Хайнер Мюллер - Переселенка, или Крестьянская жизнь

• Название: Переселенка, или Крестьянская жизнь
• Автор: Хайнер Мюллер
• Жанр: Драматургия
• ISBN: 9785446721696

В этой масштабной пьесе Мюллер создаёт насыщенную картину жизни немецких крестьян после второй мировой войны, которые оказываются в ГДР. Новая жизнь, новые законы и новая идеология вносят свои коррективы во всё. При том, что послевоенные годы стран, победивших во второй мировой войне ярко проиллюстрированы, а Италия достаточно быстро достигла расцвета легендарного неореализма, послевоенная сельская жизнь обеих Германий нам слабо известна. Именно здесь, в этих странных, но хорошо знакомых по советским временам нотках, событиях, отношениях и кроется привлекательность этой пьесы для отечественного зрителя. Когда особенно явным становится то, что человек везде человек, независимо от идеологии, страны и результатов войны.

---

Нета

Но пиво не для вас.

Шапка

А для ребенка
Другой папаша был бы даже лучше.

Нета

Хорош ли, плох – ребеночек его,
Пусть даже я другого бы желала.
Но я-то не желаю.

Шапка

Может, зря?
Коль сделан шаг, второй не стоит делать.

Нета

На двух ногах. А у меня четыре.

Шапка

А может, неродной отец ребенку
Родней родного будет. Ты прикинь.

Нета

Куда ему деваться от людей.
А люди были бы несправедливы.
Ну, мне пора. Вам тоже. Я пойду.
Коль женщина нужна, красивых много.

Шапка

Я вижу, что задерживаю вас.
Но слишком поздно – иногда не поздно,
А я из не особо торопливых.
Бывает, на проселочной дороге,
Той, по которой ездишь каждый день,
Стоит припорошенный пылью тополь –
Такой же, как другие все деревья,
Но если приглядеться – не такой.
Два года можно ездить по дороге
С утра – на поле, вечером – домой
И лишь на третий год заметить тополь,
А он четыре года там стоит.

Нета

Я, может, это и пойму. Пора мне.

(Уходит.)

6

Сельский кабак.

Молодые Трактористы.

Флинт, в позе оратора, ждет публики.

Входят Зибер и другой Крестьянин.

Зибер

Флинт, долго будешь речь свою держать?
Мне утром в поле выходить.

Флинт

Пока
Вы смысл поймете.

Крестьянин

Ну, тогда я понял. (Уходит.)

Входит Хенне.

Хенне

Чего ты ждешь, Флинт?

Флинт

Двадцати крестьян.
Кто говорил, на двадцать человек
Два тягача – хреново?

Входит Зенкпиль.

Зенкпиль

Девятнадцать.

Флинт

Я девятнадцати не насчитал.

Зенкпиль

Жди дольше – и останешься один.

Хенне

Я остаюсь.

Входит Старый крестьянин.

Старый крестьянин

Хреново, я считаю.

Входят Симонайт и другие крестьяне.

Флинт

Пока у вас в желудках было пусто,
Вы до отказа наполняли зал.

Зенкпиль

Тогда в мозгах у нас хватало места,
Теперь они политикой набиты.
А вы туда солому класть горазды,
Вязанку на вязанку, сноп на сноп,
Все, что внизу, воняет и гниет.
Да от такой политики смердит,
Да от нее стошнит кого угодно.

Флинт

В твоих мозгах еще найдется место.
Совсем недавно родилась, друзья,
Эпоха новая в тяжелых муках –
Чужим штыком младенца вырезали
Из материнского больного чрева.
И вот теперь мы в старом гараже
Торжественно открыли МТС.
Так вот, новорожденная эпоха
Была мокра от крови материнской…

Зенкпиль

И вся в говне.

Флинт

А кто ее обгадил?
На запад удирали юнкера
В грузовиках без шоферов военных,
Тряслись от страха, что поймают их,
Баб отберут и чековые книжки.
Вы юнкеру позволили удрать,
А он не к черту на рога уехал, –
Он укатил в баварское именье.
По нем у стенки место горько плачет.

Старый крестьянин заснул, храпит.

Проснись скорей, а то ведь он вернется.

Старый крестьянин просыпается.

Кому я говорю?

Старый крестьянин

Кто?

Зенкпиль

Юнкер!

Старый крестьянин (вскакивает, встает по стойке «смирно», озирается)

Где?

Смех.

Флинт

С востока понаехали обозы, переселенцы, как саранча, принесли с собой голод и тиф. Красная армия предъявила счет за четыре года бесчеловечности и выжженную землю, но она принесла мир и земельную реформу.

И сапоги лизать – уже не козырь,
А лакомиться – время не пришло.
Земли под паром было слишком много,
Скотины – слишком мало, тракторов –
Ни одного. И все пошло, как прежде.

Большой снова стал поедать малого, у меня лошади, а у тебя что? Мотыжь мою свеклу, если просишь взаймы кобылу, или сам впрягайся в плуг и подыхай в борозде. Вы голодны? Зато я сыт. Сегодня у нас появилось двадцать четыре лошади.

Зенкпиль

Не вижу здесь я столько лошадей.

Хайнц

У тягача двенадцать сил. Помножим
Двенадцать на два – и ответ сойдется.

Один из трактористов гогочет.

Флинт

На кой нам ляд кобылу брать взаймы?
При коммунизме даже тракторист
Крестьянину без надобности будет.
Он технику возьмет на поводок,
А сам, как инженер, за пультом сядет.

Трактористы смеются.

С утра включаешь, к ночи – выключаешь,
А в промежутке – шахматы, кино
И прочие культурные занятья.

Зенкпиль (Старому крестьянину)

Мы в коммунизме. Просыпайся, Франц.

Старый крестьянин

Что? Где? Я – за!

(Поднимает правою руку, снова засыпает.)

Зенкпиль

При коммунизме, дядя,
Твою старуху-то обобществили.
Теперь владеет ею государство.

Старый крестьянин

Мою старуху? Это хорошо.

(Хихикает.)

Уж то-то радость государству будет.

Жена дает ему подзатыльник.

При коммунизме бить людей нельзя.

Входит Бойтлер.

Бойтлер

Вот это праздник! Любо посмотреть.
Не каждый день в село приходит трактор.
Как не порадоваться бургомистру,
Ведь сердце так и прыгает в груди,
И на язык слова из сердца рвутся.
Я мог бы нынче речь не говорить,
Коллега Флинт умеет это лучше,
Он так прекрасно выразить сумел
Те чувства, что у нас в груди бушуют.
Да, Флинт, ты выражаешь наши мысли.

Зигфрид

Тебе все было слышно через стену?

Бойтлер

Я знаю, так никто из нас не скажет.

Флинт

Я знаю, что ты держишь на уме.

Бойтлер

Душа чужая, говорят, потемки.
Вот, например, хотя бы взять тебя.
Ведь за тобой недопоставки мяса,
А ты о коммунизме говоришь.
Не знать тебя, так можно и подумать,
Что ты два пишешь, держишь три в уме.
В стране нужда, а ты зажилил мясо,
Но знаю я, какой ты человек.

Флинт

Я ставлю пиво всем.

Крюгер

А деньги есть?

Флинт

Да.

(Считает свои деньги.)

Завтра.

Крюгер

Как же – завтра?

Молодой крестьянин

Послезавтра.

Смех.

Крюгер

А что со всеми нами завтра будет?
Хозяев власть все больше притесняет.
Вот я тебе тут пиво наливаю,
Кредит тебе даю на десять кружек,
А в городе за письменным столом
Начальник важного отдела курит.
Между двумя сигарами небрежно
Поставит он печать под бумажонкой –
И сделает меня до смерти нищим.
А может, мне письмо придет по почте,
Удар под дых – и я с копыт долой.
И не успею взять с тебя за пиво.
А государство приберет к рукам
Все, что мы потом-кровью наживали,
И дед мой, и отец – два поколенья.

Флинт смеется.

Я знаю, ты меня хотел бы вздернуть,
И чем скорей, тем лучше, но шалишь!
Со средним классом заключен союз,
И я узнал об этом из газеты.

Флинт

Еще не вечер.

Крюгер

Да. Я это знаю.
И на тебя уж кое-кто косится,
Как ты сейчас косишься на меня.
Ты, верно, тоже кой-кому мешаешь,
И кто-то ищет на деревьях сук,
Чтоб выдержал тебя, когда повиснешь.
Перемениться могут времена,
И если сук такой в лесу найдется,
Тогда я первый вытащу свой нож,
Веревку срежу и тебя сниму.
В кредит тебе я пива не продам.
Дела мои идут из рук вон плохо,
А по ночам все тот же страшный сон:
Я разорен, клюет мне печень коршун,
Идет мое хозяйство с молотка,
В розетку втиснуты мои два пальца,
А доктор говорит: нельзя вам пива;
А я ему, что пью на нервной почве,
Что заболел от недостатка средств,
Что не могу я пиво раздавать
Задаром, как благословенье свыше,
Что пиво – это вам не Дух Святой,
А я не Бог, чтоб наливать бесплатно,
Что ваши деньги – это тяжкий крест,
Что я их на спине тащу, как горб,
А дети в этот горб мне тычут пальцем:
Глядите, вон идет капиталист!
При этом я – как грузчик для налогов,
Гружу, тащу, сдаю их в министерство.
Ты не поверишь: мне противны деньги.

Тракторист