Г. Шпэт - Путешествие иеромонаха Аникиты по святым местам Востока в 1834–1836 годах

• Название: Путешествие иеромонаха Аникиты по святым местам Востока в 1834–1836 годах
• Автор: Г. Шпэт
• Жанр: Религия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91674-073-8

Иеромонах Аникита, в миру князь Сергий Александрович Ширинский-Шихматов, – знаменательный человек в истории Русского Афона. Пробыв на Святой Горе совсем немного, он как-то просто и естественно объединил разрозненных прежде русских иноков, ввел их в русский Пантелеимонов монастырь, населенный до этого одними греками, основал церковь во имя русского святителя Митрофана Воронежского, сначала в Пантелеимоновом монастыре, а затем в скиту пророка Илии, так что с тех пор святой Митрофан стал небесным покровителем афонитов. Можно сказать, что с посещения им Афона началось возрождение русского монашества на Святой Горе.

---

Скит Св. пророка Илии на Афонской Горе. Литография 1876 года

Из Пандократорова монастыря проехали мы в Ставроникитский[66] (так называемый по имени двух братьев, строителей оного, Ставро и Никиты) Николаевский, в котором и встречены были игуменом оного Макарием, и в соборной церкви (есть и другие малые церкви между кельями) приложились к находящейся в нем святыне мощей угодников Божиих, как-то: святого апостола Андрея Первозванного, святого Иоанна Крестителя и иных, и к Животворящему Древу, и к чудотворным иконам Пресвятой Богородицы и святителя Николая. Последняя, во время иконоборчества порубленная на челе изображения, кинута была в море и по триста лет Промыслом Божиим извлечена была из моря рыболовом с приросшей к оной на порубленном месте жемчужиной раковиной (хранящейся ныне в монастыре с прочей святыней) и с того времени и поныне чудодействует[67].

В обоих посещенных мною монастырях записал я для поминовения имена свое и родных и ближних, живых и усопших.

15-го числа в субботу отправился я на ночь в Иверскую Лавру[68] и, прибыв благополучно, принят был дружелюбно от архимандрита Гриентия, у которого и испросил благословения отслужить наутрие литургию в церкви, построенной на берегу моря, на том самом месте, где Царица Небесная вышла из корабля на землю, когда посетила и освятила Себе Святую Афонскую Гору[69].

По прибытии в Лавру поспешил я со спутником поклониться чудотворной иконе Царицы Небесной, называемой Иверской[70] или Вратарица, из которой, прободенной копием в лице, истекла истинная кровь (видная и поныне запекшеюся на древе) и которая по водам морским прямо стоящая из Никеи пришла в святую обитель. Изнесенная святым мужем из пучины на землю, ознаменовала сие место, где первее поставлена была, чудом искипения тамо источника сладкой воды, и доныне существующего неподалеку от церкви вышеупомянутой и чудодействующего в пользу пиющим с верой от струй его прозрачнейших.

16-го числа в воскресенье, отслушав в Лавре утреню, по испрошенному накануне благословению поспешил я в помянутую набрежную церковь (во имя Предтечи Господня) и там, к неизреченному радованию сердца моего, сподобился (на русском языке) совершить божественную службу при немалом числе собравшихся молитвенников, как греков из монастыря (между коими и сам находился архимандрит), так и русских по кельям живущих безмолвников. По совершении литургии отправил молебное пение Царице Небесной в той же церкви и акафистово моление в Лавре пред самой чудотворной иконой. Что воздам Госпоже моей, Госпоже всего мира, толико удивляющей милости свои на грешном рабе своем? Владычице, Приснодево, Богомати! Буди препрославленна, буди вечно Тебе от всея души моея благодарение, и слава, и хвала, и пение. Пробави щедроты грешному твоему рабу, и поклоннику, и чтителю вседушному, всю надежду на Тя возлагающему своего странствования к дальнему и горнему Иерусалиму. После акафиста прикладывались мы к святыне мощей многих святых угодников, как-то: Никиты великомученика, Иосифа, из отцов самой обители, крови Петра апостола и иных. Между частями мощей хранятся и частицы ризы Господней, губы и трости, употребленных воинами для напоения Его оцтем, егде рече: «Жажду».

Тропарь пред чудотворной иконой поется у греков Успения Божией Матери, во имя коего построена главная соборная в обители церковь. Пред чудотворной иконой горят неугасимо более десяти лампад от усердия разных лиц благочестивых.

18-го числа отправился рано поутру в русский Пантелеимоновский[71] монастырь, из коего накануне прислан был за мной иеромонах Никифор с мулами, и к полдню прибыл в оный монастырь. Русский называется он токмо по имени (ибо некогда действительно жили в нем русские, но были все вдруг перерезаны греками: и с того времени, лет сто пятьдесят назад, живут в нем одни греки, принимающие в собратство свое и русских), но принадлежит грекам и есть один из лучших общежительных монастырей афонских по строгости жития монашеского. Игумен оного старец Герасим, и дидаскал старец – благочестивейший, и духовные воистину люди приняли меня, многогрешного, с великой любовью.

19-го числа по приглашению и прошению их служил я, грешнейший, литургию по-гречески и того же числа после обеда посетил соседственные монастыри: Ксенофонтов[72] – общежительный – и Дохиарский[73], и поклонились святым в них угодникам, и приложились к ракам мощей святых, и к вечеру возвратились в русский монастырь.

20-го числа, отслушав раннюю литургию, на русском языке (живущим в обители русским иеромонахом Прокопием с несколькими русскими братиями) совершенную, отправились на монастырской ладии при благожелании игумена и братии на посещение прибрежных монастырей: Григориевского[74], Симопетрского[75], Святопавловского[76], где всюду были принимаемы любовно и прикладывались к святым мощам угодников (которых за многое число запомнить не мог), и уже поздно ввечеру или, лучше, ночью пристали к пристани Лавры Св. Афанасия[77]. Проночевав на берегу, утром 21-го числа прибыл в Лавру и сподобился повергнуться пред ракою великого угодника Божия и помолиться ему, прочитав всю службу на греческом языке, потом приложился к чудотворной иконе Пречистой Богородицы и посетил за монастырем малую обыденную церковь, построенную угодником Божиим, и приложился святым мощам. Проведя в последнем монастыре ночь и отслушав утреню, отправился 22-го числа к Котломусский[78] монастырь, где также помолясь и приложась к святыне, поехал в Корейский скит[79] к живущему там на покое архиерею Панкратию. Уже тридцать пять лет безмолвствует святитель сей на Святой Горе в посте, и молитве, и богомыслии и есть воистину муж преподобный. Принял он меня, многогрешного, с великой любовью и отпустил с благословением, обещавшись и сам посетить меня в Ильинском нашем скиту и удостоить меня сослужением с ним пред престолом Божиим. Корейский скит, ныне яко общее торжище святогорских отшельников, где они каждую субботу собираются для продажи своих рукоделий и покупки жизненных потреб, имеет вид маленького городка. В соборной церкви есть чудотворная икона Божией Матери (к которой я, грешный, сподобился приложиться), весьма почитаемая всеми святогорцами и в Пасху обносимая по Святой Горе для благословения. Теперь, 22-го числа пополудни, возвратился я благополучно в скит. 24-го числа, в праздник рождества Предтечи, 25-го, в праздник перенесения мощей святителя Митрофана, и 26-го, в праздник явления иконы чудотворной Богородичной Тихвинской, сподобился отправлять всю церковную службу и совершать страшную бескровную жертву.

2 июля по отслушании ранней литургии на присланных мулах отправился в русский монастырь, в котором угодник Божий святитель Митрофан благоволил быть престолу во имя его святое, и после полудня прибыл туда благополучно, и принят был отцами с искренней любовью. Немедленно вручил я из данной мне на сей конец милостыни посильную помощь денежную на довершение готовой вчерне церкви, из числа так называемых параклисей и освященной во имя святителя великого воронежского Митрофана, которому уже в монастыре в день перенесения мощей его святых 25 июня отправлено было торжественное бдение, причем образ его святой вся братия с подобающим поклонением благоговейно лобызала. Согласившись с отцами о том, как что расположить в предназначенной церкви во имя угодника Божия, и пробыв у них следующий день, пользуясь назидательным примером их благочестия, 4-го числа поутру по отслушании литургии отправился я далее на посещение остальных монастырей Святой Горы.

Утром еще посетив Костамонитскую[80] обитель общежительную и с поклонением приложась к частям разных святых мощей, продолжил путь свой и к вечерни прибыл в Изографский Георгиевский[81] монастырь, в котором от начала прославляется чудесами икона святого великомученика.

5-го числа в святой обители великого во святых святого великомученика Георгия, в которой, яко сербскими иконами обитаемой, вся служба отправлялась на словенском языке, сподобился я предстательством великого моего по собственной обители заступника, того же страстотерпца святого Георгия, совершить божественную литургию и потом отслужить молебен пред чудотворным святым его образом. Вскоре после сего продолжал я путь свой и вечерню слушал в Хилендарской[82] Лавре, в которой по приложении к частям разных святых мощей после вечерни читал акафист Богородице, пред чудотворной Ее иконой, называемой Троеручицею, той самой, пред которой святой Иоанн Дамаскин, моляся, получил от Царицы Небесной чудную помощь приращения ко плечу и оживления мертвой и отсеченной руки его и в которой в память сего великого благодарения принаписал еще третью руку.

Того же 5-го числа ввечеру приехал в общежительную обитель Эсфигменскую[83], тем для русских поклонников особенно знаменитую, что в ней пострижен и подвизался преподобный отец наш Антоний Печерский. Поныне видна еще вне монастыря его келья с малой во имя святого Николая церковью, в которой преподобный облекся в ангельский образ и близ которой должна находиться и пещера его, теперь уже лесом заросшая.