Алексей Худяков - Избранные труды по финансовому праву

• Название: Избранные труды по финансовому праву
• Автор: Алексей Худяков
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94201-601-2

В книгу вошли работы известного ученого, крупнейшего теоретика финансового права Алексея Ивановича Худякова, которые, по мнению составителей, заслуживают особого внимания и осмысления.

Центральное место в издании отведено монографии А. И. Худякова «Основы теории финансового права» (впервые опубликована в 1995 г. и больше не переиздавалась), которая была и остается уникальной для всего постсоветского пространства. В книгу включены статьи ученого, изданные в разное время, начиная с советского периода и заканчивая 2009 г.

Вступительные статьи подготовлены его соратниками, коллегами и учениками.

Книга предназначена для преподавателей, аспирантов и студентов, практических и научных работников и всех, кто интересуется проблемами финансового права.

---

Налоги, во-первых, носят безвозвратный характер. Как отмечается в литературе, в связи с уплатой налога каждым отдельным плательщиком между ним и государством не возникает каких-либо взаимных конкретных обязательств, предусматривающих получение определенного эквивалента.[166] Поэтому-то при взимании налогов и применяется односторонне-властный метод, обеспечивающий сбор денег помимо желания плательщиков. Отсюда, во-вторых, следует, что вступление в налоговые правоотношения носит для налогоплательщиков обязательный и принудительный характер. В-третьих, размер денежного обязательства и сроки его внесения четко определены законодательством, и налогоплательщик не в состоянии их изменить. В-четвертых, налоговое правоотношение не может быть прекращено ни по соглашению сторон, ни тем более по одностороннему волеизъявлению налогоплательщиков.

В отличие от этого государственные займы носят, во-первых, срочный, возвратный и возмездный характер. Государство берет деньги взаймы, т. е. с условием их возврата к определенному сроку. Во-вторых, возможность возникновения конкретного правоотношения в этой сфере зависит только от добровольного волеизъявления гражданина. Государство не понуждает, а путем установления выгод материального порядка (возможность выигрыша и т. п.) побуждает граждан вступать с ним в отношения займа.[167] В-третьих, гражданин по своему личному усмотрению определяет размер своего обязательства перед заемщиком, приобретая облигации на ту сумму, на которую сочтет нужным. В-четвертых, гражданин в любой момент действия займа по своему желанию может прекратить свое правоотношение с государством в одностороннем порядке, предъявив имеющиеся у него облигации к оплате (т. е. потребовать возврата долга).

Следовательно, для отношений при государственном займе характерно то, что в их регулировании принимает активное и весьма широкое участие (выражаясь словами С. С. Алексеева) «юридическая энергия» граждан. Причем юридическая значимость волеизъявления гражданина находит свое проявление не только в факте его добровольного вступления в правоотношение, но и в других факторах (установление размера обязательства, досрочное взыскание долга, одностороннее прекращение обязательства). Налицо и формальные элементы конструкции договора. Так, публикация условий размещения займа является предложением дать деньги взаймы с обозначением условий возврата. А это есть не что иное, как оферта. Принятие этого предложения, что происходит в форме приобретения гражданином облигаций, является акцептом. А оферта и акцепт в своем единстве и дают то, что называется соглашением сторон, т. е. договором.

Таким образом, государственный заем – это все-таки договор, но договор не гражданско-правовой, а финансовый. Именно договорный характер этих отношений и послужил причиной «привязывания» государственных займов к гражданскому праву.

В заключение о государственных займах можно отметить, что многие дореволюционные юристы относили их к сфере финансового права, а регулирующие их законодательные акты рассматривали как источник этого права.[168] Отмечались такие их отличия от частного кредита, которые и сейчас можно использовать в качестве аргументов в пользу признания данного договора не гражданско-правовым, а финансовым. В частности, И. И. Патлаевский подчеркивал, что государственный кредит «есть дело законодательной власти»,[169] а В. А. Лебедев, говоря об особенностях государственного кредита, выражающихся в неравноправном положении сторон, отмечал, что «эти особые права, привилегии казны возникли вследствие смешения государства как власти, взимающей подати, с государством как частным собственником».[170] Некоторые авторы вообще усматривали в займах разновидность налогового обложения. Так, Д. Львов, отмечая, что государственный кредит осуществляется государством «благодаря своему верховенству и своей власти», пришел к выводу, что «в действительности нет вовсе особенного государственного кредита, есть только кредит частный, первый же есть только один из способов взимания налогов».[171] К подобному выводу пришел и Э. Вреден, который, отметив, что государственный кредит «представляет только формальную аналогию по внешностям операций с частным кредитом», писал: «…следует признать государственные долги только за самостоятельную систему форм податных сборов и налогов».[172] Интересно и то, что он именовал государственный кредит финансовым.[173] Нельзя, на наш взгляд, не признать, что такое наименование данного вида кредита довольно точно отображает его сущность и вполне заслуживает того, чтобы быть возрожденным.[174] Что же касается мнения, согласно которому займы являются разновидностью налогов, то с ним согласиться трудно: уж слишком велики различия между ними. Однако эти суждения ценны, по нашему мнению, тем, что основаны, во-первых, на понимании качественных различий частного кредита, регулируемого гражданским правом, и кредита государственного и, во-вторых, выражают правильное стремление обосновать принадлежность последнего к финансовому праву. В целом же финансово-правовая наука тех лет, хотя и не смогла дать законченную картину сущности государственных займов и определить их место в системе права, в ряде случаев довольно близко подошла к этому. И остается только пожалеть, что эти мысли оказались вне внимания правовой науки и не получили дальнейшего развития.

На основании всего сказанного отношения, возникающие в процессе обращения государственных займов, можно, на наш взгляд, с экономической точки зрения квалифицировать как кредитные и финансово-экономические, а с правовой – как договорные и финансово-правовые.

Несколько сложнее обстоит дело с взаимоотношениями между государственным органом, принявшим решение о выпуске займа, – а им обычно является правительство – и субъектом, осуществляющим его размещение (обычно им выступает какой-либо государственный банк, однако может быть и иная, в том числе и негосударственная структура). Напомним, что М. И. Брагинский квалифицировал такого рода отношения в качестве гражданско-правового договора комиссии. При этом он анализировал отношения (применительно к бывшему СССР) по линии: «государство (в целом) – государственные трудовые сберегательные кассы».

Ответ на вопрос о характере такого рода отношений зависит от уровня соподчиненности указанных органов. Если государственный орган, осуществляющий размещение займа (продажу облигаций и иных его сертификатов, выплату выигрышей и процентов по ним, скупку облигаций в порядке погашения займа и т. д.), находится в ведении (т. е. административном подчинении) у органа, осуществляющего его выпуск, то данные отношения вообще являются бездоговорными и регулируются актом управления, издаваемым в одностороннем порядке.

Если рассматривать эти отношения в качестве договорных, то возникает ряд вопросов, ответить на которые очень непросто. Для чего государству понадобилось отказываться от возможности использования своих властных полномочий и переводить себя в состояние равенства со своим подчиненным органом? Кто, какая организация представляет государство, выступая в роли непосредственной стороны в этом договоре? В чем выражается соглашение сторон и в чем проявляется их волеизъявление? Кто мог выступить в роли арбитра в случае возникновения спора между сторонами, да и могла ли рядовая сберкасса помышлять о каком-либо споре с государством? Какими средствами защиты своего волеизъявления могли пользоваться они? и т. д. и т. п.

Для признания данных отношений договорными и гражданско-правовыми требуется как минимум: а) наличие соглашения сторон (если его нет, то о договоре говорить не приходится);[175] б) чтобы стороны были юридически равноправными. Здесь не было ни того, ни другого.

Государство в односторонне-властном порядке через издание соответствующих правовых актов обязывало подчиненные себе сберкассы осуществлять необходимые государству операции.[176] А для последних эта деятельность являлась осуществлением задач и функций, вытекающих из их компетенции, установленной опять-таки этим государством (т. е. выступало их уставной обязанностью).

Таким образом, сберкассы, как и Госбанк в целом, в процессе размещения государственных займов действовали в качестве органа государства и от его имени, представляя его в целом. И отношения между Госбанком (в ведении которого находились сберкассы) и государством (в лице правительства, которое принимало решение о выпуске займа) были бездоговорными отношениями финансово-правового типа.[177]

Такими же будут отношения и во всех других случаях, когда орган, осуществляющий размещение займа, находится в подчинении органа, принявшего решение о его выпуске, и когда последний регулирует данные отношения своими односторонне-властными актами.

Кстати говоря, размещением займа может заниматься не один орган (например, банк), а несколько, и каждый получит на этот счет свою долю властных предписаний. Например, уже упоминавшимся постановлением Кабинета Министров Республики Казахстан от 17 августа 1992 г. «О выпуске Государственного внутреннего выигрышного займа Республики Казахстан 1992 г.» на учреждения Казсбербанка возложена продажа и купля у населения казначейских бон, Министерству финансов предписано обеспечить их изготовление и рассылку, главы областных администраций были обязаны утвердить план размещения данных бон по городам и районам (термины, используемые в постановлении, подчеркнуты нами. – А. Х.). Считать, что здесь между правительством республики, с одной стороны, и Казсбербанком, Министерством финансов и главами областных администраций – с другой, заключены гражданско-правовые договоры, нет никаких оснований.