Борис Жировов - Нищета доктрины потребительства

• Название: Нищета доктрины потребительства
• Автор: Борис Жировов
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Публицистика
• Год: 1976

Среди идеологических мифов, созданных буржуазными тео­ретиками и пропагандистами, определенное место занимает доктрина «общества массового потребления». Ее приверженцы не устают твердить о том, что экономика западного мира якобы целиком ориентирована на удовлетворение нужд и желаний мифического «среднего потребителя», что трудящиеся могут до­биться прочного благосостояния в рамках самой буржуазной системы. В брошюре, написанной журналистом-правдистом, разобла­чается теоретическая несостоятельность доктрины, показывается ее полное несоответствие реальной действительности, характери­зующейся классовой поляризацией и имущественным неравен­ством в буржуазном обществе, вскрываются цели проповедников «общества массового потребления». Брошюра рассчитана на массового читателя.  

---

Десятки миллионов рядовых американцев заинтере­сованы прежде всего в строительстве доступных для них обычных городских жилых зданий. Но именно в этой области жилищный кризис сказывается особенно жестоко. В 1974 г. было заложено под строительство 1,3 млн. новых домов всех типов — на миллион мень­ше, чем в 1973 г. В 1975 г. закладка новых домов едва достигла скудного уровня предшествующего года. Не­хватка жилья влечет за собой рост квартплаты в до­мах старой постройки, хотя она уже сейчас превышает четверть заработка трудящихся.

«Общество массового потребления» характеризуется резкими диспропорциями в структуре потребления у многих слоев населения: покупка дорогих престижных товаров оборачивается жесткой экономией на питание, расходов на медицинскую помощь, удовлетворение культурных потребностей и т. д.

Явное искривление структуры потребления хорошо видно на примере такой страны, как Япония. Одной из причин стремительного взлета японской экономики в послевоенный период явилось, как известно, широкое использование достижений прогресса науки и техники. Эту страну считают образцом высокой обеспеченности населения товарами таких ведущих отраслей современ­ности, как радиотехника и электроника. Однако по ка­лорийности питания — 2200 калорий в день — японский трудящийся находится на уровне жителя Пакистана, потребляя протеина в 2—3 раза меньше, а животного жира — в 2—3,5 раза меньше, чем западноевропейский рабочий.

Изучение динамики и структуры личного потребле­ния в капиталистических странах наглядно показывает, что оно остается классовым, глубоко различаясь в отно­шении количества и качества товаров и услуг. Эти раз­личия в потреблении определяются уровнем доходов в связи с классовой принадлежностью. Собственность на предметы потребления, равно как и обладание несколь­кими акциями, отнюдь не тождественна собственности на средства производства, как пытаются утверждать теоретики «общества потребления». Наличие у рабочего автомашины и даже собственного домика не освобож­дает его от ежедневной необходимости продавать свою рабочую силу и только таким способом обеспечивать свое существование.

Более полувека назад В. И. Ленин отмечал, что Аме­рика стала «одной из первых стран по глубине пропа­сти между горсткой обнаглевших, захлебывающихся в грязи и роскоши миллиардеров, с одной стороны, и мил­лионами трудящихся, вечно живущих на границе ни­щеты, с другой». Жизнь показывает, что это ленинское положение сохранило свою актуальность и в наши дни.

Так, данные, содержащиеся в «Обзоре финансовых характеристик потребителей», который составили Д. Проджектор и Д. Вейсс вместе с рядом других со­трудников по заданию Совета управляющих Федераль­ной резервной системы США, абсолютно четко фикси­руют два социально противоположных полюса в совре­менном американском обществе. На одном из них 34,6 млн. семей, имеющих собственность до 10 тыс. дол­ларов каждая. Они составляют почти 60% населения, но владеют только 7,5% богатства страны. На другом полюсе 3,9 млн. семей, каждая из которых обладает бо­гатством на сумму свыше 50 тыс. долларов. Из них меньшинство, представляющее американскую буржуа­зию, включая высших государственных чиновников, менеджеров, военную элиту, и составляющее только 7% семей, обладает 57% богатства страны.

Вершину социальной пирамиды занимают 200 тыс. семей крупной и монополистической буржуазии. Состо­яние каждой из них превышает 500 тыс. долларов. Эти семьи составляют ничтожную долю населения—0,3%, но непосредственно владеют 22% богатства страны.

Венчают вершину несколько десятков богатейших семейств финансовой олигархии США — Морганы, Дю­поны, Рокфеллеры, Меллоны, Форды и др. Как указы­вает Ф. Ландберг в своей книге «Богачи и сверхбогачи», личное имущество Рокфеллеров составляет 4,7 млрд. долларов. Примерно этой же сумме равно личное состо­яние Меллонов, а собственность всех членов клана Дю­понов составляет 7,6 млрд. долларов.

В то же время значительные группы американских семей вообще не обладают никакими видами богатства. По данным того же «Обзора финансовых характеристик потребителей», у 1 млн. семей необеспеченные долги превышали какую-либо личную собственность. У дру­гих 4,7 млн. семей необеспеченные долги равны их лич­ному имуществу. Дальше идет обширная группа в 9 млн. семей, богатство которых достигает 1000 долла­ров и заключено в автомашине, судя по всему, старой и подержанной. Последующие три группы также пред­ставляют различные слои трудящихся — главным об­разом рабочих, мелкую сельскую и городскую буржуа­зию. Основная часть их богатства сосредоточена в до­мах (небольших и дешевых — ценой от 4,2 тыс. до 8,8 тыс. долларов).

Издаваемая в США «Энциклопедия социальной дея­тельности» приводит примерный бюджет семьи, нахо­дившейся на черте бедности в 1972 г. Из общей месяч­ной суммы дохода в 355 долларов 113 уходило на опла­ту жилья. Этого было достаточно лишь для того, чтобы ютиться в полуразвалившемся доме трущобного типа. Плата за двухкомнатную квартиру в дешевых домах, которые в очень небольшом количестве построены пра­вительством специально для семей со «скромным до­статком», составляла 150—160 долларов, а в частных домах она была в два с лишним раза выше. Расходы на питание равнялись в бюджете 152 долларам — по 1 дол­лару 25 центов на человека в день. Незначительность этой цифры станет очевидной, если учесть, что по тог­дашним ценам (сейчас, как известно, они значительно выросли в результате инфляции) на них можно было купить полтора килограмма хлеба, или 2 килограмма картофеля, или 300 граммов мяса. Остальные статьи расходов включали: транспорт — 7 долларов 50 центов, одежда — 71 доллар, отдых, сигареты и прочее — 12 долларов. В этом бюджете не учтены затраты на ме­дицинскую помощь, на образование, социальное страхо­вание и культурные нужды.

По поводу «примерного бюджета» малоимущей аме­риканской семьи профессор Колумбийского универси­тета Р. Дентлер вынужден был заметить, что это «ни­щета, поскольку такой жизненный уровень не может обеспечить даже скудного существования. Предусмот­ренные затраты на питание означают недоедание, не­доедание же ведет к повышенной материнской и дет­ской заболеваемости и смертности. Нищенствующая семья не может позволить себе приобрести необходи­мую обувь или верхнюю одежду, защищающую их от холода». В свете этих неопровержимых данных утвер­ждение Дж. Катоны о том, что в США увеличилась численность потребителей с так называемым дискре­ционным доходом, являющееся, как отмечалось выше, краеугольным камнем концепции «общества массового потребления», выглядит явно неправдоподобным.

Но ведь есть еще миллионы американцев, которые имеют доходы ниже того официального уровня, о кото­ром шла речь выше. По статистическим данным, опуб­ликованным в США в 1973 г., уровень жизни 23 млн. американцев — 11,1 % всего населения — находится ниже официальной черты бедности. Но в Америке, мо­гут сказать нам, есть государственная помощь бедным. Да, есть. Однако программу помощи беднякам, приня­тую правительством США в 60-е годы, справедливо на­зывают «тропинкой в никуда».

Министерство здравоохранения, просвещения и со­циального обеспечения США, характеризуя государст­венную помощь бедным, отмечало, что «даже при наи­лучшем обеспечении лишь максимум пяти процентам людей, получающим помощь, можно было бы помочь стать на ноги в разумный промежуток времени; более реалистичная цифра, очевидно, ближе к двум процен­там». В самом деле, о какой эффективной помощи бед­ным может идти речь, если бюджет на 1975/76 финансо­вый год предусматривает увеличение военных ассигно­ваний на 8 млрд. долларов и сокращение расходов на социальные нужды на 6 млрд. долларов по сравнению с предыдущим годом.

О провале широко разрекламированной в недалеком прошлом программы помощи беднякам говорит тот факт, что в настоящее время многие федеральные агентства, призванные осуществлять ее, находятся в состоянии распада. Летом 1974 г. прекратило свое су­ществование «Агентство экономических возможностей» в Детройте. Аналогичная судьба, по мнению газеты «Нью-Йорк таймс», ожидает все 900 агентств. Руково­дитель одного из центров по проблемам изучения бед­ности при университете штата Висконсин сказал: «Мы занимались составлением разного рода планов, которые так никогда и не были осуществлены, и проблема бед­ности остается нерешенной».

Вопиющее неравенство в распределении националь­ного дохода, резкий разрыв в уровне жизни различных социальных слоев, дальнейшая концентрация прибы­лей в руках небольшой кучки предпринимателей — удел не только Соединенных Штатов Америки, но и других развитых капиталистических стран, также име­нующих себя «обществом массового потребления».

Вот какую картину сегодняшней Англии нарисовал буржуазный социолог Е. Джонс. 5% населения страны, по его словам, владеют 75% всего личного богатства. Основание социальной пирамиды образуют группы лю­дей, которые лишены какой-либо собственности и «лич­ного богатства».