Георгий Брянцев - Голубой пакет

• Название: Голубой пакет
• Автор: Георгий Брянцев
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1995

Библиотека приключений продолжается… 1995 год Очередной сборник серии "Библиотека приключений продолжается..." составили повести Георгия Михайловича Брянцева (1904 - 1960), военного разведчика, автора популярных остросюжетных произведений: "Пo тонкому льду", "Конец осиного гнезда", "Иx было четверо", "Тайные тропы" и многих других. Повести "Клинок эмира", "Следы на снегу" и "Голубой пакет", предназначенные в первую очередь для юного читателя, относятся к лучшим образцам отечественной военной приключенческой литературы.

---

После некоторого раздумья он поинтересовался:

— А где я возьму турник?

— Мы выбросим вам его заранее на парашюте. Все ясно? А теперь пошли отдыхать. Уж скоро начнет светать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

Над пустыней стояла ночь. Дул тугой "афганец". Он волочил по пескам сухие кусты янтака и "перекати-поле", жестко шуршал в песчаных барханах. Тоскливо, на разные голоса завывали голодные шакалы. Высоко-высоко в бездонной глубине неба среди россыпи мерцающих звезд обозначился глуховатый и монотонный, с каким-то тяжким, надрывным придыханием рокот авиационного мотора. Рокот постепенно нарастал, ширился. Самолет шел на большой высоте. Вскоре он пересек границу и углубился на север. Когда по расчетам штурмана под ним распростерлись песчаные волны пустыни, от самолета оторвалась невидимая с земли точка. Это вывалился из нижнего люка Наруз Ахмед. Плотно сжав веки, держась одной рукой за вытяжное кольцо и отсчитывая про себя секунды, он с нарастающей скоростью устремился к земле. И когда, по его подсчетам, до земли оставалось не более километра, он выдернул кольцо.

Освободившись от живого груза, самолет плавно развернулся, лег на обратный курс, и в это время внизу, в шести местах одновременно, вспыхнули мощные лучи поисковых прожекторов. Они точно по команде пронзили мрак, вздрогнули и заколыхались из стороны в сторону, щупая звездное небо, и скрестились в одной точке. В перекрестии лучей самолет стал отчетливо видимой светящейся птичкой с застывшими, будто раскаленными крыльями.

К его глуховатому рокоту присоединился звенящий стремительный звук. Они слились воедино. С неба упали одна за другой и рассыпались на мельчайшие светящиеся пылинки три желтые ракеты. Когда они погасли, высотную темень прорезала, будто медленная молния, длинная очередь трассирующих пуль, а затем вторая — короткая.

И тут же в темной высоте вспыхнуло маленькое, но ослепительно яркое облачко огня. Оно неслось по небу и с каждым мгновением вытягивалось, удлинялось.

Лучи прожекторов погасли.

Пылающий самолет, роняя на ходу огненные лохмотья, со страшной скоростью круто ринулся вниз.

В пустыне стало светло, как при полной луне.

Все исчислялось секундами.

Когда самолет достиг земли и врезался в нее, ухнул тяжелый взрыв, от которого зашевелились мертвые пески. Эхо подхватило его и унесло в далекие горы. Вверх взметнулся султан яркого пламени. Но он быстро сник, пожелтел и погас. Опять стало темно и тихо. Покой пустыни нарушал лишь посвист "афганца" в жесткой, утратившей жизненные соки траве да все тот же стремительно-неудержимый звон второго мотора. Но и он уже стихал, удаляясь на север.

Опасливо и нерешительно пролаял перепуганный шакал. Никто из его собратьев не отозвался.

Наруз Ахмед вышел из оцепенения, встряхнулся, лежа на песке, и начал освобождаться от парашютных лямок. Короткая трагедия разыгралась на его глазах. Сейчас на ум Нарузу Ахмеду пришли слова Керлинга. Он уверял, что за успех операции не опасается: боевые достоинства самолета и большая высота гарантируют полный успех. Советская служба воздушного наблюдения не успеет ничего предпринять. Наруз Ахмед горько усмехнулся. Не дождется Керлинг самолета и не узнает, что с ним случилось, если только пилот не успел отстукать радиограмму. Перед мысленным взором Наруза Ахмеда предстало лицо пилота: рыжие, очень прямые и жесткие волосы, светлые, как бы прозрачные глаза. Перед самой посадкой в самолет он заверил Наруза Ахмеда, что прилетит, когда понадобится, за ним обратно и выбросит трапецию. Потом отпил несколько глотков из своей фляги и передал ее Нарузу Ахмеду. Во фляге оказалось что-то немилосердно крепкое, обжигающее рот и горло, — скорее всего спирт, на чем-то настоянный. Наруз Ахмед от одного глотка едва не задохнулся. Нет, этот пилот не прилетит за ним и больше летать уже не будет. Налетался… А вот в том, что опускаться следовало затяжным прыжком, Керлинг оказался прав. Тут Наруз Ахмед выиграл во времени. При обычном прыжке он, пожалуй, попал бы в лапы прожекторов и был обнаружен.

Наруз Ахмед огляделся: кругом тьма, пески, тишина. Звуки советского истребителя исчезли. Теплый ветер, не приносящий прохлады, дул в лицо.

Наруз расстелил парашют, уложил стропы и скатал его. Затем развязал вещевой мешок и вытряхнул содержимое на землю. Тут оказались: маленькая складная лопатка, потертая полевая офицерская сумка, небольшой термос, две вместительные, наполненные жидкостью фляги и тюбетейка. Он вооружился лопаткой и вырыл в песке яму. Надо было надежно упрятать кислородную маску, парашют, вещевой мешок и комбинезон. Даже самая пустячная вещь, брошенная на земле, способна стать уликой! Подкрепившись кофе, Наруз бросил в яму и термос. Потом все это засыпал песком и утрамбовал.

Пора было двигаться. Он перекинул через плечо ремень сумки, надел на голову тюбетейку, прицепил к брючному ремню флягу, положил пистолет в задний карман брюк и зашагал на юг.

2

Через два часа после событий, разыгравшихся в воздухе, заспанный подполковник Шубников держал в руках телеграмму. В ней говорилось:

"В двадцать три сорок боевой самолет типа дальний разведчик, неизвестной принадлежности и без опознавательных знаков, нарушил государственную границу в районе шестнадцатого и семнадцатого пограничных знаков и углубился на нашу территорию. При попытке выйти обратно был перехвачен истребителем. На приказ следовать на посадку ответил огнем, после чего был сбит и упал в квадрате 318/Б. Произведите тщательное обследование территории названного квадрата и граничащих с ним районов".

Шубников быстро сформировал две оперативные группы, отвел им районы действия, усадил в машины и отправил.

А еще через час газик-вездеход подполковника бороздил волнистые гряды песков. Он сам торопился в квадрат 318/Б и вез с собой инструктора Юлдашева со служебной собакой овчаркой под кличкой Пантера.

На западе небо хранило еще плотную темноту, а на востоке горизонт уже розовел. Постепенно, едва заметно для глаза, розовый свет переходил в красноватый и уже подкрашивал нижние края облаков.

Песчаная ширь все яснее вырисовывалась впереди.

Когда на небо поднялся солнечный диск, Шубников увидел впереди, справа по ходу машины, недалеко от высокого бархана, знакомые очертания юркого самолетика По-2.

— Держи к нему, — приказал Шубников водителю.

Тот свернул вправо, и теперь встречный ветер ударил в лица сидящих в открытом газике.

Поодаль от По-2 стояли два человека в легких комбинезонах и прицеливались фотокамерами к чему-то на земле.

Машина подъехала вплотную. Шубников вышел из нее, окинул коротким взглядом груду бесформенного, обгорелого металла и представился. Один из летчиков оказался капитаном, другой — старшим лейтенантом из недалеко расположенного авиационного соединения.

Шубников обошел останки самолета, ковырнул концом сапога изуродованный пулеметный ствол и, покачав головой, заметил:

— Здорово!

— Уж куда лучше, — усмехнулся капитан. — В лепешку.

— Попробуй скажи, какой он принадлежности, — добавил Шубников.

— Да… — протянул капитан. — Врезаться с такой высоты — не шутка. А потом — взрыв и огонь. И нигде ни кровинки. Все высушило. А ведь было в нем трое. Мотор в землю ушел, откапывать придется.

Шубников кивнул, повернулся, посмотрел на хрупкий По-2 и, улыбнувшись, спросил капитана:

— Эта птичка, конечно, ни при чем?

— Я полагаю, — ответил тот. — Это моя птичка. На такие подвиги она уже не способна. Не то время.

— А вы не скажете, каким курсом шел этот покойник? — опросил Шубников, показывая на остатки самолета.

— На это вам ответит старший лейтенант. Виновник события он. Я притащил его сюда полюбоваться на труды его рук.

— Прошу прощения, — проговорил Шубников и повернулся к старшему лейтенанту. — Так это вы его?

Старший лейтенант коротко кивнул, будто его спросили, успел ли он позавтракать.

— Шел он вот так… Я перехватил его на обратном курсе после разворота. На мои требования идти на посадку он угостил меня длинной очередью. Пришлось ему ответить.

— Понятно, — заметил Шубников, всматриваясь в карту. — И кой черт понес его сюда, да еще ночью?

— Мы думали об этом, — сказал капитан. — Делать ему в песках нечего, объектов для съемки нет, да и темень — хоть глаз выколи. Скорее всего он приходил, чтобы кого-то выбросить.

— Точно, — коротко подтвердил старший лейтенант.

Шубников достал свою карту, нанес да нее красным карандашом курс самолета, место его гибели и обратился к старшему лейтенанту: