Синтия Виктор - Нелегкий выбор

• Название: Нелегкий выбор
• Автор: Синтия Виктор
• Издательство: ООО “Издательство ACT”
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0256-7

В спокойный мир талантливой художницы Лэйни Вульф врывается трагедия близких — мертвы друзья, двое детей остались сиротами. Лэйни берет детей под опеку — и постепенно замечает, что человек, совершивший жестокое убийство, следит за ней… Двое великолепных мужчин сражаются за сердце Лэйни. И очень нелегко сделать выбор… если в этом, сам того не зная, не поможет убийца!

---

— Все устроится, милая, вот увидишь! Никто не сможет отобрать у тебя детей. Я на твоей стороне и помогу во всем. Ты и дети… я хочу сказать, ты их опекун по закону, и мои родители вряд ли смогут этому помешать.

Лэйни ответила странным взглядом, как человек, пребывающий в шоке. Руки ее соскользнули с шеи Пенна и безвольно упали на колени. Она отодвинулась.

— Ты ничего, ничего не понимаешь…

— Я все понимаю, Лэйни.

Он попытался снова обнять ее, но Лэйни осталась безучастной. Медленно поднявшись, она остановилась за стулом, как за преградой.

— Нет, ты не понимаешь, Пенн. Я плакала не потому, что боюсь потерять Тима и Райли. Просто мне кажется, что твои родители правы.

— Что? — изумился он, бессознательно сжимая руки в кулаки.

— Я думаю, мне стоит согласиться на ту работу, которую предложил Патрик Фучард. Это значит, мне придется перебраться в Калифорнию. Вот если бы можно было взять детей с собой… наверное, им понравилось бы в Лос-Анджелесе. Там тепло, много солнца и… и ничто не будет навевать печальных воспоминаний.

Пенну было с детства знакомо это выражение ее лица. Оно появлялось тогда, когда Фэрил заставляла Лэйни делать нечто такое, что ей не совсем нравилось. Но на этот раз вместо сочувствия он испытал только злость. Она что, свихнулась? Или ее мало волновало, что случится с Тимом и Райли? Женщине, которую Пенн внезапно увидел перед собой, было плевать и на детей, и на него.

— Условия опекунства обговорены ясно, — вставая, сказал он ледяным тоном. — Ты подписала согласие переехать в этот дом, заботиться о детях так, как заботились о них родители. Как родители, ясно? Или это вне рамок твоего понимания?

— Я люблю Тима и Райли, — прошептала Лэйни, взглядом умоляя не мучить ее, — но я не уверена, что моей любви достаточно. Твои родители… они лучше понимают… они…

— Невероятно, мать твою! — выругался Пенн, теряя самообладание. — Ты никогда не изменишься, так ведь? На этот раз в дураках оказался я, и поделом мне, черт побери!

— Перестань! — Лэйни закрыла лицо руками.

— А я-то, идиот, поверил, что ты повзрослела. Увы, это невозможно, — безжалостно продолжал он, окинул ее презрительным взглядом и сменил голос на пронзительный пародийный фальцет: — Я не могу выйти за тебя замуж, Джулиан, я не могу оправдать твои надежды, дорогая моя подруга Фэрил! Я не могу то, не могу это — я вообще ни на что не гожусь!

Он понимал, что больно ранит ее этой насмешкой, но не мог остановиться. Что так разъярило его: никчемность Лэйни или то, что он поверил ей, что попался как последний дурак? «То, что попался», — с горечью признал Пенн. Что ж, теперь с этим покончено.

— И как только Фэрил удавалось столько лет выносить тебя?

Он отошел в противоположный угол комнаты, как можно дальше от нее. Лэйни стояла, сжавшись, прижимая руки к груди и глядя в пол. Пенн ждал упреков или жалоб, но она сказала с неожиданным самообладанием:

— По-твоему, ты имеешь право осуждать меня? Ты, человек, которого годами никто не видел трезвым?

Она сложила письмо, захлопнула книгу и с каменным выражением лица направилась к двери.

— Если бы ты хоть на минуту перестала заниматься самоедством и оглянулась по сторонам, — крикнул Пенн вслед, — то заметила бы, что я не выпил ни капли со дня приезда!

Лэйни приостановилась и обернулась, но промолчала. Лицо ее не изменило отчужденного, неприязненного выражения.

— Какой же я был дурак, когда спорил с родителями! Наверное, даже сними детям будет лучше, чем с тобой.

Он угрюмо прошагал мимо нее и вышел из дома, хлопнув дверью.

Еще до того как Пенн заметил в зеркальце сине-красные вспышки, он услышал завывание полицейской сирены. Прежде чем затормозить и свернуть к обочине, он бросил взгляд на спидометр: восемьдесят восемь миль в час! Это могло стоить ему пары сотен баксов, а то и ночи за решеткой, но Пенн только криво усмехнулся, не особенно возражая против последней из возможностей. В конце такого — на редкость паршивого — вечера было вполне естественно загреметь в полицейский участок. Он опустил стекло.

— Куда так спешим? — спросил совсем молоденький полицейский, заглядывая в машину.

— По правде сказать, никуда, офицер Макдонау, — ответил Пенн, разглядев имя на его нагрудной нашивке.

Он широко улыбнулся и виновато развел руками, думая почему-то только о том, сколько лет может быть полицейскому. Тот взял права Пенна и стал разглядывать их, подсвечивая фонариком.

— Что вы пили и сколько? — спросил Макдонау, сунув голову внутрь и сосредоточенно принюхиваясь.

— Как видите, ничего. По правде сказать, в последний раз я пил несколько месяцев назад.

Полицейский одобрительно кивнул, вернул права и начал выписывать штраф за превышение скорости.

— Постарайтесь в будущем не превышать пятидесяти пяти миль в час — таков лимит скорости по Коннектикуту.

Полицейская машина скоро исчезла за поворотом, а Пенн все сидел, безвольно уронив руки на колени и закрыв глаза. Ему вдруг расхотелось ехать куда бы то ни было, кроме бара, где наливают что-нибудь покрепче.

Интересно, размышлял он, что лучше всего разгоняет тоску? Шотландское виски? Нет, оно не слишком помогало в первые дни после смерти Фэрил. Может, джин с тоником? Тоже не пойдет. Если уж пить что-то с тоником, то водку.

Приняв решение, Пенн без труда вообразил себе стойку бара и высокий стакан, каждый глоток из которого снимает еще часть напряжения, разгоняет тревогу и возвращает уверенность в себе. В горле, вызывая жажду, возник хорошо знакомый вкус холодной выпивки. Холодной… но при этом такой согревающей! Вот он делает глоток, и в желудке возникает тепло, быстро распространяющееся вниз по животу и ногам…

В этот момент, непрошено и неуместно, в памяти Пенна возник образ Лэйни. Ее тепло и аромат, шелк ее кожи вернулись с такой полнотой, что он вновь ненадолго ощутил чувство удивительной правильности того, что могло произойти между ними.

«Могло, но не произошло», — мрачно подумал Пенн, заставляя себя открыть глаза. Он распахнул дверцу, впуская побольше свежего ночного воздуха. Впереди показались огни приближающейся машины, и это окончательно вернуло его к действительности. Нужно было срочно выпить. В конце концов лучше было продолжать пить, чем перейти на бесплодные мечты о Лэйни Вульф.

Заводя мотор, Пенн прикинул, какой из баров мог все еще быть открыт. «О’Генри»? Вполне возможно. Он такой мрачный и полутемный — как раз то, что нужно.

Ему потребовалось меньше пяти минут, чтобы добраться до автостоянки перед баром «О’Генри», но за это время в крови, казалось, начал работать еще не выпитый алкоголь. Сердце усиленно стучало, кровь билась в висках, и чувство предвкушения стало едва выносимым. Из-за дверей доносился рев музыки и одобрительные крики, а когда кто-то вышел наружу, ноздри Пенна жадно зашевелились, ловя знакомый запах пота и свежего перегара. Он так поспешно выскочил из машины, что наткнулся на проходившего мимо парня в расстегнутой рубашке и мятых джинсах.

— Эй, ты, разуй глаза! — раздраженно крикнул тот.

Звук человеческого голоса разрушил чары, и Пенн опомнился. По инерции он открыл дверь и вошел, спустившись на несколько ступенек. В баре было полно народу, на возвышении надрывалось несколько музыкантов, извлекая из своих инструментов невероятно шумную музыку. Влево и вглубь уходил полумесяц стойки, за которой не было ни одного свободного места. Несколько человек окинули Пенна безразличным взглядом. Впервые он заметил на лицах полуночных посетителей одиночество и безнадежность и спросил себя, как его сюда занесло. Повернувшись, он бросился вон, ужасаясь при мысли, что еще немного — и пути назад уже не было бы. На улице, опершись на капот своей машины, он долго стоял, глубоко дыша, разгоняя остатки наваждения.

Нельзя было сейчас сходить с дистанции. Существовало кое-что поважнее, чем штрафы за превышение скорости, никудышные родители или даже желанные женщины. Он мог любить Лэйни или ненавидеть ее, мог кипеть от возмущения или мучиться несбыточными надеждами — но пить он не имел права. Ни в коем случае.

Собравшись с силами, Пенн выбросил из головы мысли о Лэйни и заставил себя думать о Тиме и Райли. Ничего неожиданного для него не случилось. Он с самого начала знал, что она оставит детей на его попечение, и все, что требовалось, — это возродить в себе готовность быть их опорой, и опорой надежной, а значит, трезвой.

Пенн отдавал себе отчет в том, как нелегко ему придется. До сих пор он без труда удерживался от выпивки, но сегодняшний рецидив означал, что без профессиональной помощи не обойтись. Оглядев стоянку, он заметил телефонную будку и направился к ней. Поднимая трубку и набирая номер справочной, он все еще не был уверен, что пойдет до конца, и почувствовал облегчение только тогда, когда попросил сообщить ему номер ближайшего отделения «Общества анонимных алкоголиков».