DJWP - Сказка, расказанная на ночь

• Название: Сказка, расказанная на ночь
• Автор: DJWP
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Предупреждение: Персонаж Зены, Королевы Воинов, принадлежит MCA и Renaissance. Он позаимствован здесь ради прикола, а не для выгоды. Десятая Муза — это исторический персонаж, но я не думаю, что когда-либо раньше её описывали такой, как здесь.

Отношения: Это повесть о двух влюбленных женщинах (хотя их отношения и не явны), и о самой знаменитой из всех известных лесбиянке. Если вас это оскорбляет, выберите другую историю (но вы пропустите всё самое интересное!)

Наркотики: В повести есть упоминания выпивки, вечеринок и других наркотических веществ. Автор не пропагандирует использование подобных возбуждающих средств, но не имеет ничего против хорошего времяпрепровождения.

Рок-н-ролл: Здесь использованы многочисленные песни и стихи различных авторов. Для подробностей см. примечания в конце последней главы.

Особо: автор благодарит Maria за творческую поддержку и Bunni Rowlett за помощь, с которой эта история стала намного лучше, чем могла бы быть.

---

Они удивлённо обернулись, но не смея ослушаться приказа, раздвинули толпу, образуя живой коридор к самой сцене. Зена гордо прошла по нему, таща на буксире сказительницу. Габриэль склонила голову и вежливо поблагодарила каждого солдата, мимо которого случалось проходить.

Зена пробилась в первые ряды. Она обернулась и одарила улыбкой Габриэль, которая всё ещё ничего не видела из-за спины воительницы. Зена бережно положила ладони на плечи Габриэль и отступила за её спину. К немалому своему удивлению, Габриэль обнаружила, что ещё шаг — и она окажется прямо на сцене. Зена теперь стояла позади Габриэль, защищая себя и подругу от настырных людей, также жаждущих оказаться в первом ряду. Габриэль отклонилась назад и обняла Зену.

— Я этого никогда не забуду! — улыбнулась она.

В глазах сказительницы светилось радостное возбуждение. Зена улыбнулась в ответ. Чтобы сделать Габриэль счастливой, требовалось совсем немного. Но у них и не было многого. Бесконечные километры пути, ночёвки на холодной земле. Часто они оставались без еды, а в кошелях не оставалось ни динара. Если, чтобы заставить Габриэль улыбнуться, нужно было всего лишь обеспечить ей хороший вид на поэтессу, Зена без колебаний расчистила бы всю площадь.

Цвет неба начал меняться. Легкий ветерок немного изменил направление, и в воздухе чувствовалось приближение вечера. Настроение толпы тоже изменилось. Подводные течения волнения выходили наружу, толпа загудела ещё громче, устав от ожидания.

Зена с любопытством окинула взглядом сцену. Она не ожидала увидеть там так много музыкальных инструментов. Габриэль рассказывала, что эта Сафо была поэтессой и играла на лире. Проводя параллель с Орфеем, Зена этого и ожидала, и её не очень-то радовала перспектива часами слушать женщину, рассказывающую стихи и играющую на лире. Но всё шло к тому, что шоу будет совершенно необычным. Слева на сцене были установлены большие барабаны, а также разложено несколько флейт и свирелей. Словно в театре, справа было место для хора.

— Я думала, что хор есть только в театре, — вслух удивилась Зена, рассчитывая, что Габриэль даст пояснения.

— Я тоже так думала, — ответила Габриэль. — Может быть, она собирается устроить тут целый спектакль?

— Это было бы странно, — сказала Зена, размышляя вслух.

О чём будет этот спектакль? Теперь даже Зена с нетерпением ожидала начала представления. Небо, как задник сцены, ещё больше изменилось в цвете. «Красиво всё это устроено», — подумала Зена. Может быть, ей даже понравится представление.

Зена оценила расположение сцены: как раз перед таверной. В таверну никого не пускали охранники, стоявшие на входе. Они не были наёмниками или солдатами, но уж тем более они не были профессионалами, но они пытались не дать людям приблизиться к передней двери. Зена с интересом наблюдала за ними, понимая, что Сафо, скорее всего, внутри таверны. Конечно, такая большая толпа представляла немалую опасность. Зена начала думать в стратегическом ключе, и ей совсем не понравилось то, что она рассчитала. Вся эта толпа могла выйти из-под контроля. Осознав это, Зена притянула Габриэль немного ближе к себе. Так вернее. Сказительница, пожиравшая глазами дверь сцены, не заметила этого маленького передвижения.

Солнце начинало окрашивать небо над сценой красными разводами, и неожиданно дверь таверны приоткрылась. Внимание толпы переметнулось туда, а площадь огласил слитный вой нетерпения. Стало совершенно ясно, что представление вот-вот начнётся.

Двое симпатичных парней показались из двери и медленно взошли на сцену. Они были одеты в яркие белые туники, а в их волосы были вплетены гирлянды. В толпе засвистели, когда юноши пересекли помост и заняли свои места за барабанными установками. Подняв молоточки, они выждали несколько мгновений, кивнув друг другу, и начали играть. Опьяняющий ритм заполнил площадь. Толпа обезумела.

Следом за юношами из двери появились две девушки, выглядевшие просто ослепительно: высокие блондинки, одетые в платья их дорогого белого полотна. Они плавным шагом прошли по сцене и взяли в руки одна флейту, а другая волынку, и начали играть, наполняя барабанный ритм мелодией. Крики толпы почти заглушили музыку.

Словно по команде, девять певиц друг за другом взошли на сцену. Они шли к своим местам, покачиваясь в такт музыке, и их танец был музыкой, а музыка — танцем… Оборачиваясь к толпе, они начали петь, и с каждым новым голосом, присоединявшимся к ансамблю, всё отчётливей звучали слова, которые повторяли певицы:

А я сегодня не усну!
Сегодня не усну!
А я сегодня не усну!
Сегодня не усну!

Толпа начала сходить с ума, узнав стихи. Габриэль восторженно подпрыгнула, застав врасплох Зену, которая так пристально осматривалась вокруг, что почти забыла, что всё ещё не убрала руки с плеч барда.

— Я знаю эту песню! — Габриэль от радости захлопала в ладоши. — Не могу поверить, что она собирается смешать поэзию и музыку с хоровым пением и даже с барабанным боем! Просто не верится!

— Да, — всё, что смогла ответить Зена.

К своему удивлению, воительнице слова казались смутно знакомыми. Кажется, её солдаты пели эту песню, собираясь у походных костров, когда дорога становилась слишком длинной и изнуряющей. Песня всегда поднимала им настроение. Зена никогда бы не подумала, что это написала Сафо.

Зена отвлеклась от этих мыслей, услышав, что толпа стала подпевать. Люди хлопали в ладоши и пели вместе с ансамблем, и мощный звук их голоса потрясал маленький городок до самого основания, кажется, содрогались даже стены. Зена снова обратила взгляд к двери, чтобы не пропустить грандиозный выход Сафо.

Для неё оказалось полной неожиданностью, когда певицы расступились, пропуская вперёд Сафо, держащую в руках невиданную лиру с двадцатью одной струной. Даже Зена не заметила, как та вышла на сцену за спинами певиц. Сказать, что толпа взревела, значило бы ничего не сказать. Но все почтительно притихли, когда Сафо коснулась своей лиры.

Хотя ритм барабанов не сменился, а толпа продолжала подпевать, даже в этом шуме Зена слышала сильный голос Сафо. У неё был самый потрясающий голос из всего, что Зена когда-либо слышала:

А мне сегодня не уснуть,
Сегодня не уснуть!
Лишь стоит веки мне сомкнуть —
Передо мной опять она.
Виденье это не спугнуть.
Стройна, красива и юна,
Полна желаньем до краёв,
Она нага, и дотемна
Туманит страсть глаза её.
А мне сегодня не уснуть!
Сегодня не уснуть!
А мне сегодня не уснуть!
Сегодня не уснуть!

Зена засмеялась, теперь окончательно припоминая песню. Да, её люди любили петь это у костра. Воительница поняла, что это представление точно ей понравится. Если у неё и были хорошие воспоминания о прежней жизни воительницы — то это были вечера с песнями и разговорами вокруг костров.

Сирена с острым язычком,
Она как гибкий белый прут,
Как говорят, кровь с молоком.
Ах, мне сегодня не уснуть!

Сафо позволила толпе самой спеть припев, что люди и сделали с огромным удовольствием. Сафо играла на лире и порхала по сцене, упиваясь тем, что её песню пел весь народ. Толпа же изнемогала от радости доставить удовольствие великой поэтессе. Как истинный мастер своего дела, Сафо легко добилась расположения публики — и теперь все они были у её ног, готовые сделать что угодно по её слову.

Зена изумлённо взглянула вниз, на макушку Габриэль. Сказительница подпевала во весь голос. Зена никогда не слышала, чтобы Габриэль пела вслух. «Оставайся сказительницей», — прошептала Зена ей на ухо. Габриэль толкнула её под ребра. Песня закончилась, и Сафо сделала несколько шагов по сцене, ожидая, когда утихнут аплодисменты и восторженные крики. Габриэль теперь видела её очень отчетливо. Габриэль и Зена были с правого края сцены, а Сафо держалась левого края, но Габриэль окинула поэтессу оценивающим взглядом, гадая, как же это у одной женщины было столько таланта и умения управляться с огромной толпой.

Сафо была чем-то похожа на Зену: тем, что ступив в комнату, она словно заполняла её всю, но Сафо была ниже, даже ниже, чем Габриэль. Но у поэтессы была загорелая кожа и голубые глаза — правда, не такие синие, как у Зены, а больше серые, почти серебряные. Волосы и причёску Десятой Музы было не так-то просто описать. Чёрные густые волосы были заплетены во множество мелких косичек, украшенных бусинами и самоцветами. Но оставались и не заплетенные пряди, словно у Сафо не хватило времени заплести их все. Это придавало ей не прирученный, неукротимый вид.