Николай Беляев - Избранные труды

• Название: Избранные труды
• Автор: Николай Беляев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2003
• ISBN: 5-94201-214-8

В сборник избранных трудов Н. А. Беляева по уголовному и уголовно-исполнительному праву включены монографии «Уголовно-правовая политика и пути ее реализации», «Цели наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях», «Предмет советского исправительно-трудового права», главы монографии «Уголовное право на современном этапе: Проблемы преступления и наказания», теоретические положения которых остаются актуальными, а также ряд научных статей, представляющих интерес для современного читателя.

Для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и всех интересующихся вопросами уголовного права.

---

Еще более глубоко сущность общественной опасности преступления раскрывается в действующем законодательстве (ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., ст. 7 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик). Принцип уголовно-правовой политики ответственности только за совершение общественно опасного деяния нашел отражение в указании на то, что «не является преступлением действие, которое хотя формально и подпадает под признаки какой-либо статьи Особенной части настоящего Кодекса, но в силу явной малозначительности и отсутствия вредных последствий лишено характера общественно опасного» (примечание к ст. 6 УК РСФСР 1926 г.). Аналогичное положение содержится в ч. 2 ст. 7 УК РСФСР 1960 г. Действие этого же принципа и привело к исключению из советского уголовного законодательства норм, позволявших применять наказание (меры социальной защиты) к лицам, не совершившим общественно опасного деяния.

В соответствии со ст. 7 УК РСФСР 1926 г. меры социальной защиты могли быть применены не только к лицам, совершившим общественно опасное деяние, но и в отношении лиц, «представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности». Закон «О судоустройстве СССР и союзных и автономных республик» от 16 августа 1938 г.[165] предусмотрел возможность применения наказания только к лицам, совершившим преступления. Действующее законодательство рассматривает совершение преступления как единственное основание уголовной ответственности. В ст. 3 Основ (ст. 3 УК РСФСР) говорится: «…уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние».

Реализация принципа социалистической законности, на котором основывается уголовно-правовая политика, привела к закреплению признака противоправности в понятии преступления. Такого признака не было в понятии преступления, сформулированном в Руководящих началах 1919 г., УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г. В действующем законодательстве прямо говорится, что преступлением признается только деяние, предусмотренное уголовным законом.

Развитие советской уголовно-правовой политики отразилось на оценке уголовно-правовых мер, применяемых к лицам, совершившим преступления. В Руководящих началах 1919 г. говорилось, что к лицам, совершившим преступление, применяется наказание. «Наказание – это те меры принудительного воздействия, посредством которых власть обеспечивает данный порядок общественных отношений от нарушителей последнего (преступников)» (ст. 7 Руководящих начал). В УК РСФСР 1922 г. говорилось не только о наказании, но и об иных мерах социальной защиты. УК РСФСР 1926 г. вообще отказался от понятия наказание. Во всех нормах Общей части УК РСФСР, где речь шла о мерах, применяемых к преступникам, термин «наказание» был заменен термином «меры социальной защиты». К мерам социальной защиты относились меры судебно-исправительного, медицинского, медико-педагогического характера.

Отказ от понятия «наказание», замена его понятием «меры социальной защиты» были результатом влияния социологической школы права. Сторонники этого направления при решении вопросов организации борьбы с преступностью в качестве основания применения принудительных мер считали не преступление, а опасное состояние лица и в качестве меры воздействия не наказание, а меры социальной защиты. Немецкий социолог Лист говорил, например: «…я должен признаться, что, пожалуй, можно из нашего воззрения сделать тот вывод, что необходимо считаться лишь с настроенностью преступника, а не ждать совершения деяния, подобно тому, как домашний врач не дожидается проявления болезни, а старается предупредить ее».[166] Социолог Ван-Гаммель писал: «Вместо теоретического уголовного права мы должны создать уголовное право практическое. В этом состоит наша работа, наша цель. Три понятия страшно мешают нам в этом, а именно: “вменяемость”, “наказание” и “преступление”».[167]

Несмотря на отказ от понятия «наказание» и законодательное закрепление понятия «меры социальной защиты», советская уголовно-правовая политика, одним из принципов которой является привлечение к ответственности только за свершение общественно опасного деяния, не позволила практике скатиться на позиции буржуазной социологической школы права. На практике предусмотренные законом меры социальной защиты применялись судами только к лицам, совершившим преступления. Почти не было случаев применения этих мер к лицам, признанным общественно опасными не в связи с совершением преступления. Впоследствии уголовное законодательство вновь вернулось к понятию «наказание», отказавшись от понятия «меры социальной защиты».

Впервые термин «наказание» появился в постановлении ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. «О дополнении положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене Родине».[168] Затем он был закреплен в законе «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» от 16 августа 1938 г.,[169] после чего он прочно стал входить во все последующие законодательные акты, направленные на борьбу с преступностью.

Советская уголовно-правовая политика оказала влияние и на развитие норм, предусматривающих обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния (необходимая оборона, крайняя необходимость). В ст. 13 УК РСФСР 1926 г. говорилось, что «меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применяются вовсе к лицам, совершившим общественно опасные действия, если судом будет признано, что эти действия были совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательств на Советскую власть и революционный порядок либо на личность обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применяются, когда те же действия были совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных обстоятельствах другими средствами, если причиненный при этом вред являлся менее важным по сравнению с предупрежденным вредом».

Таким образом, из закона следовало, что действия, совершенные при необходимой обороне и в состоянии крайней необходимости, общественно опасны и лишь в силу указания закона они не наказываются.

Такая формулировка закона естественно снижала активность граждан в борьбе с общественно опасными посягательствами и в защите охраняемых законом общественных отношений от грозящей им опасности. Действительно, кто же захочет рисковать своей жизнью, своим здоровьем, своим имуществом, если вред нападающему (при необходимой обороне) или третьим лицам (при крайней необходимости), причиненный при отражении посягательства или иной угрозе, рассматривается государством как опасный для общества. Учитывая это обстоятельство и опираясь на общие принципы советской уголовно-правовой политики, законодатель изменил формулировку этих институтов. Статья 13 УК РСФСР 1960 г. гласит: «Не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».

Таким образом, причинение посягающему вреда при необходимой обороне перестало рассматриваться как общественно опасное деяние, и необходимая оборона стала обстоятельством, исключающим уголовную ответственность, а не только наказание. Более того, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, сейчас оцениваются как общественно полезные, целью которых является борьба с преступностью.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 14 от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону»[170] обратил внимание судов «на необходимость неукоснительного соблюдения требований ст. 13 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, имея в виду, что право на необходимую оборону является одной из важных гарантий реализации конституционных прав и обязанностей граждан по защите от общественно опасных посягательств интересов Советского государства и общества, социалистической собственности, общественного порядка, жизни, здоровья, чести и достоинства советских граждан.

Аналогичным изменениям подверглась и норма о крайней необходимости (ст. 14 Основ, ст. 14 УК РСФСР).

§ 3. Уголовно-правовая политика и вопросы особенной части уголовного законодательства