Алисса Наттинг - Тампа (ЛП)

• Название: Тампа (ЛП)
• Автор: Алисса Наттинг
• Издательство: HarperCollins Publishers
• Жанр: Эротика
• Год: 2013
• ISBN: 978–0–571–30335–9

Селеста Прайс — учитель английского языка провинциальной школы в пригороде Тампы. Она, неоспоримо, привлекательна. Она водит красный Шевроле с тонированными стеклами. Ее муж — обладатель квадратной челюсти и приличного состояния и полностью предан ей. Но интерес Селесты лежит в другой области: она одержима подростками. Селеста преследует свою цель с дотошностью и предусмотрительностью социопата. Она устраивается в школу, чтобы воплотить свои намерения в жизнь и дать волю сдерживаемой внутри страсти.

---

Часть меня продолжала беспокоиться насчет, возможно, ждущего меня в участке Форда. Наверное, услышав о моей истории, он был готов отдать все, чтобы уйти оттуда, хотя бы и на одну только ночь. Но я была принята в участке и помещена под арест как любой подозреваемый, хотя и с некоторыми особенностями. Полицейские настояли на том, чтобы мое обнаженное тело запечатлели на фото с разных ракурсов. В основном там, где отчетливо виднелись кровавые отпечатки ладоней Джека, но и не только. Несколько полисменов с деловым видом курсировали по комнате, обставленной как медицинский кабинет. Мне было приказано лечь на гинекологическое кресло и раздвинуть ноги. Мои половые органы сфотографировали со вспышкой. К тому времени, когда меня одели в оранжевую тюремную робу и привели в комнату для допросов, меня стал охватывать ужас: возможно ли, что я проведу ночь в тюрьме? Впервые мне захотелось позвонить Форду, — неожиданно, роскошь наших простыней, великолепие гардеробной с аккуратными рядами пижам показались мне достаточным стимулом для отказа от моих темных желаний. Но когда детективы вошли в комнату, держа в руках сотовый Джека, с которого я так и не успела стереть фотографию себя обнаженной, я подумала, что не хочу, чтобы он оказался тут ни при каких обстоятельствах.

Детектив с бритой головой показательно жестким голосом зачитал мне наиболее серьезные из обвинений. «Нам известно, что вы спали с этими детьми», — начал он. В промежутках между фразами он жевал жвачку, яростно двигая левой стороной рта. — «Это факт. Тут обсуждать нечего. Что я хочу услышать от вас, так это что вы делали посреди улицы — голая, с ножом, в то время как у Бойда Мэннинга из головы хлестала кровь».

Из моих глаз рекой хлынули слезы — я удивилась сама себе, с какой легкостью это произошло. Я несколько раз потрясла головой, прежде чем начать говорить, словно это обвинение было для меня слишком невыносимо. «Когда Джек увидел нас вместе, он просто сошел с ума». Я обхватила руками голову, вцепившись в волосы. «Он напал на Бойда и все, что я могла видеть — кровь, повсюду кровь. Потом Джек убежал. Мне надо было бежать за помощью, чтобы помочь Бойду». Наверное, впервые я почувствовала, что моя привлекательность изменила мне, — мои волосы спутались, лицо, наверняка, распухло. Детектив смотрел на меня так, будто я являла собой самое непристойное зрелище. Он смотрел на меня с брезгливым любопытством, с каким наблюдают за рожающей коровой.

«Вы не гнались за Джеком?» — На несколько секунда он так быстро задвигал челюстью, будто его жвачка принимала участие в скоростной погоне. — «По словам мистера Патрика, вы преследовали его с ножом».

«Нет», — воспротивилась я, на ходу меняя тон на шокированный от оскорбительного обвинения. — «Это неправда». Детектив продолжал смотреть вниз на папку в своих руках, временами посматривая на меня. Я задумалась, есть ли там распечатки моих обнаженных фотографий, сделанных по приезде в тюрьму.

«Дело в том», — продолжил детектив, — «У меня есть около пятнадцати свидетелей, которые видели, как вы стояли посреди улицы, оглядываясь по сторонам и ища кого-то. Вы не пытались позвать на помощь. А вот нож у вас в руках был».

«Я взяла его только на случай если Джек вернется и попытается напасть на нас снова», — объяснила я. — «Я действительно выбежала за помощью, но ничего после этого не помню». Я поглядела на его пенопластовый стаканчик с кофе, по краю которого виднелась серия отметок от зубов. Я с надеждой подумала, что это свидетельствует о том что он нервничает также как я. «Наверное, у меня был шок», — добавила я.

«Ну ладно», — сказал он. — «Ладно». Он откинулся на спинку стула, глядя на меня с плохо скрываемой усмешкой. Казалось, он нарочно придерживает стрелки на каких-то неизвестных мне часах, хотя мог бы заставить меня говорить и во всем признаться за какие-нибудь пять минут. «Помогите мне понять вот что», — заговорил он наконец. — «Почему вы не воспользовались ни одним из двух телефонов в вашей сумочке, чтобы позвонить 911? Или телефоном в штанах Бойда?» Вместо того, чтобы смотреть на меня, ожидая ответа, он стал поочередно хрустеть суставами пальцев. Очевидно, он думал, что подловил меня.

Не оставалось ничего другого. Я закрыла уши руками и издала пронзительный вопль. Я не замолкала, пока в легких не осталось воздуха. Детектив, качая головой, напомнил, что мои драматические выходки записываются на видео. Тогда я перевела дыхание и снова закричала. Вскоре в дверь резко постучали, возможно, от звука моих страданий, этот стук скоро усилился. Я не прекращала кричать до конца, вместо этого я опустила громкость до вибрирующего визга, чтобы рассмотреть кто вошел внутрь. Может, Форд прознал про мой допрос и спешит забрать меня домой? Я решила удовлетворить его на полную катушку и без возражений, едва мы прибудем домой. Возможно, если моя благодарность не развеется до приезда, я даже сделаю ему минет, но в этом не должно быть ничего сексуального. Это станет просто актом признательности за его помощь в вызволении из этой крайне неловкой ситуации.

Но это был не Форд. Вместо него в дверях стоял мужчина в костюме, и было похоже что он чувствует себя в нем очень неловко. У него была прическа флэттоп и прямые щетинистые усы, а еще он был несколько кривоног. «Я — адвокат миссис Прайс», — заявил он, перекрывая мои низкие стенания. — «Это интервью окончено».

Я мгновенно сжала губы.

ГЛАВА 16

Хотя адвокат, представлявший меня во время судебного разбирательства, а также последующего развода, и был милостью от лица семьи Форда, он не был бесплатным. Мне пришлось публично раскаяться, восславляя своего мужа и изображая стыд и отчаяние из-за того, что я так больно ранила хорошего человека. Если я смогу зарыдать, — пояснил адвокат, — семья Форда даст мне, сверх прочего, 15 тысяч на личные расходы во время суда, которыми я смогу распорядиться по своему усмотрению. «Вы можете сохранить вашу машину», — коротко сообщил он. Меня восхищала способность его усов сохранять потрясающую неподвижность, не важно насколько энергично двигалась его лицевая часть, когда он излагал мне это. Казалось, они почти и не держались за лицо, паря в полудюйме перед ним. «Все ваши личные вещи собраны и отправлены на съемную однокомнатную квартиру, которую вам оплатят до окончания суда, если они сочтут, что размер залога будет приемлемым. Если же нет, то эти вещи будут помещены на индивидуальное хранение до вашего освобождения. В обмен на это вы соглашаетесь, что никогда не скажете публично ничего плохого о Форде Прайсе, не станете подразумевать, что он прямо или косвенно имел отношение к вашим действиям. Вы принимаете эти условия?»

В моей голове расплывались картины стремительного падения моего социально-экономического класса. Будучи уверенной, что меня никогда не поймают, я, конечно, не подумала о пункте про измену в нашем брачном контракте. Но я понимала, что сейчас нет времени оплакивать финансовые неудачи — важнее было избежать тюрьмы с ее липкими лапами вонючих арестанток. «Что вы подразумеваете под приемлемым залогом?» — спросила я. — «Сколько они готовы заплатить?»

Он был честен: «Генри мне не сказал». Сверившись с часами, он сообщил, что уже больше двух часов ночи.

«Вряд ли новости разлетятся так быстро», — пробормотала я. Значит теперь с Фордом все пропало? Не исключено, что внутри него еще остались запасы отрицания и он по-прежнему отходчив. Если он так печется об огласке в СМИ, может, после суда мы сможем уехать за границу. В своем воображении я вылепила картину, в которой Форд отчаянно рвется спасти меня, а семья ему запрещает. Так ли невероятно, что он пойдет на мирное принятие моих неудобных пристрастий, как сделала я, когда решила жить с ним и играть роль жены? «Вы сегодня видели Форда?» — спросила я. — «Он спрашивал про меня?»

Адвокат, чье имя было Максимилиан, поглядел на меня безучастно. «Я разговаривал только с Генри».

Я никогда особо не общалась с отцом Форда. При нашей первой встрече он вел себя весьма вежливо до тех пор, пока мы не остались наедине. Тогда он оценивающим взглядом осмотрел мое тело, как будто присматривался к заказываемому товару. «Знаешь», — произнес он, — «Я построил компанию стоимостью 60 миллионов долларов с нуля и так и не получил трофейную жену, — ты же видела Марджери. Форд же едва научился вытирать задницу, как уже заполучил тебя в руки». Он покачал головой, вынул из кармана сигару и облизал ее кончик самым неприличным образом. Его огромный розовый язык был словно некое беспозвоночное, вытащенное из своего панциря.

Я очнулась от воспоминаний и снова обратила внимание на Денниса. Хотя в сложившихся обстоятельствах это вряд ли было мне по силам, я хотела, чтобы мой случай был для него особо принципиальным, неважно, будет ли дело успешным или нет. Я взяла его руки в свои, отчего он почувствовал себя неловко — его пальцы обмякли и он уставился на них, пытаясь развести в стороны, как если бы тестировал протез. Я подчеркнула, что не могу отправиться в тюрьму. Меня начинало тошнить от одной мысли, что придется делать те же вещи, которые я делала с Фордом и Баком, но на этот раз с грубыми бабами и не за проживание в роскоши или доступ к пубертатному сыну, а просто так. Тогда мне придется удовлетворять их лишь за то, чтобы быть избитой не так сильно. Не говоря о том, что та среда обитания будет подобна скороварке, которая безжалостно состарит меня. Я выйду из тюрьмы после голоданий и болезней, с ломкими волосами, серой кожей и полностью заплессированной гусиными лапками кожей вокруг глаз. Впервые в жизни я задумалась, способна ли я на самоубийство. «Я буду мишенью для них», — сказала я. — «Люди, которые выглядят как я, не отправляются в тюрьму». Неожиданно я обнаружила, что на этот раз мне не нужно притворяться растерянной наивной девчонкой, ищущей напутствующей руки старшего мужчины, — я действительно была напугана и нуждалась в его помощи.