Дарья Кузнецова - Боги глубокого космоса (СИ)

• Название: Боги глубокого космоса (СИ)
• Автор: Дарья Кузнецова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2015

Они — те, о ком не помнят, пока всё хорошо. А когда всё же вспоминают, их обычно ругают, считают бездельниками, иногда даже позволяют себе шутить и насмехаться. Но когда хрупкая человеческая жизнь повисает на волоске над тёмной бездной пустого космического пространства, запертая в крошечной скорлупке погибающего корабля, именно к ним взывают те, кто мечтает выжить. Старинный похожий на заклинание призыв разносится информационными потоками во все стороны — «Спасите наши души!» И они приходят. Рискуя жизнями, не ожидая благодарности — спасают. Они — служба Безопасности Гражданской Космонавтики, наследники и преемники старинной службы спасения. Они — боги глубокого космоса. Для них не имеет значения, друг или враг терпит бедствие, просит он о помощи или гордо умирает молча. Важна лишь жизнь. Каждый спасённый — это новая большая победа над старухой с косой и жадной пустотой вакуума. Когда корабль БГК «Гордая дева», и сам пребывая в не лучшем положении, наткнулся на терпящий бедствие корабль альдарцев, — тех, о ком в древних мифах сохранилась память как о демонах, и тех, с кем совсем недавно отгремела война, — никто в небольшом экипаже не сомневался ни секунды. Семеро выживших демонов подняты на борт «Гордой девы». Чем это грозит людям? Разумеется, неприятностями! Но — у богов такая работа. Неблагодарная, собачья работа. И всё равно они её любят.  

---

— А, вот кто у нас по ночам мыша изображает, — весело поприветствовал меня Гудвин, когда я с виноватым видом протянула ему тарелку.

— А я говорил, что это не я, — проворчал сидящий за столом доктор. — Иди сюда, бес-вредитель, и скажи мне, ты себя нормально чувствуешь?

— Нормально, только кушать очень хочется, — честно созналась я, усаживаясь на стул.

— И ты всегда столько ешь? — подозрительно осведомился он. — Ладно вечером, но чтобы через несколько часов ещё столько же навернуть, и сейчас опять проголодаться, это уже странно.

— Как раз наоборот, — не стала юлить я. — Я обычно мало ем, и сама очень удивлена. Хотела у вас спросить, может, я чем-нибудь заболела?

— Если организм всё это усваивает, значит, вряд ли заболела. Но на всякий случай сделаем пару анализов для успокоения. У тебя точно ничего не болит? Не тошнит? — принялся уточнять он, но тут доктора отвлёк тонкий пронзительный визг. Оказалось, рядом с ним на диване лежал в переносной люльке маленький ребёнок. Причём, судя по цвету кожи, ребёнок был наш, то есть — демонёнок. — Ах ты ж чертёнок, ну чего тебе? — вздохнул мужчина, осторожно и довольно неуклюже беря разревевшегося малыша на руки. Стоило совершить это действие, и визг мгновенно стих. — Вымогательница мелкая! — проворчал доктор. — Скорей бы уже твоя мамаша очнулась! Слушай, бес-вредитель, а ты же девочка? Ты же, наверное, знаешь, как с этими вопилками управляться?

Я в ответ яростно затрясла головой и сообщила:

— Нет, не знаю! У нас детьми и хозяйством домовухи занимаются, ни одна уважающая себя женщина не будет возиться с младенцем.

— Что ещё за домовухи такие? — озадаченно уточнил Гудвин.

— Погоди, ты хочешь сказать, что её мамаша может и не знать, как быть с этим бесёнком? — ужаснулся док.

— Домовухи — это… эм-м… — пробормотала я, пытаясь сформулировать ответ. — Разумная симбиотическая сущность. Этот симбиоз уже очень давно сложился: они питаются нашей энергией, а взамен оберегают потомство и обустраивают общую нору. Ну, то есть, так было раньше, в каменном веке, а сейчас они следят за домом, готовят, занимаются уборкой и детьми. А насчёт ребёнка не знаю; иногда всё-таки попадаются странные женщины, предпочитающие возиться с ними самостоятельно.

— Ничего себе, я о таком и не слышал никогда! — растерянно хмыкнул Гудвин. — Как эти домовухи выглядят?

— Ну, они такие… Давайте я вам потом лучше картинку покажу, ладно? — предложила я.

— Картинку — так картинку, — покладисто согласился мужчина.

Завтрак прошёл очень шумно и бурно: доктор при помощи Гудвина и моральной поддержке всех остальных пытался накормить ребёнка. И я малодушно радовалась, что действительно не представляла, с какой стороны подходить к этому процессу. И искренне сочувствовала домовухам и вынужденным взять на себя их функции людям.

Всё-таки, они очень странные! Мне кажется, нашим воинам было бы проще убить этого ребёнка, чем так с ним мучиться…

Когда малышка была более-менее накормлена, а последствия этого процесса были устранены со стола и одежды мужчин, док с девочкой на руках повёл меня в медблок. Проверив мне живот каким-то сканером и взяв кровь на анализ, он с некоторым удивлением сообщил, что я действительно вполне здорова, никаких инфекций во мне нет, и почему мне так хочется есть, он не в курсе.

Получив этот оптимистичный диагноз, я поспешно покинула общество дока и звонкой малышки, и отправилась на поиски Нила. Хотелось попросить у него обещанную книгу и всё-таки выяснить про зеркало.

Мужчина нашёлся сразу, в своей собственной каюте. Я нажала кнопку, отвечающую за запрос о разрешении на вход, и дверь в ответ приветливо открылась. Заглянув внутрь, обнаружила Нила сидящим на полу в какой-то странной позе с прямой спиной и хитро скрещенными ногами. Глаза его были закрыты.

— Здравствуй ещё раз, Иля, — тихо проговорил он.

— А откуда ты узнал, что это я?

— Остальные разрешения не спрашивают, — хмыкнул мужчина, почему-то не открывая глаз. — Если ты за книжкой, то она в правом шкафу на третьей полке снизу, большая и ярко-красная, не пропустишь.

Я послушно открыла указанный шкаф (кстати, почти полностью забитый книгами) и действительно без труда нашла нужный том, который первым бросался в глаза.

— Нил, у меня ещё один маленький вопрос. На корабле есть зеркала?

— Извини, не сообразил сказать, — слегка поморщившись, проговорил он. — Там в настройках окон можно найти нужный режим, если хочешь, я немного позже покажу.

— Думаю, я разберусь, — я качнула головой и ушла к себе. Очень хотелось выяснить, чем таким странным занимался мужчина в этой позе, но, похоже, он был не расположен к общению.

С настройками окон я действительно разобралась довольно быстро, и добыла себе зеркало. Некоторое время повертевшись перед ним и внимательно себя разглядев со всех сторон, пришла к очень неожиданному выводу: я действительно несколько поправилась, причём только в отдельных местах. Моё тело, замершее в развитии в четырнадцать оборотов, как будто начало стремительно взрослеть.

Этот факт меня порадовал и напугал одновременно. Порадовал просто потому, что я об этом давно мечтала, а напугал… Тоже, в общем-то, предсказуемо. Почему это случилось сейчас, и почему так поспешно? И если на первый вопрос у меня был хоть какой-то ответ (пережитый стресс что-то сдвинул в организме), то второй всерьёз беспокоил.

К доктору я пока с этим вопросом решила не идти. Он ведь сказал, что с моим здоровьем всё в порядке? Сказал. Значит, разобраться в происходящем он мне вряд ли поможет.

Книгу про драконов я временно отложила; читать не хотелось, хотелось успокоиться и привести мысли в порядок. Поэтому я, как обычно в таких случаях, разложила планшет и приступила к рисованию.

Планшет у меня был отличный. Даже, скорее, лучший из лучших; его подарили мне родители на окончание учёбы. Небольшая плоская коробочка, похожая на компьютер и способная при необходимости выполнять его функции, парой команд раскладывалась в настольный или напольный мольберт с холстом регулируемого формата. На нём можно было рисовать в электронном виде, или крепить любую другую основу под рисунок. Учитывая, что все мои запасы традиционных художественных средств вроде красок остались на погибшем корабле, вариантов было не много. Да и, честно говоря, запасы те были весьма скудны; сейчас такими вещами пользуются только художники, остальные ограничиваются электроникой, на Альдаре же художников очень немного, и стоит это всё… Короче, не с моей зарплатой. А клянчить деньги у родителей было стыдно.

Так что я вполне привычно потянулась к электронному перу и принялась рассказывать белому пространству впечатления последних дней. В такие моменты главное не мешать руке, и сразу многие вещи становятся гораздо понятнее.

Один за другим из-под моей руки выходили быстрые почти схематичные наброски. Крейсер над Альдаром, скорчившаяся на полу каюты фигурка. Монументальная фигура человека в броне — белая на чёрном фоне. Вот человек в броне держит за хвост отчаянно бьющегося маленького чертёнка и озадаченно скребёт в затылке; хвала Санае, я, кажется, могу воспринимать всё происходящее с юмором!

А дальше пошли портреты, и я попробовала совсем отключить разум, позволить рисовать подсознанию. Оно часто бывает куда мудрее рассудка, и уж в окружающих меня разумных существах разбирается гораздо лучше и точнее. Не даром же мой суровый папа на моих рисунках почему-то всегда выглядит взъерошенным и рассеянным, а гордая мама — по-домашнему тёплой и улыбчивой. Хотя их такими не видел никто, даже я; но я была совершенно уверена, что именно вот такие они — настоящие.

Доктор с красивым именем Аристотель получился большой, уютный и забавный, он строил сидящему на колене демонёнку «козу».

Человек по-прозвищу Филармония улыбался от уха до уха. Он в расслабленной позе сидел в кресле и обнимал талию притулившейся на подлокотнике женщины; весьма схематичной, но даже в таком виде почему-то очень красивой.

Гудвин стоял, к чему-то привалившись и скрестив на груди руки, и тоже улыбался. Он был в форме с закатанными рукавами, а улыбка была очень странная: я так и не смогла разобраться, какое выражение она несла. Не то горькая, не то мечтательная, не то ироничная, не то задумчивая.

От Чака почему-то осталось одно лицо, прорисованное очень подробно, до малейшей детали, и почти живое. И в выражении этого лица, буквально в каждой чёрточке читалась горечь, даже отчаянье, какая-то болезненная тяжёлая тоска. Я долго вглядывалась в нарисованный образ, и так не сумела понять, почему эту эмоцию я приписала именно ему. Не Гудвину с его тяжёлым прошлым, не странному и необычному Нилу, а вот этому ворчливому нескладному мужчине.

А Нил довольно предсказуемо начался с дракона. Точнее, с целых двух маленьких, даже меньше статуэтки со шкафа, дракончиков, возящихся на полу. На этом месте я порадовалась, что рисую на электронном основании, потому что на их фоне человек сначала просто не поместился, пришлось пододвигать в угол. А потом появился Нил. Он сидел рядом, облокотившись, кажется, на диван или край кровати, нависал над дракончиками и смотрел на них с ласковой тихой грустью, с которой порой украдкой смотрела на меня мама, когда думала, что никто этого не видит.