю.

«10000 марок за поимку убийцы Фогеля у вас, сволочи, почти в кармане», — подумал я.

От злости у меня потемнело в глазах.

До поста каких-нибудь 200 метров. Пора действовать. Если не выйдет, погибну по крайней мере как солдат в бою.

Быстро поворачиваюсь вправо и крепко сжатым кулаком, как мы сжимали его, обмениваясь пролетарским приветствием в лесу, бью изо всех сил жандарма в лицо. Он выше меня и хорошо откормлен на польском горе. Однако удар был нацелен отлично. Жандарм пошатнулся, потерял равновесие. Было скользко, снег еще не успел растаять. Я бросился в поле. Не успел сделать и нескольких шагов, как грянули выстрелы. Я поскользнулся. Это и спасло мне жизнь. Я продолжал бежать в сторону Ензора. Пальто стесняло мои движения, я сбросил его и с пистолетом в руке бежал дальше. Хотелось мне несколько пуль послать немцам, но здравый рассудок пересилил. В руках у полицейских остался «Мушка». Стреляя, я только бы ухудшил его положение.

Обогнув сперва Ензор, я направился в сторону Явожно. Удачный побег прибавил сил. И хотя до товарищей было еще далеко, я знал, что спасен. Я мог рассчитывать на помощь польского населения. Жители слышали о нас, знали о диверсиях на железной дороге, о нападениях на сельские управы, о террористических актах по отношению к немцам и их польским прислужникам. Поэтому они помогали нам, поставляя сведения и предоставляя убежище.

Совсем измотанный, пробежав с небольшими перерывами около полутора десятков километров, мокрый и озябший, я добрался до Явожно уже в сумерках. Бег по подтаявшему снегу и волнения этого дня совсем меня измочалили. Я решил искать пристанища в первом попавшемся доме. Это, правда, было рискованно, поскольку отошедшие к империи территории были буквально нашпигованы немцами и фольксдойчами.

В конечном счете я верил в меткость своего пистолета и потому вошел в первый же дом с края. Я попал к полякам. Кажется, я сильно перепугал их своим видом и пистолетом, который держал в руке. Потребовав ночлега и пищи, предупредил, что если кому-нибудь придет мысль сообщить обо мне в полицию, то прежде, чем полицейские возьмут меня, я перестреляю всех в доме.

Первоначальное недоверие обитателей дома переросло в сочувствие, когда я рассказал им, кто я и из какого положения мне удалось выпутаться. Конечно, разговор не ограничился моей особой. Я рассказал обитателям дома о существовании ППР, Армии Людовой и о нашей деятельности. Короче говоря, я провел с ними маленькую политбеседу. Они же все добивались ответа, когда же Гитлер и немцы полетят ко всем чертям. Я утешал их, что уже недолго осталось ждать, но что ради этого все должны бороться.

Такие беседы мы проводили везде и всюду, как только предоставлялся удобный случай.

Ночь я проспал как убитый, полностью положившись на хозяев. Они оказались настоящими поляками. Хозяин говорил, что дом его всегда открыт для нас, он рад, что смог предоставить ночлег настоящему партизану.

Из Явожно в Бычину я поехал поездом. Это был очень неблагоразумный шаг. Однако стремление отомстить за потерю товарища не покидало меня. Я искал повода для столкновения. К счастью, я вскоре поостыл, и здравый смысл взял верх.

С вокзала в Бычине я благополучно добрался до бункера.

Мысль моя теперь постоянно возвращалась к тому, как бы мне получше справиться с обязанностями командира округа. Отсюда, из либёнжского бункера, трудно было бы поддерживать постоянные личные контакты. Проблему можно было, как мне казалось, разрешить постройкой лесного бункера ближе к Домбровскому бассейну. В нем можно было бы разместить группу местных гвардейцев, обучить их, а потом дать им самостоятельные задания. Однако прежде чем перебраться в Домбровский бассейн, я решил залить немцам сала за шкуру здесь, в Хжановском районе. А в то время как немцы будут искать нас здесь, мы с частью людей из отряда сможем действовать в Домбровском бассейне.

У меня свежа была в памяти встреча с полицией в Даньдувке и роль, которую сыграл в ней сын их агента Кравчика. Следовало приступить к ликвидации подобных предателей в нашем районе. За последнее время они все чаще давали о себе знать. Наша разведка уже разоблачила некоторых из них. Кроме того, мы еще собирались провести диверсию на железной дороге. Следовательно, в эти оставшиеся до перебазировки в Домбровский бассейн дни у нас будет работы по горло.

Но прежде всего я решил выполнить задание по снабжению партии деньгами. Кассы в городе находились под сильной охраной, а кроме того, сигнализация, автоматические замки и прочее создавали дополнительные трудности. В конце концов мы решили раздобыть какие-нибудь дефицитные товары и продать их на черном рынке. Я решил произвести нападение в хорошо известном мне округе в Жарках. Необходимую разведку могла произвести моя семья и местные аловцы. Основную работу я поручил моей сестре — «Стасе».

В этом деле, помимо меня, должны были принять участие пять солдат: «Вицек», «Куна», «Ромек» — Ян Шренявский и «Валек». Клички пятого товарища я уже не помню. Срок мы назначили на 28 марта 1944 года, так как именно в этот день в сельскую управу в Жарках должны были привезти новые продовольственные карточки.

Мы вышли очень рано, чтобы в Жарки прибыть к шести утра. В семь часов начиналась раздача карточек.

В километре от Жарок я передал командование «Вицеку». Мы с «Валеком» не могли идти дальше, потому что в Жарках нас знали. О том, что произошло в Жарках, рассказывает донесение немецкой полиции:

«Нападение на транспорт продовольственных товаров в р-не Хжанова.

28.III. 44 г. в 8 ч. 15 мин. четверо неопознанных бандитов в возрасте от 22 до 24 лет, вооруженные пистолетами модели «штайер», в штатских костюмах совершили грабительское нападение на транспорт продовольственных товаров центра раздачи продовольственных карточек для Либёнжа, на дороге напротив польской школы в Жарках, район Хжанова. Причем в их руки попали продовольственные карточки в количестве 9952 экземпляров.

Затем бандиты отобрали у немецкого начальника центра в Либёнже, Отто Брандеса, который охранял транспорт вместе с 4 польскими работниками управы, следующие предметы: 1 портфель, в котором находился револьвер барабанный калибра 7,65 с 6 патронами, 1 папку, а в ней около 300 марок наличными, 1 удостоверение личности, 1 удостоверение Красного Креста, 1 удостоверение РЛБ, 1 военный ремень, около 12 марок членских взносов НСДАП, 1 свидетельство о браке, 1 свидетельство о вводе в наследство, сберегательную книжку, 1 авторучку и личные продовольственные карточки»[22].