Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма

• Название: Свободное владение Фарнхэма
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7001-0045-2

Автор этой книги — один из немногих «грандмастеров», которые сделали американскую фантастику именно такой, какой мы ее знаем: беспредельно-смелой, увлекательной, понятной читателям всего мира. Из необозримого творческого наследия Р. Хайнлайна (1907–1988) отобраны наиболее характерные произведения.

Переводчики в книге не указаны.

Хотя переводчики в книге не указаны, однако перевод Звездных рейнджеров, безусловно, принадлежит А.Дмитриеву, перевод Реквиема — А.Корженевскому, перевод рассказов Да будет свет и Дороги должны катиться — С.Барсову. Текст романа Свободное владение Фарнхэма почти идентичен переводу П.Киракозова. Повесть «Человек, который продал Луну» в этом издании почему-то в урезанном варианте (только 10 глав, последние четыре главы отсутствуют).- информация fantlab.ru

---

Я говорю вам, всем вам, со времени открытия огня — это самое крупное дело в истории человечества. Возьметесь за него с нужной стороны, и может возникнуть новый прекрасный мир. Возьметесь за него неверно и получите билет до Армагеддона в один конец. Важный день приближается, и он настанет, возьмемся ли мы за дело или нет. Но я решил сам стать человеком на Луне — и сделаю все, чтобы как следует справиться с этой задачей.

Он замолчал. Стронг спросил:

— Кончил исповедь, Дилоуз?

— Нет, не кончил, — сердито ответил Хорримэн. — Ты не понимаешь. Ты знаешь, что мы можем там найти? — Он указал рукой на потолок. — Людей!

— На Луне? — удивился Каменз.

— А почему бы и нет? — прошептал Монтгомери Стронгу.

— Нет, не на Луне: я бы, по крайней мере, удивился, если бы раскопали кого-нибудь под безвоздушной оболочкой. Луна свое отжила. Я говорю о других планетах — Марсе, Венере и спутниках Юпитера. Может быть, даже о других звездах. А если мы найдем людей? Подумайте, что это означает для нас. Мы были одни-единственные, совсем одни, — единственная разумная раса в единственно известном нам мире. С собаками и обезьянами мы говорить не могли. Мы, как несчастные сироты, должны были сами до всего додумываться. Но предположим, что мы найдем людей, разумных людей, которые мыслят собственным путем. Мы не будем больше одни! Мы сможем смело смотреть на звезды и ничего не бояться!

Он закончил. Вид у него был усталый и несколько пристыженный собственной горячностью, как у человека, который сам удивляется своему поведению. Хорримэн смотрел на друзей, изучая выражение их лиц.

— Отличная выдумка, шеф, — сказал Монтгомери. — Я смогу ее использовать. Когда вы начнете это?

— Думаешь, тебе удалось запомнить все, что я сказал?

— А это и не нужно, я включил стенографистку-невидимку.

— Ах, чертов хитрец!

— Мы пустим пленку по видео. Это надо артистически сыграть.

Улыбка Хорримэна была почти мальчишеской.

— Мне никогда не приходилось играть, но если ты думаешь, что я принесу пользу, то я готов…

— О, нет, не вы, шеф, — в ужасе прервал его Монтгомери. — У вас не тот тип. Я думаю использовать Базиля Уилкс-Бус. С его голосом, звучащим, как орган, и лицом, как у архангела, он всех купит.

Хорримэн бросил взгляд на свое брюшко и сердито сказал:

— О'кей, вернемся к делу. Теперь насчет денег. В первую голову мы можем заняться вовлечением одной из неприбыльных корпораций. Как это делается обычно, с пожертвованиями на колледжи. Как вы думаете, сколько нам удастся собрать таким путем?

— Очень мало, — сказал Стронг. — Эта корова почти что недойная.

— Дойная, дойная. Всегда есть богатые люди, предпочитающие делать подарки, нежели платить налоги. Сколько человек согласится заплатить за то, чтобы кратер на Луне был назван его именем?

— А я думал, что все они уже имеют названия, — заметил юрист.

— Многие — нет, и потом, мы собираемся отправиться на ту сторону, которой еще не занимались. Мы не будем решать вопрос с названиями прямо сейчас: просто составим список. Монти, я хочу бросить клич и среди школьников. Если сорок миллионов школьников дадут по десятицентовику, мы получим четыре миллиона долларов. Мы сможем их использовать.

— Зачем останавливаться на десятицентовике? — спросил Монтгомери. — Если ребенок по-настоящему заинтересуется, он и доллар наскребет.

— Да, но что мы можем предложить ему взамен? Кроме чести участвовать в благороднейшем предприятии и тому подобное.

— Гм… — Монтгомери вновь принялся за ноготь. — Предположим, что мы станем охотиться и за десятицентовиками, и за долларами. За десять центов ребенок сможет получить карточку, которая гласит, что он является членом клуба «Лунный луч»…

— Нет, «Юный астронавт».

— О'кей. «Лунный луч» оставим для девочек — не забудьте втянуть в это дело бойскаутов и герлскаутов. Каждому ребенку мы дадим карточку. Когда он принесет еще десятицентовик, мы ставим на карточку штамп. Когда набирается штампов на доллар, мы выдаем удостоверение, пригодное для того, чтобы вставить его в рамку. На карточке будет стоять его имя и выгравирован какой-нибудь девиз, а на обратной стороне карточки будет изображение Луны.

— На лицевой, — уточнил Хорримэн. — Нужно выпустить их очень большим тиражом. Так будет дешевле и солиднее. Мы дадим им еще кое-что: полную гарантию, что его имя поместят в списках «Юных покорителей Луны», а список этот будет помещен внутрь того монумента, что будет воздвигнут на Луне на месте посадки первого космического корабля. На микропленке, конечно. Нам нужно держать марку!

— Прекрасно! — одобрил Монтгомери. — Можно продолжить работу, не так ли, шеф? Когда сумма, сданная ребенком, достигнет десяти долларов, мы дадим ему солидного вида значок, позолоченный, с изображением светящейся звезды, и звание старшего пионера с правом голоса или еще чем-нибудь. И его имя должно быть на памятнике выгравировано платиновыми буквами на микрооснове.

У Стронга был такой вид, будто он раскусил лимон.

— А что произойдет, когда сумма достигнет ста долларов?

— Ну, тогда, — весело ответил Монтгомери, — мы дадим ему еще одну карточку, он сможет начать все сначала. Не беспокойтесь, мистер Стронг, если ребенок доберется до таких высот, он получит другую награду. Возможно, мы возьмем его на осмотр ракеты, перед тем как она взлетит, и дадим абсолютно бесплатно фотографию с изображением его и пилота, стоящих рядом перед ракетой, и с автографом пилота.

— Обманывать детей! Ба!

— Вовсе нет, — совершенно искренне ответил Монтгомери. — Нечто неосязаемое — самый честный товар, который только можно купить. Такие товары всегда стоят столько, сколько за них платят, и никогда не изнашиваются. Они остаются для человека нетускнеющими до самой могилы.

— Гм!

Хорримэн слушал все это молча, с улыбкой. Каменз откашлялся.

— Если вы, два вурдалака, разработали план пожирания земных детишек, у меня возникла другая мысль.

— Выкладывай.

— Джордж, ты ведь собираешь марки, не так ли?

— Да.

— Сколько могла бы стоить марка, погашенная на Луне?

— Что? Ты ведь знаешь, что это невозможно.

— Я думаю, что мы могли бы без особых волнений достать в почтовом управлении такое разрешение для нашего корабля. Так сколько бы она стоила?

— Уф, это зависит от того, насколько она редкая.

— Должно быть какое-то минимальное число марок, которое даст максимум прибыли. Ты можешь его установить?

В глазах Стронга появилось отрешенное выражение. Он взял старомодный карандаш и принялся считать.

Хорримэн продолжал:

— Саул, доля моего успеха заключается в покупке части Луны в доле с Джорджем. Как насчет того, чтобы продавать участки Луны?

— Будь серьезным, Дилоуз. Ты не сможешь этого сделать до того, как высадишься там.

— Я серьезен. Я знаю, ты думаешь о тех правилах сороковых годов, в которых говорится, что такая земля должна быть исследована и подробно описана. Я хочу продавать лунную поверхность на Луне. Ты должен найти законные пути. Я хочу продать всю Луну, если смогу, — права на поверхность, на полезные ископаемые.

— А что, если владельцы захотят занять свои участки?

— Прекрасно. Тем ближе к сути дела мы подойдем. Я бы хотел также указать, что мы вправе собирать налоги на то, что продали. Если кто-нибудь не хочет платить налоги, участки возвращаются нам. Теперь ты понимаешь, как вести дело без того, чтобы попасть в тюрьму. Ты можешь поместить объявления за границей, а потом организовать в этой стране торговлю вразнос, как ирландец продает билеты.

У Каменза был задумчивый вид.

— Мы могли бы объявить земельную кампанию в Панаме и вести передачи из Мексики по телевидению и радио. Ты действительно считаешь, что сможешь это продать?

— Можно продать даже снег в Гренландии, — вставил Монтгомери. — Весь вопрос в поощрении.

Хорримэн добавил:

— Ты когда-нибудь читал о земельном буме во Флориде, Саул? Люди покупали участки, которые они никогда не видели, и продавали их по тройной цене, так никогда и не увидев, что они продают. Иногда земля дюжину раз меняла своих владельцев, прежде чем кто-нибудь узнавал, что весь сыр-бор разгорелся из-за десяти футового клочка, находящегося глубоко под водой. Мы можем предложить больше, чем эти сделки: гарантированный акр сухой почвы, отлично освещенный солнцем, за, скажем, десять долларов или тысячу акров по доллару за акр. Кто может отвергнуть такую сделку? Особенно после того, как пойдут слухи о том, что Луна просто начинена урановыми рудами.

— А они там есть?

— А я откуда знаю? Когда немного утихнет бум, мы объявим о будущем строительстве Луна-Сити, и нужно будет объявить, что поверхность в месте строительства еще не продавалась. Не беспокойся, Саул, если удастся уладить это юридически, мы с Джорджем сможем все продать. Ведь в Озорисе, где участки были расположены на хребте, мы смогли продать стороны одного и того же владения. — Хорримэн задумался. — Я думаю, нам удастся сохранить за собой и право на разработку полезных ископаемых — там же действительно может оказаться уран!