Габриель Ферри - Обитатель лесов

• Название: Обитатель лесов
• Автор: Габриель Ферри
• Издательство: Диамант, Печатное дело
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7356-0010-9

Авантюрный роман знаменитого французского писателя Габриеля Ферри (1809–1852) до сих пор считается непревзойденным образцом приключенческого жанра. Полные опасностей странствия двух неразлучных друзей захватывают воображение читателей всех возрастов. Действие происходит в дикой горной стране на северо-западе Мексики, куда в поисках золота отправляется экспедиция дона Эстевана.

Издание осуществляется с книги, вышедшей в 1867 году. В советское время роман не публиковался.

---

Пока канадец делал распоряжения, в реку вступил первый индеец высокого роста, за ним виднелось еще десять воинов. Все переходили брод с такой осторожностью, что шествие их не производило ни малейшего шума. Можно было подумать, что то были тени павших воинов, вышедшие из царства духов.

Глава XIV

Ничто не обличало присутствия на острове каких-нибудь живых существ, но тем не менее апахи приближались с бесконечной предосторожностью. Первый дошел уже до места, где вода достигала шеи, между тем как последний только спускался с противоположного берега. Первым шел Черная Птица.

Фабиан едва приготовился выстрелить в переднего индейца, как Черная Птица, заподозрив какую-то опасность, а скорее заметив лунный блеск на ружье одного из охотников, внезапно нырнул под воду.

— Стреляй! — крикнул Розбуа.

И в то же время индеец, замыкавший ряд своих товарищей, упал замертво в воду; двое других, которые служили целью Фабиану и испанцу, несколько минут тщетно пытались удержаться на воде, но течение вскоре унесло их совсем.

Хозе и Розбуа тотчас же бросили свои карабины Фабиану, который принялся их заряжать, а сами, вытащив ножи, приготовились встретить индейцев врукопашную.

— Апахов осталось всего только семь человек, — крикнул громовым голосом Розбуа, сгорая от нетерпения покончить с ними вовсе. Он пришел в страшное негодование при виде индейцев и кричал: — Ну, ну, посмейте овладеть черепами двух белых!!!

Исчезновение предводителя и смерть троих товарищей привели индейцев в совершенное замешательство, они хотя и не побежали, однако же замялись в нерешительности на одном месте, не трогаясь ни вперед, ни назад.

— Красные воины, кажется умеют снимать черепа только с трупов? — сказал громко Хозе с явным презрением в голосе. — Разве апахи — коршуны, которые терзают только мертвечину? Что вы боитесь подойти поближе, собаки, коршуны, подлые бабы! — заревел испанец, видя, что неприятели повернули к противоположному берегу.

Вдруг он приметил на некотором расстоянии плывшее на спине тело. Сверкающие глаза доказывали, что то был не труп, хотя распростертые руки и неподвижность тела могли дать повод к такому предположению.

— Дон Фабиан, ради самого неба, подайте скорее мой любимый карабин! — крикнул Хозе. — Это Черная Птица, притворяющийся мертвым; течение несет его к берегу.

Схватив карабин из рук Фабиана, Хозе прицелился в плывшее тело. Несмотря на это движение, ни один мускул не дрогнул на лице Черной Птицы.

Хозе опустил карабин.

— Я ошибся, — произнес он громко, — белые не тратят понапрасну порох, как индейцы, и не стреляют в мертвых.

Тело все еще плыло по воде, слегка прибиваемое течением к берегу.

Приподняв вторично дуло своего ружья, Хозе стал опять целиться, и на этот раз еще старательнее, чем прежде, но вновь опустил ружье. Наконец, убедившись, что Черная Птица натерпелся страху, испанец выстрелил, и тело погрузилось в воду.

— Ты его убил? — спросил Розбуа.

— Нет, я только хотел раздробить ему плечо, чтобы он помнил тот страх, которым он меня помучил, и не забывал, на какое изменническое дело он соблазнял нас. Бели бы я его убил, то труд его, наверное, всплыл бы на поверхность.

— Ты сделал бы гораздо лучше, убив его, — возразил на это Розбуа.

— Да! — воскликнул старик, топая нотой. — Что я теперь стану делать? Я рассчитывал что нам удастся перестрелять этих чертей одного за другим, а теперь приходится начать снова. Нельзя же нам перейти через реку, чтобы напасть на них самим.

— А между тем это было бы самое благоразумное.

— Пока Фабиан будет со мной, до тех лор я на такое дело не решусь, — отвечал шепотом старик, — иначе я непременно был бы уже на том берегу. Ты знаешь индейцев очень хорошо, и тебе нечего объяснять, что они, как голодные волки, только и заняты теперь мыслью о том, как бы нам отомстить.

Хозе равнодушно пожал плечами. Ему известны были так же хорошо, как и старому охотнику, мстительность и коварство краснокожих апахов.

— Ты, конечно, прав, — отвечал он, — но нам все же надо решиться на что-нибудь: или оставаться здесь, или бежать.

— Если бы нас было только двое, мы, без сомнения, могли бы перебраться на ту сторону в одну минуту. И хотя семеро оставшихся в живых апахов на своих лошадях могли бы нас нагнать, но мы и вдвоем, может быть, справились бы с ними; удавались нам и не такие штуки.

— Это было бы несравненно лучше, чем оставаться здесь в осада, точно какие-нибудь лисицы, которых охотники собираются задушить дымом.

— Вполне согласен с тобой! — отвечал Розбуа с выражением, которое показывало, что он в то же время думает о чем-то другом. — Но ведь с нами Фабиан, и потом, как нам быть с несчастным раненым? Отложим нашу попытку бегства, по крайней мере, до того времени, когда месяц скроется и наступит полная темнота, — добавил старик и опустил голову на грудь.

— Пусть так, — ответил Хозе, опускаясь на землю, — но вот в чем дело: через реку перебиралось только десять индейцев, а их должно было быть двенадцать, — где же остались еще двое? Мне кажется, я не ошибусь, если скажу тебе, что Черная Птица отправил двоих за подкреплением.

— Очень возможно, — возразил Розбуа, — но теперь трудно решить, что предпринять: оставаться здесь или бежать?

Когда охотники окончили свой скромный ужин, состоявший из высушенного на солнце мяса и горсти маисовой муки, лунный свет стал заметно слабеть, тень покрыла верхушки деревьев.

Со времени последней попытки индейцев атаковать прошло уже около часа, и хотя ничто не нарушило ночной тишины, однако Хозе, сохранивший больше самообладания, нежели Розбуа, не переставал по временам прислушиваться с оттенком тревоги.

— Когда же этот проклятый месяц скроется за облаками?! — воскликнул Хозе. — Я, признаться, не совсем спокоен: мне как будто слышится плеск воды подо мной, вовсе не похожий на бурчание водоворота; буйволы в эту пору тоже не приходят пить к реке.

Произнеся это, испанец наклонился к воде, стараясь разглядеть, что происходит там, но поднимавшийся по всей реке туман застил глаза охотника непроницаемым покровом. Прохлада американских ночей, следующих за палящим зноем дня, вообще необыкновенно быстро конденсирует испарения земли и воды, из-за чего к концу ночи образуются обильные туманы.

— Ничего не видать, сплошь туман, — выговорил с сердцем Хозе.

Однако неопределенный шум, поразивший слух испанца, мало-помалу замер, в воздухе опять водворилась тишина. Через час месяц стал все более и более снижаться, звезды скатывались к середине неба и словно играли в чехарду. Защитники островка внезапно встрепенулись и с беспокойством взглянули друг на друга.

С обоих берегов разом поднялся ужасный, пронзительный и долгий вой индейцев. Когда он затих, эхо еще долго оглашало берега.

Ясно было, что об отступлении нечего и думать! Краснокожие расположились вдоль обоих берегов. Оба охотника слишком хорошо понимали это, чтобы иметь на сей счет какое-то сомнение.

— Ну, пусть теперь луна заходит) — кричал Хозе, с яростью сжимая кулаки. — Я ведь говорил, что недаром не хватило двух индейцев и что слышанный мною шум что-нибудь да значит; вот и выходит, что индейцы в это самое время переходили на другую сторону. Одному Богу известно, сколько этих собак набралось теперь вокруг нас.

— Что в том толку, — возразил печально старик, — стаи ли воронов будут терзать наши трупы или толпы индейцев, когда нас уже не будет в живых!

— Конечно, это все равно, больше или меньше наберется индейцев, да обидно, что им удастся восторжествовать над нами!

— Неужели ты намереваешься затянуть свою предсмертную песнь в подражание индейцам, которые, когда их привяжут к столбу, начинают перечислять всех пленных, с которых они содрали кожу?

— Отчего же и нет? Это очень похвальная привычка; гораздо легче бывает умереть героем, когда вспоминаешь, что прежде жил, как следует мужчине.

— Лучше подумаем о том, что нам делать, чтобы умереть, как подобает истым христианам, — отвечал Розбуа.

Раздавшиеся выстрелы, звук которых отчасти гасило расстояние, прервали беседу обоих охотников. В это самое время индейцы производили нападение на лагерь дона Эстевана. Выстрелы свидетельствовали об ожесточенной борьбе, происходившей между белыми и индейцами. Исход этой борьбы нам с вами уже ясен. Вдруг среди выстрелов на берегу, противоположном охотникам, послышался чей-то зычный голос.

— Пусть белые откроют свои уши! — послышалось с берегу.

— Это опять каналья Черная Птица! — воскликнул Хозе, узнавший тотчас голос раненого предводителя индейцев.

— Для чего нам открывать свои уши? — крикнул в ответ Хозе, говоря на диалекте, смешанном из испанских и апахских слов. — Белые смеются над угрозами Черной Птицы и пренебрегают его обещаниями.