Владимир Рокот - Князь Русской Америки. Д. П. Максутов

• Название: Князь Русской Америки. Д. П. Максутов
• Автор: Владимир Рокот
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3181-2

Книга открывает перед читателями американскую страницу российской истории — военно-политическое сотрудничество России и США в XIX веке и освоение Русской Америки. Автор исследует становление и развитие Российско-Американской компании, а также заключение договора об уступке российских колоний Соединенным Штатам. Особое место в книге занимает судьба и личность последнего Главного правителя Русской Америки — контр-адмирала князя Д. П. Максутова. Книга является 74-й по счету в книжной серии «Россия забытая и неизвестная», выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Так князь оказался в плену новозаветного «Не судите, и не судимы будете». Автору как-то довелось обратиться к полной цитате евангелиста Луки (6:37): «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете». В русском тексте не судите и не осуждайте практически сливаются, потому что употреблены однокоренные слова. В английском или испанском переводах, в частности, используются слова, образованные от разных корней. Пользуясь двуязычным Евангелием Гедеоновых братьев, автор сделал перевод известных строк на родной язык. Получилось не совсем гладко, но открылся ускользавший смысл слов Учителя: не судите, и не будете судимы, не выносите приговору и вам его не вынесут.

_£2^

Снижение напряженности службы князя позволяет автору вернуться к описанию его семейных дел. По приезде в Петербург Максутовы жили на улице Миллионной, потом на Захарьевской и уж затем в Басковом переулке. Район достаточно статусный. Складывается впечатление, что сам князь старательно выбирал место жительства все дальше и дальше «от центра». Даже не от Зимнего дворца, а от здания Главного правления РАК на Мойке.

Миллионная — улица, соединяющая Марсово поле и Дворцовую площадь, идущая параллельно Дворцовой набережной. На ней размещались казармы Преображенскою и Павловского полков, штаб Гвардейского корпуса и Русское императорское историческое общество. Много позже описываемых событий судьбе было угодно разместить на этой улице известный Военно-морской архив. Дом № 35 по этой улице — это тот самый с атлантами, уже вход в Эрмитаж. Частному дому и не втиснуться. Но именно Миллионную как первый петербургский адрес упоминает старший сын князя Александр Дмитриевич. Выбор семьи Максутовых пал на весьма престижную улицу вовсе не потому, что у вернувшегося «американского» правителя были весьма приличные деньги и перспективы. Дело в том, что после продажи здания Главного правления у Синего моста летом 1867 г. столичная контора компании была перенесена в дом купца 1 -й гильдии А. Бетлинга на Миллионной улице. Там и нашел временный приют приехавший из колоний князь. Временный потому, что уже в 1870 г. Главное правление перевели в дом надворного советника С. Пиотровского в переулке с символическим названием Глухой. После ликвидации компании в 1871 г. этот переулок затерялся под названием Максимилиановский. А Максутовы успели подобрать к тому времени квартиру на Захарьевской.

От Марсова поля, миновав Летний сад, можно выйти на Французскую набережную, свернуть на Литейный. После первой улицы — Шпалерной — как раз и будет Захарьевская. Но это уже за Александровским (Литейным) мостом, построенным в 1875—1879 гг. Параллельные улицы, Захарьевская и Сергиевская, а также Басков переулок перпендикулярны Литейному проспекту.

Вот, пожалуй, и вся география петербургской жизни князя Максутова. Последний путь его поведет далеко за Обводный канал, за Московские ворота, где в стороне от Забалканского проспекта стоит Новодевичий монастырь. Первоначально этот проспект именовался Царскосельским. В 1878 г., после героической войны за ^^

освобождение болгар, проспект переименовали в Забалканский. Последнее его название — Московский.

В «свидетельстве на жительство в России повсеместно и бессрочно», выданном Александру Максутову, старшему сыну Главного правителя, указаны следующие адреса: Литейный проспект, Сергиевская улица и Невский проспект — «Большая Северная Гостиница». Не раз перестроенная гостиница, выходящая на Николаевский вокзал, дожила до наших дней. Автору не хочется возвращаться к названиям ленинградских улиц Халтурина, Каляева, Воинова и тому подобным. Город и сам запутался в переименованиях.

По воспоминаниям старшего сына Главного правителя, квартира в Басковом переулке была большая, наполненная гувернерами и гувернантками. Детей в семье было много. Только мальчиков в княжеском доме обитало трое: сыновья Александр и Дмитрий, родившийся в 1870 г., а также их двоюродный брат Александр Талаев. На Елизавете Талаевой был женат брат Дмитрия Петровича Павел, остававшийся на Черном море. Братские отношения всегда цементировали род Максутовых. Поэтому близкого родственника готовили к поступлению в Морской корпус наряду со своими сыновьями. Князь Дмитрий Петрович прекрасно знал, что основным ходатаем по делам всего княжеского рода был когда-то не его отец, а дядя, поэтому и сам старался заботиться о племяннике. Мальчишки часто играли в «индейцев и бледнолицых». Это вовсе не специфическая мода семьи. Просто появилась «индейская» литература, разумеется переводная. Самым главным индейцем по праву считал себя старший сын князя Александр. С детских лет братья Максутовы поколения 60—70-х гг. избегали критики всего того, что касалось Аляски. Семейные предания возводили Русскую Америку в культ, а отца — в самые первые противники ее продажи, а значит, в патриоты.

Много собиралось в квартире Максутовых и девочек. Поскольку у многих имена совпадали, то все получали прозвища. Была одна Анастасия, дочь Петра Петровича, ее сестры Александра (Саша Петровна) и Екатерина (Катя Петровна). Дочь кузена Василия Николаевича, проживавшего постоянно в своем имении под Петербургом, звали Катя Васильевна Еще одна Катя, дочь Павла Петровича, звалась Катей Павловной. Были также дочери самого Дмитрия Петровича Мария (Мяка) и Ольга (Лека), а также Саша-девочка, названная, чтобы отличать ее от Саши-мальчика (Американца). Постоянно бывали в семье и весьма далекие родственники — такие как дети

сестры жены Василия Николаевича Максутова — Лиза, Костя и Федор Рерберги. Все дети были дружны между собой и впоследствии поддерживали друг друга в трудные годы войн и революций.

В «смутные» для семьи годы князь занимался устройством судьбы детей. В 1876 г. родилась Мария, а в 1877 г. — Ольга. А дочь от первого брака Нелли к этому времени оказалась уже на выданье. Она вышла замуж в 1879 г. Ее избранник Михаил Ягн был племянником сенатора и нигилистом. Жизнь у молодых не сложилась. В семье считали, что Нелли из-за мужа отравилась серными спичками. Мучительная смерть.

В Памятном листке за 1885 г. Дмитрий Петрович осторожно запишет:

1885 фев. 28 Захворала Нелли.

Следующий месяц в жизни князя станет трагическим:

март 6 В 9 час. веч. скончалась Нелли.

март 8 Похороны Нелли.

Это еще предстоит пережить. А пока князь готовил свадьбу старшей дочери Анны. В 1882 г. Анна вышла замуж за врача лейб-гвардии Егерского полка Альбина Адольфовича Несслера. Он был вдовцом и уже имел четверых детей. Еще через год Аня подарила ему сына, а деду — внука. Назвали его Василием. Наверное, свадьба старшей дочери могла бы состояться раньше, если бы не разорвавший связь времен 1881 год, трагический для страны и семьи князя. Из хороших событий в том году отмечено только установление памятника на месте боев в далеком Петропавловском порту. В какой-то мере это было данью уважения России к самому Д. Максутову. В марте бомбой убили царя-освободителя. Затравили, как предвидел сам Александр II. В июне умерла княгиня Мария Максутова. Обе смерти автору хочется пройти скороговоркой. Первую — как масштабную национальную трагедию, не вмещающуюся в это повествование. Вторую — из уважения к семье Максутовых.

Мария Владимировна была виновата в злоключениях своего супруга не больше и не меньше любой жены, тратящей ограниченный бюджет большой семьи. Она искренне не понимала, почему ее муж, достойный офицер и опытный администратор, впадает в бедность. В Ново-Архангельске она была первой дамой. В Петербурге оказалась одной из многих. Семейные хронисты склонны вытеснять трагичные эпизоды. Ходили слухи, что нервы княгини не выдержали, и она покончила жизнь самоубийством. По сведениям Р. Пирса — похоронили ее в деревне Ястребове Ямбургского уезда Петербургской губернии. Капитан 1 -го ранга остался один против «моря бедствий» с нестихающей болью в сердце. Князь старался держаться с достоинством, не показывая своих страданий. Никто не знал, чего это ему стоило.

ИТОГ: ПОСЛЕДНЯЯ ИГРУШКА 1882-1889

Если какой-то главе надо быть тринадцатой, то пусть будет эта.

Смена царствований никогда не бывает безболезненной. Это князь Д. Максутов представлял еще по послевоенным событиям, когда вернулся с Дальнего Востока. Наступило совсем другое время, как часто в России бывает, опять послевоенное. Но уже не после Крымской войны, а после Балканской. Первой из них к 1881 г. уже успели поставить монумент «Слава» на Никольской сопке в Петропавловске и создать мемориал в Севастополе. Последняя война оценивалась с некоторым запозданием. Война и смена Императора выбили из седла многих друзей князя. Наследник престола Александр Александрович, не уклонившийся от власти, вынужден был выбирать новый курс. Новый Император попрощался и с командой реформаторов своего отца, прежде всего с Великим князем Константином. Появился новый генерал-адмирал. В далеком Париже умер от гангрены отошедший от дел властитель Восточной Сибири граф Н. Муравьев-Амурский. Управляющим Морским министерством на короткий срок стал А. Пещуров, но он не удержался на этом посту. В 1882 г. умер Федор Литке. Стало не к кому обратиться не то что за помощью, а просто за советом. В душе князя Д. Максутова в тот год поселился сумбур, и сил бороться у князя оставалось все меньше.