Алисса Наттинг - Тампа (ЛП)

• Название: Тампа (ЛП)
• Автор: Алисса Наттинг
• Издательство: HarperCollins Publishers
• Жанр: Эротика
• Год: 2013
• ISBN: 978–0–571–30335–9

Селеста Прайс — учитель английского языка провинциальной школы в пригороде Тампы. Она, неоспоримо, привлекательна. Она водит красный Шевроле с тонированными стеклами. Ее муж — обладатель квадратной челюсти и приличного состояния и полностью предан ей. Но интерес Селесты лежит в другой области: она одержима подростками. Селеста преследует свою цель с дотошностью и предусмотрительностью социопата. Она устраивается в школу, чтобы воплотить свои намерения в жизнь и дать волю сдерживаемой внутри страсти.

---

«Знаю, я понял», — выдержав паузу, ответил он. — «Хочешь, чтобы я еще раз сделал это? У меня все еще стоит».

Картина блестящего от влаги, неутолимого члена Бойда, как волшебная палочка, сопровождала меня в течение всего уикенда. Когда Джек позвонил мне через несколько дней, чтобы договориться о следующем свидании, я вела себя особо приветливо, но ни словом не упомянула про таинственный звонок. Было заманчиво невзначай бросить фразу про его бывший телефон, — что я избавилась от него, или что обнаружила, будто номер отобрали за неактивность. Но в конечном счете, любое упоминание, связывающее мой интерес с тем звонком, — прозвучало бы скорее обличающе. Если бы Джек упомянул о нем в каком угодно контексте, я, разумеется, поняла бы намек, и это было бы равносильно признанию с его стороны.

Но он не обмолвился ни словом. В своей новой школе он открыл для себя способ легкого кайфа с помощью вдыхания сжатого газа из банок со взбитыми сливками. Он притащил с собой несколько таких, чтобы высосать из них азот во время траха на кухонной столешнице. Когда мы кончили, он, с мутной и кружащейся головой, потянулся за моими трусами и расправил их перед светом, падающим из окна, оценивающе глядя на них, как на особо редкий вид насекомого. «Обожаю твое белье», — сказал он. Это была одна из немногих фраз, произнесенных им в этот вечер. О чем могли быть у меня еще мысли, кроме как о том, что все прекрасно и не о чем волноваться?

ГЛАВА 14

Середина октября в центральной Флориде была отмечена слабым отголоском тепла увядающего лета. Сумерки теперь опускались неестественно рано, каждый вечер темнота в окнах нарастала с угрожающей быстротой. Начиная заниматься сексом без света, скоро мы с Бойдом оказывались в кромешной темноте, едва видя лица друг друга. Ему стало нравиться делать это под звук жестоких фильмов, — автоматные очереди, удары ножом, звуки брызг перемежались с нашими фрикциями. После того как темнело, свечение маленького телевизора в комнате Джека вызывало жуткое, потустороннее чувство, почти реальное, как будто мы смотрели фильм, но в действительности видели съемку убийства в реальном времени.

В этот вечер мое лицо было прижато к кровати, зад задран вверх, а Бойд трудился надо мной сзади, глядя в экран телевизора. Вдруг он приостановился, но тут же продолжил — медленно, словно забыл что и как делать. Если бы он помедлил немного дольше, я бы обернулась гораздо раньше. Не знаю, как долго Джек стоял внутри темной комнаты, сколько его глаза были прикованы к Бойду, трахающему меня, прежде чем он испустил дикий вопль, который заставил меня подскочить так, что я слетела одновременно с члена и с кровати.

Будучи голой в его спальне, моим первым побуждением было подойти к Джеку и начать гладить его промежность, надеясь, что он успокоится, получив равную долю ласки для них обоих. Громкие звуки битвы, исходящие из телевизора, нагнетали напряженность; я схватила пульт и поставила фильм на паузу. Но остановка фильма, кажется, возвратила замершего Джека к жизни, — с гортанным криком он подскочил к Бойду и набросился на него, молотя кулаками. У Бойда все еще была эрекция, смазка блестела на его члене.

Не думаю, что Джек собирался причинить сильный вред, — отчасти это было следствием кинетических сил и неудачно подвернувшихся углов. Левая часть затылка Бойда врезалась в острый угол тумбочки и место раны мгновенно начало сильно кровоточить. К тому времени, когда Джек понял что Бойд ранен, его руки уже были сплошь покрыты пятнами крови, настолько огромными, что казалось, будто они происходят от внутренностей крупного животного. Бойд съежился на полу, обеими руками обхватив голову и издавая нечленораздельные стоны. Джек медленно отступил, с выражением внезапного замешательства, которое появляется, когда понимаешь, что стал жертвой ужасного розыгрыша.

Прошло время, прежде чем я поняла, что он говорит. Среди бессвязных заиканий я разобрала, что я в ответе за необязательную смерть его отца, что все мои мотивы вызваны только моим эгоизмом. «Ты дала ему умереть, мы могли быть вместе». Джек провел рукой по лицу, оставляя поперек него широкий мазок крови. «Ты мне изменяешь!» Каждую секунду из затылка Бойда с методичностью метронома выплескивалась кровь, словно спецэффект в кино, регулируемая электронным таймером. Поразительно, но его пенис при этом не опадал. Он вновь попытался встать, но вместо этого только запнулся и прополз еще несколько дюймов. Полное разрешение ситуации и успешный финал теперь казались маловероятными. Липкие руки Джека схватили мои запястья, вскоре я ощутила их на плечах и шее.

Я понимала, что это был не лучший момент для дискуссии, но чувствовала, что важно защитить себя от веских ошибочных обвинений, в значительной степени и перед Бойдом, хотя тот был сейчас не в том состоянии, чтобы запомнить разговор, или обратить внимание на пагубные слова Джека.

«Джек», — я старалась говорить спокойно. — «Мне жаль, что у твоего отца произошел приступ».

«Все ради того, чтобы никто про тебя не узнал», — перебил Джек, сдавливая руками мои ключицы.

Но после этих слов его хватка на моих плечах ослабла. Что-то промелькнуло в его мозгу, какая-то мысль, отразившаяся в приоткрывшемся рте и округлившихся от паники глазах.

Секунду спустя, Джек бросился бежать.

* * *

Кажется, я гналась за ним. Только выбежав наружу, я поняла, что сжимаю в руках нож, вероятно, схваченный по пути на кухне.

Остановившись напротив почтового ящика перед домом Джека, я, тяжело дыша, стала осматриваться по сторонам, ища его. Я едва заметила, как слева от меня из тени появилась фигура, схожая походкой с травоядным, обвешанная с двух сторон сумками из бакалеи. Периферийным зрением я сначала приняла ее за колышущийся на ветру кустарник. Когда, наконец, я заметила ее, мы очутились лицом к лицу; ее глаза прищурились, как будто она пыталась опознать меня в такой необычной обстановке. «Селеста?» — наконец ошеломленно выдохнула миссис Паченко, поднимая брови, отчего ее волосы сползли чуть ли не на затылок. Ее удивление было вызвано вовсе не кровавыми отпечатками рук Джека на моей груди или ножом в руке. Вначале она вовсе этого не заметила. «Ты голая», — наконец ахнула она. Ее рот раскрылся, обнажая розовые берега ее десен, на которых обнаружились неподобающе уродливые зубные протезы. Понятное дело, мне меньше всего хотелось заострять внимание на моем положении.

«Вы видели здесь Джека Патрика?» — спросила я.

Как будто отвечая на мой вопрос, над нашими головами включился фонарь. Я подняла глаза вверх к лампе, вокруг которой причудливо кружился рой мотыльков. Секунду я продолжала смотреть на них, будто и правда ждала условного знака — что они выстроятся в стрелку, которая укажет мне в каком направлении убежал Джек, или снимутся с места и сами поведут меня к нему. Когда реальность вырвала меня из прострации, вокруг уже собралось порядочно народа. Соседи опасливо стояли на крылечках, держа у ушей телефоны; некоторые потрясенно тыкали пальцем, не осмеливаясь ни на шаг переступить границу своих газонов. Миссис Паченко уронила свои сумки и медленно отступила от меня. Я посмотрела на землю и отметила лежащую на асфальте коробку несоленых крекеров. К нам приблизилась пожилая пара. Женщина держала в руках велюровый халат на молнии цвета морской пены.

«Дорогуша», обратилась она тихо, протягивая мне его, — «Надень-ка это». Под светом фонаря ее волнистые седые волосы казались совершенно прозрачными, как будто сделанными из пара.

«На вас напали?» — спросил ее спутник. — «У вас кровотечение?» Только тут, посмотрев на засохшие отпечатки рук Джека на своей коже, я вспомнила о Бойде, который истекал кровью в доме, всего в паре футов отсюда. Можно ли как-то избежать вызова скорой, чтобы позже, когда его обнаружат, избежать наказания? Можно симулировать шок — решила я. Я взглянула на кровавые пятна и сотворила изумленный взгляд, затем выронила нож, оборачиваясь в халат. Он пах тальком и кошками. Внезапное желание подхватить подол и броситься бежать как есть, босой, охватило меня. Но резкий звук приближающихся сирен остудил это желание. Лучше признаться в наличии Бойда и изобразить непомерное страдание.

«Там в доме мальчик, он ранен», — произнесла я, возможно, слишком тихо. Две полицейских машины появились из-за угла и приближались к нам, даже не замедляя движения. Нужно было приготовить свой внешний вид для изображения беспокойства и напряжения, но мне мешала привычка подавлять любые эмоции, которые могут привести к появлению морщин.

«Что?» — переспросил старик, закрывая уши от воя сирен. Я старалась рассмотреть лица полицейских, выходящих из машин, и только удостоверившись, что среди них нет Форда, я окончательно отказалась от мысли броситься бежать через двор Джека. Но тут же меня охватил леденящий ужас от мысли, что Форд неизбежно скоро здесь появится. Почти сразу понимание безнадежности положения стало сковывать меня. Как только нож был подобран и двое офицеров направились прямиком в дом, не дав мне шанса первой рассказать им о Бойде, я поняла, что скорее всего, они приехали по вызову Джека, а не соседей. Чувство потерянности стало распространяться по ребрам, продувая их как ветер: что если Джек первый рассказал им свою версию, прежде чем я доложу свою? Нож упаковали в пакет, затем на мою спину легла рука в перчатке. «Вам нужно проследовать с нами, садитесь в машину, мэм», — сказал полицейский. Его лицо показалось мне знакомым, может я как-то раз видела его на работе Форда. Я продолжала смотреть вниз. Если им и известно что я сделала, они пока ни разу не упомянули этого. Всю дорогу до участка мы провели в полном молчании, и я была им благодарна за эти последние моменты анонимности, даже если они делали вид, что ничего не знают для собственного полицейского чувства комфорта, а не ради меня.