convertfileonline.com - _2015_06_26_21_19_34_662

• Название: _2015_06_26_21_19_34_662
• Автор: convertfileonline.com
• Жанр: Книги
• Год: 0101

---

Короче, если бы тисов не было, их следовало выдумать.

Господь — мой рулевой

Некоторые не слишком утонченные политики прошлых эпох (к примеру, гунн Аттила или Влад Сажатель-на-кол и им подобные, не смущавшиеся вида пролитой крови) использовали собственный вариант аргумента «И твоя мама тоже!». Его можно назвать «И мой папа тоже!». Они апеллировали к чувствам слушателей, заявляя: «Это так, поскольку так утверждает мой Отец» — разумеется, под отцом подразумевая Отца Небесного.

Я — Бич Божий. Если бы вы не совершили великих грехов, Господь не наслал бы меня на вас в наказание.

— Чингисхан (1162–1227)

Не правда ли, странно и удивительно слышать, как честный политик говорит именно то, что у него на уме? Вот на Чингисхана всегда можно было рассчитывать: он-то говорил, что думал.

Однако в данном утверждении он идет еще дальше, обращаясь к старой как мир теологической проблеме: почему добрый и справедливый Господь допускает, чтобы с его великим творением, Землей, происходили столь ужасные вещи? На это Чингисхан отвечает: «Господь знает, грешник ты или праведник. Если ты не жил праведно во имя Господа, он с моей помощью просто заставит тебя дорого заплатить за это. Именно так Господь поддерживает верховенство добра в мире. Этого вполне достаточно для Бога, не говоря уже обо мне, Биче Божьем.

Фактически Чингисхан подразумевает, что ему известны мысли и мотивы Господа. Что он его доверенное лицо — короче говоря, Deus est auriga meus («Господь — мой кормчий»). Излишне говорить, что Чингисхан был не одинок в своей вере: Бог, скрываясь под разнообразными псевдонимами, и в наше время частенько лично обращается к мировым лидерам, периодически советуя им совершать убийства во имя Его.

Когда президента Джорджа Буша спросили, обсуждал ли он вторжение в Ирак со своим отцом, бывшим президентом Джорджем Бушем-старшим, тот ответил: «Когда речь идет о силе, обращаться следует к другому отцу. Я уповаю на высшего отца».

В некоторых семьях это расценили бы как неуважение младшего к старшему. Однако ремарка Буша-младшего наводит на другой вопрос. По какому принципу Небесный Отец набирает себе заместителей? Методом тыка? Или руководствуясь собственными симпатиями и антипатиями? Быть может, следующий анекдот прольет свет на эту проблему:

Хромой инвалид в лохмотьях пробирается между рядами церкви к алтарю и, воздев глаза к небу, восклицает:

— Господи, за что ты насылаешь на меня все эти несчастья?

Неожиданно прямо над его головой возникает ослепительный свет и громыхает небесный глас:

— Да просто ты меня раздражаешь, Чарли!

«Как понять, что ты действительно обладаешь властью, если ею не злоупотреблять?»

Однако пусть Чингисхан наслаждается статусом избранного, мы же поподробнее рассмотрим его заявление. Он использует базовую логическую конструкцию типа «если ... то». Значит, мы можем проверить данное утверждение на прочность, используя вполне надежный логический маневр под названием отрицание следствия. Из фразы «если бы вы не совершили великих грехов, то Господь не наслал бы меня на вас в наказание» мы можем вывести следующее умозаключение: «Если Господь наслал меня на вас в наказание, то вы, безусловно, совершили великие грехи». Именно здесь и кроется вся прелесть использованного нами метода: он неуязвим. Нет никаких доводов, которые могли бы опровергнуть это утверждение. Что бы я с тобой ни делал, сам виноват!

Нечто подобное однажды выдал Гручо Маркс, заявивший: «Я не соглашусь вступить в клуб, который готов видеть меня своим членом». Точно так же и господин Чингисхан вряд ли пожелает влиться в ряды племени, над которым занесен его бич.

Однако прислушайтесь: наш друг Чингисхан протестует! «Минуточку! Вы хотите представить дело так, будто я наказываю кого вздумается, и оправдываюсь тем, что если уж я покарал кого-то, значит, тот заслужил. Не надо грязи! Вы путаете меня с этим варварским корольком из будущего, Людовиком XIV, заявлявшим: “Это законно, поскольку я этого хочу!” Но быть Бичом Божьим — совсем другое дело. Это огромная ответственность! Я действую, лишь руководствуясь волей Божьей, так что, если я вас наказываю, значит, вы это заслужили».

Возможно, глупо приписывать Чингисхану подобную утонченность чувств и изысканность аргументации. Однако именно так рассуждают священники, доказывая собственную непогрешимость, и, возможно, так мыслит Джордж Буш по поводу священной войны с мировым злом — хотя мы не будем делать вид, будто понимаем, как устроен разум господина Буша. Возможно, они не декларируют впрямую: «Deus est auriga meus», но все равно приписывают себе уникальное и неоспоримое право интерпретировать волю Господа.

«Я сделал это по велению Бога!»

После Чингисхана аргумент «Я сделал это по велению Бога!», как принцип действия и одновременно его оправдание, отходит на задний план, а вместо него появляется другой: «Я сделал это по наущению дьявола!» И в том и в другом случае личная ответственность сводилась к нулю. Оставался всего один шаг до объяснения своих поступков собственным безумием: «Мною движет мое бессознательное». Что удивительно во всех трех разновидностях мотивации свыше — они подталкивают нас исключительно к злодеяниям. Как ехидно заметил один актер: «Вы слышали когда-нибудь, чтобы кто-то вопил: “Господь велел мне постричь газон!”»?

Проекция

Итак, самое время продемонстрировать принцип «И твоя мама тоже!» с помощью небольшой задачки. Кто, по-вашему, сказал в 1941 году следующие слова, и о ком они были сказаны?

Уже больше пяти лет этот человек рыщет по Европе в поисках места, где бы устроить пожар. Увы, ему раз за разом удается подкупить наемников, готовых открыть ворота своей страны этому международному поджигателю.

Наиболее сообразительные из вас наверняка решат, что эта цитата принадлежит какому-нибудь мудрому политику вроде Уинстона Черчилля, и что речь в ней идет об Адольфе Гитлере. И попадут пальцем в небо. Эти слова были сказаны Адольфом Гитлером — о Черчилле!

Была ли это хитрость Гитлера, сознательное искажение реальности, или тут задействован иной механизм? Мы полагаем верным последнее, хотя, разумеется, без искажения реальности здесь не обошлось. Но прежде чем вдаваться в подробности, хотелось бы сделать важную оговорку. Об образе мыслей Гитлера написаны многие тома, причем, как все мы прекрасно знаем, психоаналитические интерпретации обычно бывают, мягко говоря, достаточно вольными. Однако это высказывание фюрера настолько противоречит здравому смыслу, что мы не можем не попытаться найти для него хоть какое-то объяснение, пусть даже наши догадки покажутся вам совершено недоказуемыми.

Похоже, что в своих суждениях об Уинстоне Черчилле Гитлер оказался в плену известного психологического феномена — проекции. По Фрейду, проекция — это попытка приписать другому собственные желания и стремления, которые кажутся нам пугающими. К примеру, клиент психотерапевта может утверждать, что тот только и ждет удобного случая, чтобы двинуть ему по голове, хотя в реальности сам пациент бессознательно мечтает врезать доктору, да посильнее.

«Попробуйте представить себе, что Бог — это такая круглосуточная система видеонаблюдения, которая поставляет материал для всемирной телепрограммы “Внимание, розыск!”»

(Надпись на стене: «Тюремная церковь»)

Этот защитный механизм прекрасно описан в известной шутке:

Психотерапевт: О чем вы думаете в первую очередь, когда я показываю вам этот треугольник?

Пациент: Двое мужчин и женщина занимаются этим на водяном матрасе.

Психотерапевт: А какие мысли вызывает у вас этот круг?

Пациент: Две девчонки тискают друг друга в душе рядом с раздевалкой спортзала.

Психотерапевт: А что насчет этого квадрата?

Пациент: Женщина трахается с тремя мужиками на заднем сиденье «Вольво».

Психотерапевт: Отлично! Кажется, я знаю, в чем ваша проблема. Вы одержимы сексом!

Пациент: Я? Между прочим, это вы, а не я, собрали тут целую коллекцию порнографических картинок!

Однако куда более важен другой вопрос: каким образом простой человек, хотя бы житель Германии 1940-х годов, мог поддаться на подобную подмену, поверив, что плохой парень — совсем другой человек?

Ответ кроется в страстности, с которой произносил эти слова их автор. Он выступал столь энергично, столь уверенно, столь неподдельно ужасался действиями тех, кого считал коллективными врагами, что трудно было не поверить в искренность его речей. Но помните: любой оратор, склонный к проекции, будет говорить страстно и убежденно. Выражаясь языком психоанализа, отвращение к самому себе он переносит на других и начинает ненавидеть их с той же силой, а ведь ненависть к себе, как многие из нас знают, — чувство очень пылкое и страстное, как, впрочем, и ненависть вообще.