Люси Невилл - О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико

• Название: О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико
• Автор: Люси Невилл
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-386-08039-6

Перед Люси Невилл, только что окончившей университет, встает непростой выбор: найти работу или отправиться в Латинскую Америку, в экзотический край ее детских грез. Она приезжает в Мехико почти без денег и с начальным уровнем владения испанским языком и быстро находит место преподавателя английского. Так начинается комическое цунами приключений, во время которого Люси, преодолевая многослойное пространство Мехико, встречается с самыми разными людьми – от уличных торговцев до чокнутых гринго, от ученых до светских львов.

---

Через несколько часов у меня был двухстраничный список новых испанских слов и общее представление о том, как так получилось, что в Мексике два президента одновременно. Обрадор, кандидат от левой партии ПДР, заявил о том, что результаты выборов были фальсифицированы и что законный президент – это он. Он сформировал движение гражданского сопротивления, которое назвал «законным правительством», и оно ответственно за организацию на прошлой неделе гигантских демонстраций на площади Сокало. Теперь «законное правительство» объявило о том, что они не только оккупируют Сокало, но и перекроют Пасео-де-ла-Реформа, знаменитый 12-километровый проспект в Мехико, до тех пор, пока не добьются пересчета голосов и официального пересмотра итогов выборов.

Если верить статьям в «La Jornada», доказательства подтасовки были обнаружены в различных регионах страны. Аналитики призывали обратить внимание на неравномерность подсчета голосов и на невозможность такого внезапного радикального изменения результатов, какое произошло рано утром и дало Кальдерону огромное преимущество. Постоянно обращаясь к словарю, я смогла изложить это все по-испански.

Пять тридцать утра, понедельник. Самый скверный час в неделе. Я выключила будильник и, все еще завернутая в одеяло, скатилась с матраса на твердый деревянный пол. Уставилась в темноту за окном, борясь с искушением снова закрыть глаза.

Когда я снова взглянула на часы, оказалось, что прошло уже десять минут. Я набросила на себя одежду, сложенную на полу у матраса, и понеслась в ванную. На ходу приглаживая волосы, я выбежала из квартиры и помчалась через пять лестничных пролетов вниз. Если мне повезет с метро, я все еще могу успеть на работу вовремя.

Но когда я очутилась у большой металлической двери, ведущей из подъезда на улицу, она отказалась открываться. Эта дверь открывалась изнутри, но ключ не поворачивался ни в ту, ни в другую сторону. В Мексике у меня вечно были проблемы с открыванием дверей, но до сих пор мне всегда удавалось в конце концов их разрешить. Сейчас я пыталась и наваливаться на дверь, и тянуть ее на себя, и поворачивать ключ под всеми возможными углами. Замок не поддавался. Я начала бешено трясти дверь и скрести ключом во всех возможных направлениях. Без толку. Может, кто-нибудь еще сейчас попытается выйти из дома? Я замерла и прислушалась. Полнейшая тишина.

Тщетно надеясь на то, что это разбудит какого-нибудь милейшего соседа, знающего, что делать, я попробовала снова, на этот раз производя как можно больше шума. Но дверь не поддавалась, и на выручку ко мне никто не пришел. У меня оставался только один возможный выход: разбудить Октавио. Его дверь была закрыта – что, если он не один? Я слышала, как этой ночью он пришел домой очень поздно. Я постучала. Ответа не было, так что я потихоньку отворила дверь. Октавио лежал уткнувшись лицом в по душку и посапывая, и ноги его высовывались за край кровати. Он действительно был очень рослым.

— Октавио, – сказала я, похлопав его по плечу, – мне правда очень жаль тебя будить, но мне нужна твоя помощь.

Он перевернулся на спину и медленно открыл глаза.

– ¿Qué hora es ?[12] – спросил он. Его голос казался более низким в этот утренний час.

— Лучше не спрашивай. – И я объяснила ему проблему.

Он на мгновение закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Потом встал с постели. На нем ничего не было, кроме красных «боксерских» шортов, но он отыскал на полу джинсы и оделся. Потянулся, со все еще полузакрытыми глазами, за ящиком с инструментами, стоящим сверху на шкафу.

Пока мы скакали вниз по ступенькам к двери, я продолжала извиняться. Он несколько минут повертел в замке каким-то острым металлическим инструментом из своего ящика, и дверь чудесным образом отворилась. Я рассыпалась в благодарностях.

— Не бери в голову, – пробормотал он, опять по-испански. – Такое случается все время.

Потом он наклонился и обнял меня.

Быстро шагая к метро, я посмотрела на часы и поняла, что у меня осталось всего десять минут до начала урока. Поэтому когда я увидела такси, то импульсивно вытянула руку. Это был один из тех старых зеленых «фольксвагенов-жуков», которые выглядели так, будто находились на последнем издыхании.

«Hola, güera», – улыбнулся таксист, демонстрируя полный комплект металлических зубов. С лобового стекла у него свисала пластмассовая фигурка «старухи с косой», которая закачалась из стороны в сторону, когда мы рванули с места. Я вдруг осознала свою ошибку. Опьянев от неожиданных объятий Октавио, я не проверила номера, когда садилась в такси. Эдгар объяснял мне, как отличить нелегальное такси от официального, и это очень просто, потому что в номере официальных такси есть буква «L», в то время как у нелегальных такси самые обычные номерные знаки.

Любой, кому нужен какой-то дополнительный доход, может решить перекрасить свою машину на манер официальных такси. Тем не менее не каждое нелегальное такси преступно: может, люди всю жизнь искренне мечтали водить такси, но просто не могли себе позволить покупку пригодного для этого автомобиля. Один студент рассказал мне, что у нелегальных такси есть свой профсоюз, или мафия, который каждый месяц платит полиции щедрую мзду, чтобы обеспечить неприкосновенность своим таксистам.

Глядя на затылок водителя со своего сиденья, я гадала, бандит он или нет. Как раз на прошлой неделе я слышала от своих студентов по меньшей мере пять историй о таксистах-похитителях, большая их часть заканчивалась поездкой под дулом пистолета к какому-нибудь банкомату на отшибе. В каждой из этих историй фигурировала третья сторона. Такси останавливалось, рядом с пассажиром усаживался незнакомец и приставлял к его виску револьвер. Я приготовилась выпрыгнуть из машины, если придется, однако забитая машинами дорога гарантировала, что поездка будет медленной и поэтому безопасной.

Было двадцать минут восьмого. Менеджер обычно появлялся в школе не раньше восьми. Я взбежала по лестнице и бросилась по коридору в класс. Но там меня ждали только два члена Утреннего клуба первых жен – Вероника и Марисоль. Не успела я извиниться за опоздание, как меня перебила Вероника:

— Бы тоже застрять в пробке, да? И мы застрять, а другие студенты до сих пор там стоять, – выпалила она. – Знаете, почему сегодня столько пробок? – про должала она, не дожидаясь моего ответа. – Потому что Обрадор – представлять? – перекрыть дороги!

Ну, конечно. Я вспомнила, что сегодня должна была начаться блокада города.

Потом заговорила Марисоль:

— Я всегда знать, что этот человек опасный… – Она имела в виду Обрадора. – Вот, поглядеть, что он делать с городом, как будто в городе и без того уже не… Как вы говорить jodida ?

— Полная задница.

— Да-да, полная задница.

Неделю назад я спросила своих учеников, считают ли они, что имела место фальсификация итогов выборов, решив, что это будет интересной темой для обсуждения. Однако они равнодушно смотрели на меня до тех пор, пока наконец Сильвия не изрекла:

— На самом деле разницы нет, крысы вы предпочитать или свиньи.

Все согласно закивали, а Марисоль заметила, что «тот же принцип можно применить и к мужчинам в целом», и эта реплика благополучно вернула нас к обсуждению их излюбленной темы. Теперь же, когда эти женщины стали проводить еще больше времени в пробках, их политическая позиция сделалась гораздо менее апатичной.

По дороге домой я снова и снова прокручивала в голове события сегодняшнего утра: Октавио, вылезающий из постели в красных шортах, пара сонных реплик по-испански – и вот я вдруг оказываюсь прижатой к его обнаженной груди по пути к дверям. В Мексике объятия и поцелуи при встрече и прощании – это норма даже между коллегами по бизнесу; но было что-что такое в этом полусонном обнаженном объятии, что казалось более интимным, нежели обычное дружеское прощание соседей по квартире. Потом я вспомнила о «роскошной французской виолончелистке» и усилием воли заставила себя остановиться.

Однако я чувствовала, что должна как-то отблагодарить Октавио за помощь. Ибо, как никто другой, понимала, какое это преступление – будить человека в такую рань.

Я решила подарить ему коробку шоколада. Возникла новая проблема: где ее оставить? Положить у него в комнате было бы нетактично, так что я привязала коробку к ручке его двери снаружи, с благодарственной запиской: «Дорогой Октавио, спасибо за то, что ты встал так отвратительно рано, чтобы помочь мне открыть дверь. С любовью, Люси».

Но когда я уже засыпала, мне в голову пришла тревожная мысль: что, если этот жест благодарности непропорционален его любезному поступку? Что, если он усмотрит за моей благодарностью какие-либо иные мотивы? Я вскочила с постели и уничтожила приложенную к подарку записку. Потом написала новый текст, уже без слов «дорогой » и «с любовью ». Теперь, когда не осталось явных признаков того, что я к нему неравнодушна, я могла спать спокойно.