Николай Чернышевский - Что делать?

• Название: Что делать?
• Автор: Николай Чернышевский
• Издательство: Художественная Литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1969

Знаменитый роман, посвященный новым людям — революционным разночинцам 60-х годов XIX века.

Вступительная статья и примечания П. Николаева.

Иллюстрации В. Минаева.

---

— Я позволю себе высказать прямо мою мысль: конечно, в людях обыкновенных быстрота решения и зрелость его — условия не легко соединимые, но я никогда не сомневался, что встречал в жизни людей со взглядом, с одного раза обнимающим все стороны вопросов, формулирующим совершенно верный и зрелый окончательный вывод, — это талант по преимуществу административный.

— Я требовал у вас только несколько минут, — глубокомысленно сказал просвещенный муж, — и несколько минут мне действительно необходимы.

Несколько минут прошло в глубоком молчании.

— Да, я теперь обдумал все стороны вопроса: ваш компромисс может быть принят. Вы поймете грустную необходимость более или менее нарушить ваши интересы для интересов общества, — могу сказать больше: для интересов общественного благоустройства; но точно так же я жду от вашего беспристрастия, Александр Матвеевич, и признания готовности [моей] сделать все возможное для возможного смягчения необходимой меры.

— Будьте уверены, что я ценю одинаково и важность принимаемой вами меры, и вашу заботливость о возможном охранении наших частных интересов.

— Итак, мы расстаемся дружелюбно, Александр Матвеевич, это очень меня радует как вообще по моей готовности служить смягчающим посредником между государственной необходимостью и частными интересами, так и в особенности по моему уважению к вам как к одному из наших достойнейших ученых, которыми так должно дорожить общество, — могу сказать более: которых так уважает правительство.

Просвещенный муж и ученый, им уважаемый, с чувством пожали друг другу руки.

Довольно долго Вера Павловна и [ее] муж находили себе источник частого удовольствия в размышлениях о том, как общество, — можно сказать, общественное благоустройство, — было спасено от опасности заменою слова travail словом foi и соответственно тому переменою вроде прилагательного имени на одной из многих тысяч вывесок Невского проспекта. Но, в сущности, дело было вовсе не шуточное. Магазин отделался на этот раз очень легко; конечно, так; а все-таки ясно было, что надобно поприжаться и поприжаться, заставить забыть о себе; что теперь — по крайней мере, надолго — нечего уж думать о развитии предприятия, которое так и просилось идти вперед; что высшее возможное счастье надолго должно будет состоять в том, чтобы продолжать существовать, отказавшись на многие месяцы, вероятно, не на один год, от расширения дела. Это было, конечно, тяжело. Но ведь и то сказать, разве это не предвиделось? Хорошо и то, что дело успело без помех развиться хоть настолько, — помехи могли явиться гораздо раньше; хорошо и то, что помехи проявились только в останавливающем, а не в разрушительном характере, — ведь можно было ждать и разрушения.

Само собою разумеется, что внимание, раз обращенное на магазин, не отвратилось. Но в магазине действительно не было ничего, кроме тишины и порядка, благонравия и благоустройства. Поэтому деятельность внимания ограничивалась собственно вниманием, действие внимания ограничивалось тем, что надобно неподвижно остановиться на том месте, где оно застало, и своей неподвижностью покупать продолжение своего существования.

Но от этих вещей нельзя отделаться никаким образом, если раз они вздумали прицепляться, а они вздумывают прицепляться всегда, ко всему: если б я вздумал, например, положим, гулять по Невскому, кому-нибудь непременно вздумалось бы думать о том, «зачем, дескать, он гуляет по Невскому? Что это значит?» Но я не гуляю по Невскому, потому кому-нибудь уж наверное вздумалось: «Его никогда не видели гуляющим по Невскому — что это значит?» Вы не подумайте, что я шучу, — нисколько; и не предположите, что я, может быть, ошибся в своем «наверное», — нет, это я только для смягчения выразился «наверное», а я это положительно знаю, у меня на это есть доказательства, и я по чистой правде вам говорю, что вот уж три года ни одного дня не проводил я без тяжелых размышлений о том, как мне быть по вопросу о моем гулянии или не-гулянии по Невскому. Я б, пожалуй, и стал гулять, хоть этого вовсе мне не хочется, но по зрелом размышлении я убедился, что от этого дело выйдет еще хуже, — «раньше не гулял, теперь начал гулять, — что это значит?» Согласитесь, ведь это уж еще гораздо более компрометировало бы меня. И если человек, который ведет такую жизнь, что ни о чем вовсе нельзя задуматься, кроме того, что он не гуляет (или гуляет, что все равно относительно удобства взятия за тему для размышлений и вывода предположений), если такой человек все-таки вот уж несколько лет служит предметом размышления и предположений, то уж никак не избавиться от этой судьбы Кирсанову, у которого жена открыла на Невском магазин.

Таким образом, по временам стал заезжать к нему медик, лечивший тогда-то высушиванием, и выражал ему свое уважение и советовал ему быть спокойным, и советовал ему быть осторожным; и все это было очень любезно, и действительно было очень доброжелательно как со стороны медика, лечившего высушиванием, так и вообще со стороны просвещенных мужей, которые действительно были и просвещенные, и добрые, и благожелательные, и доброжелательные люди, но желающие никому никогда вредить и никого стеснять.

И вправду сказать, ни вреда, ни стеснения Кирсанову не было.

На мастерской это отзывалось тем, что она продолжала существовать, конечно, не развиваясь, а стараясь по возможности сжиматься, но все-таки продолжала существовать, значит, и на ней доброжелательство отзывалось хорошим, а не дурным результатом, и на ней оно оказывалось действительно доброжелательством и, можно сказать, даже охранением ее от всякого вреда.

Однако если дело не могло теперь расширяться, то оно все-таки могло продолжать устраиваться лучше и лучше. Конечно, и [в] этом надобно было соблюдать осторожность, чтоб заметные успехи не пробуждали новой недоверчивости; конечно, и сама остановка расширения должна была много задержать внутреннее развитие, потому что в этих вещах увеличение внешнего размера и увеличение средств для внутреннего усовершенствования — стороны, очень тесно связанные между собой; но все-таки, хоть гораздо медленнее, чем могло быть при других условиях, дело успевало.

В каком положении было оно года через три-четыре после основания второй мастерской, лет через семь после основания первой, — это рассказывает письмо одной девушки, которая познакомилась около этого времени с Верой Павловной, к одной подруге, жившей тогда в Москве.

К стр. 420.

— …А где он теперь?

— Говорят, в последний раз видели [его] между Веной и Мюнхеном, говорил, что через год уедет в Америку.

— Бьюмонт не встречал его там?

— Нет.

— Так и неизвестно, где он?

— Неизвестно.

— А пора б ему воротиться!

— Да, пора!

— Не беспокойтесь, не пропустит своего времени.

— Да, а если [не] возвратится?

— Так что ж? (Ты знаешь, свято место не бывает [пусто].) За людьми никогда не бывает остановки, если будет им дело — найдется другой, — был бы хлеб, а зубы будут.

— А мельница мелет, сильно мелет. — Готовит хлеб.

Примечания

1

Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. V, М. 1950, стр. 75.

2

Г. В. Плеханов, Сочинения, т. V, ГИЗ, М., стр. 114.

3

И. Е. Репин, Далекое близкое, М. 1953, стр. 198.

4

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 175.

5

Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. II, М. 1949, стр. 82.

6

В. И. Ленин о литературе и искусстве, М. 1967, стр. 653.

7

А. В. Луначарский, Собр. соч., т. 7, М. 1967, стр. 584.

8

К. Цеткин, Русские студентки. — Neue Zeit, 1888, № 8. Цитируется по журналу «Вопросы философии», 1957, № 6, стр. 56.

9

Г. М. Димитров, Избранные произведения, т. I, М. 1957, стр. 485–486.

10

Как мне природа
Блестит вокруг,
Как рдеет солнце,
Смеется луг. — Перевод С. Заяицкого.

11

О мир, о солнце,
О свет, о смех!
Любви, любови
О блеск златой,
Как зорний облак
Над высью той! — Перевод С. Заяицкого.

12

Как весело кубок бежит по рукам,
Как взоры пирующих, ясны! — Перевод С. Шевырева.

13

Это положительный факт. Один из моих лучших знакомых говорил, что один медик лечил по такому методу. Теперь этот медик держится уж другого метода — кажется, пятого с тех [пор], как лечил высушиванием, что было лет пятнадцать назад. (Прим. Н. Г. Чернышевского.).