Виталий Калгин - Виктор Цой и его КИНО

• Название: Виктор Цой и его КИНО
• Автор: Виталий Калгин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-091690-0

15 августа 1990 года на трассе Слока – Талси в Латвии произошла трагедия, унесшая жизнь самого знаменитого русского рок-музыканта Виктора Цоя. Несмотря на то, что прошло уже 25 лет, армия фанатов группы «КИНО», закончившей существование вместе со смертью ее лидера, только прирастает. Цоя слушают все – от мала до велика, от школьника до состоявшегося бизнесмена. Это имя давно стало легендой музыкальной культуры нашей страны. В книге впервые публикуются рукописи и неизвестные произведения Виктора Цоя. Именно то, что 25 лет ждут его фанаты и поклонники.

---

Виктор Цой: Еще мы ездили в Данию. И только потому, что там проводились концерты в фонд Армении. Им нужна была для концертов какая-нибудь русская группа, они выбрали «КИНО». Тут отказаться было уже трудно, хотя, скорее всего, я бы отказался при других условиях119.

Еще в 1986 году, будучи кочегаром «Камчатки» Цой через своего приятеля Сергея Фирсова познакомился с француженкой Натали Минц. Она училась в Сорбонне, в Ленинград попала по обмену студентами. После знакомства с русскими музыкантами она увлеклась рок-музыкой и совершенно забросила учебу. Вернувшись во Францию, Натали через пару лет совместно с Жоэлем Бастенером организовав продюсерскую компанию «Volya Productions», приглашала Кинчева, Гребенщикова, Цоя, «АукцЫон», «Звуки Му» и помогала организовывать их концерты.

Сергей Фирсов: Француженки к нам в 86-м приблудились. Натали Минц и Люси Терпиньянц. Они учились в Питере по обмену. Обе дочки эмигрантов из России. Жили рядом с Казанским собором и постоянно пропадали у нас на «Камчатке». Натали была пробивная, шумная, веселая девчонка. В итоге она стала работать с «АукцЫоном», «Воплями Видоплясова», «Звуками My», «КИНО». Свозила их всех в первый раз во Францию, выпустила им там первые пластинки120.

В апреле 1989 года группа «КИНО» вместе с «АукцЫоном» и «Звуками Му» выступила на крупнейшем во Франции XIII фестивале популярной музыки «Весна в Бурже» («Printemps de Bourges») в Ле Бурже.

Жоэль Бастенер: Приезд трех советских групп на фестиваль «Printemps de Bourges» был авантюрой, которая осталась в истории потому, что тогда сняли фильм, в котором зрители впервые увидели советские рок-группы на Западе. А группы там были уникальные. Хотя в целом гастролями мы остались недовольны, ожидали лучшего приема и от публики и от прессы. Ведь затея была не из простых – надо было убедить сотрудников госаппарата самого высокого уровня в необходимости столь знакового события. Чтобы организовать эту поездку мы вышли на министра культуры Джека Лэнга, который обратился к своему советскому коллеге, но Москва наш выбор не поддержала. Советские чиновники хотели отправить за границу совсем других музыкантов и не во Францию, а в Германию или США. Один советский дипломат даже сказал мне, что Цою нельзя оформить документы на выезд, потому что у него нет прописки. Мне так же объясняли, что нельзя приглашать немытых бездельников из «АукцЫона», поэтому пришлось глушить чиновников МИДа бесконечными объяснительными записками. В результате Ролан Дюма, наш министр иностранных дел, написал напрямую Шеварднадзе, после чего ОВИР все-таки принял Белишкина и других администраторов выбранных нами групп. Отдельной проблемой было потом собрать всех этих музыкантов, и удостовериться, что они зашли на борт самолета «Эр Франс». Мы так же потребовали, чтобы артистов не сопровождали «люди в штатском» – «Ва-Банк» и «Звуки Му» были в Германии за два месяца до этого, и их там повсюду сопровождали агенты. Во всей этой истории, как и в знакомстве, группами за два года до описываемых событий, основную роль сыграла Натали Минц. Если я был «ушами» нашей команды, то она была ее «носом», ну и мы вместе с братом Натали Николя Минцем были также «глазами» и «голосом». Но без ее нюха, ее женского чутья мы никогда бы не вышли на нужных людей, никогда бы не заметили вовремя препятствий, и не услышали бы правильных записей. Я занимался эстетической стороной вопроса, придумывал художественную часть проектов, делал историческое обоснование, предлагал политическую аргументацию нашим дипломатам и чиновникам. Николя переводил меня на язык журналистов, договаривался о датах концертов, а Натали была идеальным фронтменом для создания полноценного мифа. В тот период мы ощущали себя частью истории, не сомневались ни секунды в том, что делаем все правильно и отважно рвались вперед. Помню, как мы весьма резко разговаривали с министрами и руководителями аппаратов, мы ничуть не робели, потому что были преисполнены чувства, что под нашим натиском сдвинется с места мировая система координат. С русскими артистами нас тогда роднило именно отсутствие пиетета к мировой системе, мы были как бы вне всего и не собирались подчиняться никаким правилам. Самыми несгибаемыми и уверенными в себе были Цой с Гурьяновым. То есть в определенном смысле мы все были похожи, поэтому наше самолюбие иногда входило в противоречие с самолюбием русских. Все были резкими, амбициозными и считали себя истиной в последней инстанции. Конечно, сейчас эта уверенность в себе кажется инфантильностью, но она оправдана историей России: то, что мы говорили тогда было правильным, ибо таковым остается и сейчас, 25 лет спустя. Как и тогда слышна в песнях Цоя истинность, и ничуть его музыка не устарела. Лишь результат нашей деятельности оказался разочаровывающим: мир не перевернулся, парадигма не изменилась…121

Виктор Цой: У меня есть свои жизненные принципы, основываясь на которых я пишу об окружающей меня жизни, о волнующих проблемах. Важно лишь быть не кем-то, а только самим собой. Пусть для кого-то странным, смешным, неприемлемым, а для кого-то замечательным, но только собой. А рок-музыка для меня, так же, как и для огромной массы молодежи, совершенно естественная и органичная форма самовыражения. В ней нет ничего конъюнктурного, заказного. Только ты, твоя совесть – главный цензор. И эту позицию не надо афишировать на каждом углу. Ее нужно просто реализовать, воплотить в песне122.

Благодаря стараниям француза Жоэля Бастенера во Франции была выпущена пластинка «КИНО». Музыканты специально записали сборник своих хитов на студии Валерия Леонтьева сразу после записи альбома «Звезда по имени Солнце». Пластинка под названием «Последний герой» вышла в Париже. Это стало неким ответом Цоя на выход в марте 1988 года пластинки «Rock in Soviet», по сути первого сборника советского рока, который ему совершенно не понравился.

Как вспоминал Жоэль Бастенер, Цой полагал, что французская пластинка «Rock in Soviet» будет подобна американской «Red Wave», на которой Джоанна Стингрей отвела группе «КИНО» половину диска. На практике же получилось совершенно иначе, группа «КИНО» была представлена всего двумя песнями, что откровенно задело Виктора, даже несмотря на феноменальный успех у французской аудитории песни «Электричка», которую крутили на радио. И вот, заручившись одобрением Цоя и воспользовавшись сложной ситуацией фирмы «PolyGram editions/Polydor rec», Жоэль Бастенер сумел убедить ее руководство в целесообразности издания сольной пластинки «КИНО». Пластинка вышла во Франции за месяц до приезда «КИНО», небольшим тиражом, и даже несмотря на то, что руководство «PolyGram editions/ Polydor rec» не дало разрешения на достойное освещение выхода записи, тираж пластинки был охотно раскуплен в короткий срок.

Есть один любопытный факт, по которому можно судить о том, как Виктор позиционировал себя за границей. Когда «киношники» прилетели в Париж, ему и музыкантам «КИНО» Натали Минц заявила, что прямо из аэропорта все поедут на интервью. На что Цой возразил, что хотел бы сначала заехать в гостиницу, привести себя в порядок и поесть. Она же, как западный продюсер, ледяным тоном ответила, что все будет так, как написано в их графике. Тогда Цой спокойно сказал: «Останови автобус, я лечу домой». По его лицу было ясно, что он не шутит. Поэтому Натали вздохнула и повезла всех в гостиницу. А потом рассказывала журналистам про покладистого и сговорчивого Шевчука, добавляя при этом, что, в отличии от него, Цой не готов строиться.

Михаил Садчиков, журналист: Цой никогда не шел на «левые» варианты. Он вообще-то всегда начеку («Следи за собой, будь осторожен!»), а в отношении заграницы – особенно. Да, другие выезжали чаще, но будем откровенны и расскажем читателю правду, как они там жили в то время. Практически без гонораров, на нищенские суточные, непонятно в каких гостиницах, экономили каждый цент или пфенниг, чтобы наскрести на видеокассету, двухкассетник, видеоплеер, а дома выгодно продавали все это и радовались, если «оправдывали» поездку. Такова была тогдашняя реальность: не нравится – сиди дома! Цой один из немногих, у кого хватало сил не хвататься за любую поездку при каждом удобном и неудобном случае, он предпочитал, если уж ехать, то жить там как человек, а не голодать из жадности. Помню, спросил его как-то: «Почему вы избегаете заграницы?» И услышал в ответ: «Не хочется терять свое достоинство. Чем ехать на таких кабальных условиях в роли бедного советского артиста, лучше не ехать вообще… А путешествовать можно и туристом, благо друзей у нас по всему свету хватает».

Цой всегда гнул свою линию, и его надо было принимать таким, каким он был, или не принимать вовсе. Когда читаешь воспоминания свидетелей, создается впечатление, что он был спокоен, неконфликтен, но люди перед ним пасовали.