Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы

• Название: Нуменал Анцельсы
• Автор: Евгений Белоглазов
• Жанр: Научная Фантастика

Роман «Нуменал Анцельсы» рассчитан на читателя, разбирающегося в основах естественных наук. Форма повествования-смесь триллера и hard science fiction или просто «хард-сайенс». Действие происходит в будущем-во второй половине третьего Миллениума. Сюжет отражает шлих современной научной мысли. Рассматриваются вопросы о происхождении материи, пространства-времени, жизни.

---

— Я верю в правомерность эволюционных законов, — попыталась объясниться Аина.

— У нас другая задача, — глаза Гриты отразили накопившуюся за время бесплодных поисков усталость. — Наша работа должна отражать реальность. Здесь нет жизни, и никогда ее не было.

— Но я всего лишь хочу разобраться в эволюции бесклеточных систем, — возразила Аина.

— Здесь нет механизма, который мог бы обеспечить катализ жизнеструктурных форм, — жестко отреагировала Грита.

— Но он должен быть.

— Как видишь, его нет.

Эта фраза особенно не понравилась Аине. Она поняла: Грита сдалась. Факт разброда мнений стал очевидным. А потому будущее экипажа представилось ей ужасным. Рушилась вера в оправданность миссии, в конце которой на скрижалях истории должны были быть запечатлены их имена. К этой мысли настолько привыкли, что любое упоминание о возможной неудаче следовало расценивать или как внутренний надлом кого-то из них — фартовых кампиоров, баловней судьбы. Или…

После того как слайдер стартовал, время для Аины прекратило бег, но ненадолго. Когда миарт объявил готовность к стыковке с аллоскафом, она уже спрессовала уклад мыслей до необходимой для принятия решения кондиции.

Сета, как всегда, была приветлива. «Ясон» сиял чистотой. Шелест гравистатов привычно напоминал о надежности космоплана. После многодневной скученности в замкнутом пространстве, декоратив аллоскафа казался чуть ли не сказочным убранством. Мягкий свет в каютах и переходах, озонированный воздух, изысканное меню — это и не только это предвещало недельное блаженство в окружении тлеющего среди неисчислимых молекул космоса уюта…

Иной раз воспоминания так одолевали Шлейсера, что вызывали у него раздвоение сознания. В такие минуты он как бы перевоплощался в одного из своих кампиоров, думал не своим умом, смотрел не своими глазами, и все пытался понять их мысли, впоследствии ставшие причиной драматических событий…

…Аина не считала себя сведущей в нюансах молекулярной биологии, но ясно понимала: жизнь — это прежде всего обменный процесс между ее носителем и окружающей средой, кружево витахимических реакций.

Пытаясь еще раз переформатировать свои мысли и обособиться от известных представлений, она еще раз поставила перед собой ряд набивших оскомину вопросов. Что такое исходная система, эволюция которой могла бы привести к возникновению жизни? Какие процессы в коре, атмо- и гидросфере должны отвечать за самозарождение элементов живой материи?

На свой страх и риск Аина поставила задачу в этом разобраться. Но не так, как выстроила бы ход своих рассуждений Грита, а по-своему, с учетом личного опыта и сложившегося представления о природе вещей.

Ее позиция не отличалась последовательностью и стройностью. Да и кто мог ее осудить, если даже корифеи экзобиологии «плавали» в созданном ими же виртуальном преджизненном поле. Тем не менее, отдельные моменты она представляла себе с достаточной определенностью.

Как же выстраивался ход ее мыслей?

Шлейсер мог только догадываться об этом. Но главная суть ее умозаключений просматривалась, на его взгляд, достаточно ясно.

«Здесь все подготовлено к началу жизни», — раз за разом повторяла она про себя слова Гриты. А если Грита уверена, значит так и есть. Нужен лишь толчок. И если у Снарта с Астьером что-то не получается, то это лишь по причине свойственной им нерадивости, расслабленности, верхоглядства и неправильного подхода.

Аина уже представляла, что надо делать. Когда-то она имела отношение к особо секретным разработкам в системе Тибертиса. Казалось бы, ничего особенного. Обычная звезда низкой светимости с выводком планет-отщепенцев. Исследования сводились к изучению так называемого «эффекта исчезающей массы». Так вот, у этого Тибертиса была обнаружена очень странная и нигде более не встречающаяся особенность. Время от времени, с периодом около двадцати лет, его масса увеличивалась, а затем уменьшалась примерно на десять процентов. При этом если накопление массы происходило постепенно, то сброс ее осуществлялся за считанные минуты. Непосвященным оставалось только представить, что творилось в это время в его окрестностях. Планеты трясло так, будто это не планеты, а капустные головы на мчащейся по ухабам подводе. Орбиты рвались как нитки, после чего «отщепенцы» всякий раз выстраивались по-другому. Метеоритные стаи метались по невообразимым траекториям, а межпланетный конденсат, сталкиваясь и расшибаясь, закручивался в смерчи-магнитоформы, которые под воздействием звездного ветра вспыхивали радужными цветами, как огни сказочного фейерверка.

По логике вещей, сброс массы должен был сопровождаться взрывными процессами, если и не внутри звезды, то по крайней мере на ее поверхности.

К удивлению, этого не происходило. Более того, невысокая светимость Тибертиса в этот период еще больше падала. Если расход массы еще можно было списать на переход вещества в излучение, то откуда это вещество впоследствии появлялось снова? Теоретики драли друг другу холки, но прийти к единому мнению не могли.

После того как стало ясно, что тема «гравитационных качелей» представляет стратегический интерес, Совет снарядил в эту область пространства экспедицию. Аине в ней тоже определили место. Кстати, это был один из редких случаев, когда миссию продлили на целый год.

Первый сюрприз ожидал аллонавтов сразу же после деконтаминации. Тибертис готовился к очередному «облегчению». Межпланетный вакуум «парил». Пустота извергала потоки безмассовых частиц, отчего казалось, что окружающее звезду пространство буквально кишит белесоватыми искорками-сполохами. Что это было? Ненулевые флуктуации вакуума? Особые формы квантонов? Эффект приливных сил звезды? Или что-то другое?..

Второй подарок преподнес уже сам Тибертис. В результате оттока гравитации, а это случилось вскоре после того, как исинт рассчитал для аллоскафа безопасную орбиту, верхний слой звездной плазмы был буквально содран центробежными силами и выброшен в периферическую область солярной вязи. Фактически произошел взрыв типа сброса оболочки «новой». Но, удивительное дело! Продукты взрыва, вместо того чтобы рассеяться, еще на подступах к внешней границе системы были поглощены «квантонным полем» — тем самым, с проявлением которого разведчики столкнулись с первых же минут. Случилось так, что колоссальнейшую энергию взрыва деактивировала практически неосязаемая «ткань» из какого-то, особой сложности энергоемкого материала. Впоследствии, когда звезда пришла в норму, аллонавты попробовали воздействовать на это, окутывающее Тибертис «поле» энергетическими уколами. Эффект оказался более чем странным. В одних случаях разряды беспрепятственно уходили в межзвездную даль, в других же «квантонное одеяло» гасило их, причем по принципу обратной экспоненты: чем мощнее был разряд, тем быстрей он нейтрализовался. Особое впечатление произвел случай, когда лазерный импульс, вобравший в заряд предел мощности аллоскафа — а значит, по плотности энергии имитирующий взрыв галактического ядра — завяз на подступах к орбите ближней планеты…

На исследование этого феномена ушло около двух лет. В конце концов выяснилось: среди продуктов подобного рода вакуумных извержений были такие, ничтожнейшая примесь которых коренным образом меняла свойства содержащейся в пространстве материи.

В случае с Тибертисом такие латентно-интерактивные «добавки» придали эфиру свойства поглотителя энергии. В других случаях, возможно, наблюдались бы другие эффекты. Какие?.. Ответа на этот вопрос не было. Не знали космогонисты и то, как звезда после эмиссии снова набирала массу. Наиболее изощренные умы, для которых образование «песка» из вакуума представляется как нечто само собой разумеющееся, предположили, что в континуальном полиформате возможен такой сдвиг мегаобстоятельств, при котором происходит рождение вещества, причем в неограниченном количестве, из обертонов мюонного или микролептонного поля.

На этом, пожалуй, и можно было бы завершить экскурс в прошлое Аины. Но вышло так, что материалы той экспедиции послужили дополнительным толчком в развитии одного из специфических разделов физхимии. Исследование микродобавок чего угодно к чему угодно, включая как меру, так и состояние будь то вещества, воздействия или зависимости, проводилось не один десяток лет. Как ей было известно, Гексумвират уже располагал веществами, одной или нескольких молекул которых было достаточно, чтобы развить цепь. И что характерно, чем больше материи могло быть вовлечено в такого рода реакции, тем интенсивней шел бы процесс. Состав таких «смесей», если удавалось подобрать соразмерные пропорции составляющих, хранился в глубочайшей тайне. Почему?.. Теоретически этим методом можно было вызвать преобразования материи в неограниченных масштабах, а значит и распространить их на космологические расстояния. В принципе, даже существующий мир мог коренным образом реорганизоваться, пережить деатомизацию, превратиться в другой мир или просто исчезнуть. К счастью, вероятность того, что универсум возможно уничтожить таким способом была исчезающе мала, а мегауровневые разработки в этом направлении вряд ли когда дорастут до экспериментального фазиса… Но сумей вдруг экстремисты проникнуть в святая святых Гексумвирата — многое во внеземелье могло бы выглядеть иначе…