Стелла Даффи - Идеальный выбор

• Название: Идеальный выбор
• Автор: Стелла Даффи
• Издательство: «Фантом Пресс»
• Жанр: Проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-86471-330-9

Деве Марии на момент непорочного зачатия было 14 лет. Что произойдет, если современная девушка этого возраста в один прекрасный день придет в школу и объявит, что беременна Мессией? С большой вероятностью ее вышвырнут вон, обозвав грязной шлюшкой, отнимут ребенка и посадят в сумасшедший дом — и это при наших отнюдь не библейских нравах. Этот парадокс давно беспокоил Стеллу Даффи, и, подключив воображение, она написала притчу о современной деве Софии…

Софию вряд ли можно назвать непорочной. Она танцовщица. София танцевала всегда — в детстве, в юности, танцует она и сейчас — в ночном стрип-клубе. Ее работа — пробуждать в мужчинах похоть. Или все же любовь? Над этим София не задумывалась. Пока однажды, после ночи, полной танцев и выпивки, ее не посетил гость. Гость был необычным — звали Габриэлем, на постели он сидел, не касаясь простыней, и тело его слегка мерцало синевой в сумраке ночи. Предложение, которое он сделал Софии, оказалось еще более необычным: стать матерью нового Мессии…

«Идеальный выбор» — еще одна горькая и провокационная притча от английской сказочницы Стеллы Даффи, проникнутая иронией и сочувствием.

---

На следующее утро другой врач признал Софию с сыном здоровыми и годными к выписке. Марта и Джеймс, прибывшие в течение часа, забрали мать и дитя домой.

Тридцать девять

Через час после того, как София вылезла из такси, на ее пороге появились родители с охапками роз, шоколада, детской одежды и чеком на весьма внушительную сумму. Когда отец спросил, чего она желает сыну в жизни, София обнаружила, что повторяет привычные клише — счастья, здоровья, любви, доброты. И оборвала себя на полуслове, обескураженная мыслью, что за высказанными вслух пожеланиями скрываются менее симпатичные чувства, в которых она до сих пор подозревала других, не себя. Верно, она желала сыну здоровья и счастья. Еще бы нет. Но София поняла, что хочет, кроме того, чтобы ребенок был умным, веселым, сообразительным, красивым и обаятельным. А также образованным, спортивным и музыкальным. Ему исполнился всего день от роду, а ей уже хотелось, чтобы он был совершенством. Она попыталась рационально обосновать свои мечты — выходило, что для ее ребенка быть красивым почти обязательно, ведь привлекательный и умный Мессия, скорее всего, легче добьется успеха, чем уродливый. Но кого она дурачит? Жизни ребенка всего тридцать часов, а она уже ведет себя столь же не идеально, как ее собственные родители. Провожая мать с отцом, София вложила в прощальные поцелуи всю благодарность, какую испытывала. Пообещав вернуться на выходных, родители выехали на М-4 и застряли в трехчасовой пробке, предоставившей им возможность примириться со своим новым положением дедушки и бабушки. А заодно и привыкнуть к тому, что внук оказался не белокожим, — такой вариант они не рассматривали.

Следующая неделя выдалась выматывающей, необыкновенной и тревожной. На депрессию времени не оставалось — София едва понимала, что с ней происходит. Она кормила сына, училась с ним обращаться, вникала в смысл его плача, развлекала бесконечных гостей, а потом выпроваживала их, чтобы поспать; тянулась к Габриэлю в поисках передышки и помощи, которую он оказывал только наедине. Она только-только сообразила, как объединить дух и плоть, и тут же попала в новую переделку. По крайней мере на ближайшее время ее душа и тело принадлежали маленькому Габриэлю. И на ближайшее время такой расклад очень даже неплох, думала София. Когда у нее выдавалась минутка подумать.

Примерно через неделю София устроила праздник в честь крещения ребенка. Это был ремейк свадебного торжества, с той разницей, что София не была беременна, Каролина и Денни провели весь день друг у друга в объятиях, Сандра привела с собой сексуально зажатую начальницу, а Хелен пришла с детьми. Правда, она с радостью скинула их на попечение Марты, а сама резалась в карты с сыновьями Катарины. Родители Софии были почетными гостями. Они гордо демонстрировали внука гостям. И видеокамере. И цифровой фотокамере. И старой «мыльнице». И совершенно незнакомой даме из продуктового магазина напротив. Близнецы Бет целый день не плакали, — наверное, потому, что теперь не они были в центре внимания и никто их не тискал. Бет, решившая уйти с Питом в первый долгожданный загул после рождения детей, отодвинула беспокойство по поводу Софии в сторону. Накануне торжества Бет неделю напролет сцеживала и замораживала молоко для близнецов. Супруги сообщили всем и каждому, когда кормить малышей и чем, после чего с таким рвением взялись за шампанское, что даже Каролина не удержалась от мрачных пророчеств насчет похмелья. А София наслаждалась вниманием, которое оказывали ей и ребенку. На улице было холодно, но тепло и весело — на празднике, охватившем обе квартиры и всех гостей.

На этот раз София с Мартой прибрались в тот же вечер, а не на следующее утро. София и недели не побыла матерью, но уже научилась, пока ребенок спит, браться за самые важные дела, которые нельзя было переделать с младенцем на руках. Например, принять душ. Или причесаться. Или просто присесть. Габриэль-младший устал от суеты вокруг своей персоны и, похоже, заснул надолго. София намеревалась использовать это время с максимальной пользой. Не тут-то было.

Они с Мартой собрали всю грязную посуду, и София искала резиновые перчатки, когда Марта, которая была, как ни странно, не совсем трезвой, вдруг тяжело вздохнула:

— М-м, София, мне надо тебе кое-что сказать.

— Что случилось? — спросила София, роясь в шкафчике под раковиной.

— Тебе лучше сесть. Есть проблемы.

София высунулась из-под раковины и повторила:

— Что случилось?

— Вернее, это пока не проблемы, но, возможно, они ими станут. Наверное, я смогу помочь. Но сначала я должна тебе рассказать.

— Марта, ты о чем?

Соседка повертела в руках тарелку и отщипнула кусочек от французского батона.

— Кое-что случилось на работе.

— С тобой?

— Нет. Это касается тебя.

— Ну?

— Понимаешь, одна из моих коллег знает врача из той больницы, где ты рожала, и он говорит, что ты работала, когда была беременной, и в больнице ты якобы тоже как-то странно выглядела, и… на самом деле я не должна этого рассказывать… — София в упор уставилась на Марту, и та покорно продолжила: — Знаешь, мне нельзя этого делать, но я заглянула в бумаги той женщины… В жизни ничего подобного не совершала…

— Не отвлекайся, Марта!

Марта кивнула, словно подгоняя себя:

— В общем, она упомянула твое имя. Я думала, что она обратится ко мне, но она двинулась прямо к папкам с личными делами и нашла там информацию о тебе, София. О том, что ты лечилась у Бет. И все вместе — то, что врач рассказал про работу во время беременности, и то, что ты живешь одна…

— Как это они узнали, что я посещала Бет? Что, конфиденциальности для пациентов больше не существует?

— Они не знают, от чего ты лечилась, но там есть записи о том, что ты лежала в больнице, — это общедоступная информация. Ну и твоя работа…

— А к работе какие могут быть претензии, у многих стриптизерш есть дети!

— Да, конечно, но дело в том, что этот врач привлек к тебе внимание. Он явно провоцировал мою коллегу, но…

— Что «но»?

— Конечно, я не должна тебе ничего говорить, хотя они знают, что мы с тобой соседи, и наверняка догадаются, что я с тобой поговорю, но… ладно, плевать на правила. Мы с тобой не особенно близки, но я все-таки считаю тебя подругой и осознаю, что твоя ситуация — особая, поскольку этот твой парень… не знаю, считать ли его настоящим, или, может, ты его придумала, а я его вижу потому, что ты в него веришь, или еще почему-то… Может, он просто порождение твоей фантазии, а я просто поверила в нее…

— Он существует, Марта.

— Да, хорошо, но ведь ты не хочешь, чтобы в моей конторе узнали о нем, правда? Как бы ты им объяснила?.. Ой, прости, София… — Сумбурная речь соседки внезапно оборвалась. Марта беспокойно оглядывалась, пока не поняла, что она не видит и не ощущает Габриэля поблизости. — Так или иначе, я подумала, что тебе надо быть в курсе. Осторожнее, София. На всякий случай. Может… тебе уехать куда-нибудь?

София с минуту молча смотрела на Марту, потом повернулась и направилась к себе в спальню. Взяла ребенка на руки и забралась с ним в кровать. Марта убрала на кухне и в доме, заварила Софии чаю и отнесла ей. Она предлагала помочь чем только сумеет. София плакала, прижимая ребенка к груди. Когда Марта ушла, на краешке кровати ее сменил Габриэль.

— Что мне делать? А вдруг они отнимут ребенка? Ты знал, что это случится?

— Нет. Правда. Я узнал от Марты, как и ты. Может быть, она права и вам в самом деле стоит уехать на время, пока все не уляжется.

София затрясла головой, глотая слезы:

— Ага, конечно. Куда уехать? Возьмем ребенка и сбежим в Египет?

— Нет, не в Египет. У родителей Катарины есть дом в Ирландии. Катарина и Зак уже звали тебя туда отдохнуть. Они ведь считают себя в долгу перед тобой и не откажут в помощи. Твоих сбережений хватит на год, если не будешь шиковать.

— Но меня ждут на работе. Денни хочет, чтобы я подготовила новую программу в следующем месяце. Он сказал, что они снимут зал для репетиций, чтобы я могла брать с собой Габриэля! — София разнылась, как маленькая девочка, которой жалко упускать столько возможностей.

— Понимаю, — кивнул Габриэль, — и, думаю, тебе удастся вернуться на работу, только попозже, когда все утрясется. Но не сейчас, София… все меняется.

Младенец начал всхлипывать, расстроенный ее интонаций. Неизвестно, сумела ли София утешиться, но, взяв сына на руки, заговорила ласковым, спокойным тоном:

— А то я не знаю, что все изменилось. Иди сюда, маленький. Иди к маме.

Той ночью София и Габриэль разработали план — пока малыш спал между ними. План на ближайший год. Утром София переговорит с Заком. Габриэль был уверен, что дом свободен и станет надежным убежищем. София попросит Марту и Джеймса сдать ее квартиру в субаренду, чтобы не терять связь с Лондоном и не чувствовать себя в Ирландии отрезанной от прежнего мира. Уехать ей нужно как можно скорее. Габриэль напомнил, что Марта — соцработник до мозга костей, сколь бы искренней она сегодня ни была, и если уж она решилась предупредить Софию, значит, дела плохи и лучше поскорее убраться подальше. Софии пришло в голову, что, возможно, так и задумывалось, что Габриэль ошибся и ее роль ограничивалась рождением ребенка, а остальное — в чужих руках.