Элизабет Чедвик - Победитель, или В плену любви

• Название: Победитель, или В плену любви
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: РИПОЛ класик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7905-2482-6, 5-7905-2975-5

У Александра де Монруа было все: яростные схватки, хмельные пиры, множество любовниц, жизнь, полная удовольствий, подвигов и славы. Но вот однажды хрупкая девушка по имени Манди без памяти влюбляется в храброго воина. В одну из ночей шумное хмельное веселье привело Манди в постель Александра. Он жадно овладел ею и оставил в одиночестве, не ведая о том, какое сокровище теряет. Гордая девушка, не желая становиться очередным завоеванием Александра, бежит прочь от шумихи и вереницы турниров. И как мучительно теперь осознавать, что возлюбленная оказалась в лапах жестокого тирана. Теперь он должен бросить вызов самому лорду Мортейну — брату Ричарда Львиное Сердце. Выбор один: вернуть себе любовь или погибнуть…

* * *

Романы Элизабет Чедвик — о благородных, отважных мужчинах и своенравных, обольстительных красавицах, о вечной битве Гордости и Любви, Долга и всепоглощающей Страсти.

Суровый мир Средневековья безжалостен к судьбам двоих. Все против них: зависть коварных властителей и козни могущественных врагов, холодная сталь клинков, алчущих крови, и превратности жестокой судьбы. Сменяются короли и правители, жестокие тираны уходят в небытие, но лишь сильнее разгорается пожар страсти, лишь сильнее притяжение двух любящих сердец…

---

У Губы Александра искривились.

— Удо ле Буше все примазывался к Харви: оказывается, он предложил и теперь ждет ответа.

— И Харви не нашел возможным дать ему прямой отказ? — Голос Манди вскипел ненавистью и яростью. — Хорошо же мой отец выбрал, когда назвал твоего брата моим опекуном. Он мог бы так же оставить меня беззащитной среди стаи волков! Не прикасайся ко мне!

Она сделала быстрый шаг назад, поскольку он предложил руку для примирения.

Его глаза потемнели, и он вздрогнул от ее движения.

— Ты, верно, полагаешь, что Харви продал бы тебя Удо ле Буше?

Она прикусила губу и почувствовала предательские слезы в глазах.

— Я больше не знаю, во что верить.

— Харви никогда не сделает тебе больно. Он только и думает, что о твоем благе.

— Как ты сам, — усмехнулась она.

Краска бросилась ему в лицо.

— Я предлагаю тебе брак со мной, — он сказал натянуто. — Твоя честь будет восстановлена, и моя — тоже. Так будет лучше всего.

— И ты будешь любить и лелеять меня все мои дни.

— Твоя жизнь будет моей.

Манди боролась с желанием отказаться от его предложения, но этого не происходило, и он оказался в очень неловкой ситуации. Жалость, но этого недостаточно.

Если бы он обнял ее, поцеловал ее нежно и сказал, что она — кровь его жизни, она могла бы уступить.

Потрясенная его практичностью и неумеренностью своих собственных изменчивых эмоций, она сохраняла дистанцию.

— Мне нужно побыть одной, чтобы собраться с мыслями. — Она прижала руку к своей больной голове. — Мои умственные способности все еще настолько притуплены, что я едва отличаю голову от пяток.

Это была только половина правды. С каждой минутой ее разум становился все более ясным.

— Заканчивай с лошадьми, — сказала Манди. — Позже, когда я не буду чувствовать себя такой больной, мы еще поговорим.

И, не дожидаясь его возражений, она повернулась к шатрам и пошла с выпрямленной спиной. Нет, хотя она была соблазнена, все равно не станет опускать плечи. И не было никакого смысла оглядываться.

Когда Манди приблизилась к своему жилью, шаг стал более осторожным; аккуратно и неслышно она потянула в сторону откидную занавеску. Внутри, однако, было пусто, и Манди вздохнула с облегчением. Чувствуя отвращение от своего разговора с Александром, она не могла сейчас предстать перед Харви также.

— Я не могу выйти за него, — сказала Манди, обращаясь к жесткой полотняной стене шатра. — Я не стану выстилать дорожку к прижизненному аду.

Она не могла жить такой жизнью, какой жили ее родители, наблюдая себя и Александра, медленно умирающего от ее капризов. У них даже не было такой любви, чтобы выдержать их, и эмоции, кипящие сейчас в воздухе, могли легко превратиться в горечь и ненависть, так и не перейдя в прочную привязанность.

Она представила себя через пять лет, с погасшей душой и истощенным телом. В ее ногах сидел ребенок, младенец у ее груди и другой — в животе. Желтовато-коричневые глаза Александра игнорировали ее, чтобы остановиться на очередном испускающем флюиды богатства и привилегированности существе, которое жеманничает с ним среди толпы…

Манди положила ладонь на свой плоский живот, так как страшная мысль пронзила ее мозг, что она могла бы уже быть с ребенком.

— Нет! — Она отвергла такое предположение и попробовала успокаивать себя бытующим мнением, что женщина никогда не беременеет первый раз. Кроме того, что сделано, то сделано, и ничему не помочь, заламывая руки. Она должна быть практичной, и следует действовать стремительно, пока еще было время.

Минутным делом было отпереть ларец и вытащить два мешочка серебра ее приданого из его двойного дна. Всего десять марок и сто тридцать шиллингов. Она убрала их в свой кожаный дорожный ранец и завалила сверху иглами, мотками пряжи и швейными ножницами. Добавила туда же гребенку, чистую женскую сорочку и запасную тунику, оставив только место для двух яблок и ломтя хлеба, завязанных в ее запасном очеломнике. Наконец, она прихватила в руку кожаную фляжку с водой, накинула плащ вокруг плеч — и была готова.

На пороге шатра она поколебалась и повернула обратно к письменным принадлежностям, все еще разбросанным с прошедшей ночи. Она подточила перо, чтобы удалить высохшие чернила с его кончика, положила перед собой лист пергамента и ниже арабских цифр написала: «Так было бы хорошо, но этот путь лучше. Не ищите меня, вы меня не найдете. Прощайте, и храни вас Бог».

Она прикусила губу, поскольку написала первое письмо от своего имени, и быстро провела рукой по глазам, но ее намерение не изменилось.

Отложив перо, она помахала пергаментом в воздухе, чтобы высушить чернила, и затем спрятала записку под плащ Александра. Она хотела, чтобы он нашел ее, но не сразу, потому что ей нужно было найти какое-нибудь место, чтобы как следует спрятаться.

На сей раз, выйдя из палатки, она направилась прямо через лагерь к главной дороге, ведущей к Гурнэ.

ГЛАВА 16

Харви поднял кулак, размахнулся и свалил Александра одним яростным ударом.

— Щенок безмозглый! — взревел он. — Надо было отрубить тебе яйца и прибить их к щиту на квинтейне!

Он подтащил Александра к своим ногам с явной целью ударить его снова.

Из разбитой десны Александра текла кровь, и он пытался усидеть в пыли. Он знал, что Харви отреагирует именно так на рассказ о случившемся, и только спрашивал себя, как долго это будет продолжаться, прежде чем к Харви вернется способность к рассуждению.

— Я говорил с Манди, просил ее выйти замуж за меня! — кричал он, пока его туника была захвачена медвежьей хваткой, и снова его ставили вертикально.

— Ее отец вверил ее благополучие мне. Славный Христос, он восстанет из своей могилы для мести! — И Харви затряс Александра, как терьер крысу. — Ради Бога, что на тебя нашло?

Собралась толпа, чтобы наблюдать препирательство двух братьев, хотя никто пока еще не знал, что произошло. Осгар ле Грос выставил бедро и подбоченился.

— Ах, — он усмехался, — братская любовь.

Харви обвел горящими глазами толпу и прорычал:

— Кто-то еще напрашивается?

Осгар пожал плечами.

— Было очень забавно наблюдать за вами.

Харви бросил Александра лежать на земле и повернулся к толпе.

— Нечего здесь пялиться, — сказал он грубо; его грудь бурно вздымалась, а ноги были широко расставлены. — Налетели, стервятники, а ну прочь, отсюда! — И сопроводил окрик выразительным жестом.

С громким смехом толпа зрителей медленно разошлась. Последним убрался Осгар, сделав двусмысленный жест. Александр мысленно поблагодарил его, поскольку вмешательство толстяка уберегло Александра от самой страшной вспышки ярости Харви.

— Если бы я мог бы исправить дело, я сделал бы это, — сказал он, не вставая с земли. — Но это невозможно, и я предлагаю лучшую из доступных мне компенсаций. Нет никакого смысла бить меня до полусмерти; я буду выглядеть не слишком привлекательным женихом.

Харви оскалил зубы.

— Ты вообще никаким женихом не будешь выглядеть, — прорычал он, но темно-багровый румянец уже начал спадать с его лица и глаза больше не угрожали выскочить из орбит. — Как ты мог быть настолько глуп?

— Я был пьян и, если хочешь знать всю правду, очень встревожен мыслями об Удо ле Буше и его предложении. Я не понимал, до какой степени встревожен, пока это не стало слишком поздно.

— Так что ты взял ее для себя, чтобы другим не досталась.

— Не было у меня таких намерений… я просто не думал в тот момент.

— Задницей ты думал, — сказал Харви высокомерно. — Давай, поднимайся. Валяешься как злая шавка в ожидании очередного пинка.

Это совершенно точно совпадало с самоощущением Александра.

Он осторожно поднялся на ноги и отряхнулся. Губа пульсировала, и он чувствовал жгучую боль под левым глазом, что говорило о сильном ушибе.

Он также знал, что не совсем избавился от бурного гнева Харви.

— Где Манди? — спросил Харви.

— Она сказала, что ей нужно побыть одной, собраться с мыслями. Я закончил ухаживать за нашими лошадьми и пошел искать тебя.

Он поглядел на их обиталище — лагерь наемников армии братьев Анжуйских, с арьергардом из прачек, мелких слуг и шлюх. Это был мирок, в котором Харви проводил свое свободное время. Александр с обычной проницательностью догадался, что Харви отдал бы что угодно за то, чтобы остаться со своим братом вчера вечером.

— Надо найти священника, — сказал он Харви и, взглянув в лицо старшего брата, быстро добавил: — Подходящего священника, который соединил бы нас в браке. Наверняка у Иоанна или у одного из его командующих есть священник, который может провести церемонию.

— О да, — сказал Харви саркастически, — во что бы то ни стало дайте нам соблюсти правила приличия.