Борис Комиссаров - Григорий Иванович Лангсдорф

• Название: Григорий Иванович Лангсдорф
• Автор: Борис Комиссаров
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1975

В книге, написанной на основе широкого круга архивных материалов, рассказывается об академике Г.И. Лангсдорфе - человеке необычной судьбы, больших и разносторонних знаний. Доктор медицины Геттингенского университета, лиссабонский врач, натуралист на кораблях И.Ф. Крузенштерна, член российского посольства в Японию, возглавлявшегося Н.П. Резановым, автор проекта административно- хозяйственных преобразований на Камчатке, российский генеральный консул в Рио-де-Жанейро, организатор и руководитель первой русской экспедиции в Бразилию - таковы этапы жизненного пути ученого, освещенные в книге.Издание рассчитано на историков науки, этнографов, лингвистов, ботаников, зоологов, географов, а также на всех, интересующихся странами Латинской Америки и деятельностью русских путешественников.

---

45

увидите, что кто-то находит дорогу и старается помочь столь достопримечательной стране. Пестель обещал сделать все от него зависящее для вывода солдат. Поскольку военный чин на Камчатке не нужен, Пестель хочет, чтобы в качестве губернатора туда поехал Лангсдорф, а с ним немецкие ученые и ремесленники, строители мельниц, мастера по производству кирпича, солевары и т. д. По сравнению с этой идеей моя астрономическая игра ничтожна,— сетовал Горнер. — Лангсдорфа хочет заполучить Академия, отец зовет его к себе, но я побуждаю его к тому, чтобы полностью посвятить себя возможности принести пользу многим тысячам людей (ведь и при самом несовершенном исполнении это наверняка принесет пользу). Я не знаю ничего, что могло бы быть более высоким и желательным для благородного человека, чем такое назначение».6

Когда читаешь письма Горнера, создается впечатление, что Лангсдорф сильно увлек его своими камчатскими планами, и Камчатка стала одной из доминирующих тем в разговорах на квартире астронома. 21 марта он, например, сообщал Крузенштерну: «Левенштерн написал мне из Архангельска, он много работает. Лангсдорф обратился к нему по моему совету с тем, чтобы выяснить, не сможет ли он, если камчатский проект осуществится, взять на себя руководство флотом в Авачинской бухте и перегон туда судов».7

Через две недели после приезда в Петербург Лангсдорф писал Крузенштерну: «Мое теперешнее положение и будущее назначение весьма неопределенны. Родственники зовут меня в Германию, многие — в Академию, другие — в Москву, генерал-губернатор Сибири — на Камчатку. Я буду ждать, что сделает для меня Румянцев, и это приведет меня к дальнейшему решению».8

Ждать пришлось недолго. Уже 29 марта Румянцев, известный своим покровительством целому ряду ученых и многочисленным научным предприятиям, писал H. Н. Новосильцеву об определении Лангсдорфа адъюнктом в Академию наук,9 и в июле 1808 г. Григорий Иванович, как стали с этих пор называть Лангсдорфа в России, был утвержден адъюнктом по ботанике.10 К этому времени Лангсдорф, представив в Академию собранные коллекции, получил причитавшееся ему, согласно контракту с Резановым, жалование, был награжден пожизненной

46

пенсией за участие в кругосветном плавании и официально возведен в надворные советники. К ту пору большое участие в судьбе ученого принял непременный секретарь Академии наук известный математик академик Н. И. Фусс.

Хотя к началу марта 1808 г. стало ясно, что проект отправления Лангсдорфа на Камчатку отпал, и Горнер в письме от 1 апреля просил Крузенштерна ходатайствовать перед Румянцевым о включении путешественника в состав какой-либо экспедиции, судьба далекого полуострова продолжала занимать Григория Ивановича. В том же письме Горнер писал Крузенштерну: «Лангс- дорф знает, что имперские власти распределили соль таким образом, что камчадалы ничего не получили. Об этом он хочет с завтрашней почтой писать Пестелю. Не останется ли его рапорт лежать в тамошних архивах? Кошелев, по его мнению, в июне или июле будет в Иркутске, куда ему можно будет писать».11

Лангсдорф хотел представить свою рукопись о Камчатке, посланную в 1807 г. из Иркутска, императору, но для этого ее нужно было перевести с немецкого на французский язык. Хлопоты в связи с этим переводом, который следовало сделать особенно тщательно, тоже не прошли мимо Горнера. В большом письме Крузенштерну от 8—11 апреля 1808 г. он рассказывал: «Лангсдорф передал свою записку „Камчатка и ее улучшение“ [академику] [Ф. И.] Кругу, чтобы перевести на французский язык, но получил ее назад, так как изложение было признано беспорядочным, а стиль плохим. Лангсдорф — человек, получивший научное воспитание, — замечал Горнер, — но он работает слишком много и поверхностно».12 Стиль этого сочинения Лангсдорфа, действительно, не отличался изяществом, но Круг и Горнер явно погрешили против ис-4 тины, признав изложение беспорядочным и поверхностным. Перевод все же был сделан, и докладная записка представлена на рассмотрение Александру I.13

Вскоре, однако, Лангсдорфа захватили новые планы. Министр народного просвещения П. В. Завадовский, видимо, по просьбе Н. П. Румянцева, обратился к академической конференции с предложением послать нового адъюнкта в Среднюю Азию.14 Лангсдорф должен был сопровождать в качестве врача торговый караван, отправлявшийся из Оренбурга в Самарканд и Бухару. 21 августа

47

ученый попросил у конференции поручений в связи с предстоящим путешествием15 и 16 сентября оставил Петербург.

В Оренбург Лангсдорф прибыл спустя месяц, но его ждало разочарование: товарищ министра иностранных дел А. Н. Салтыков сообщил туда, что отправка каравана отложена. Ученый обратился к оренбургскому губернатору Г. С. Волконскому за разрешением съездить на родину, а затем через Казань прибыл в Москву. «Вам, наверное, уже известно, что проект путешествия в Бухару расстроился и не сможет быть осуществлен, пока не будут восстановлены связи с Англией..., — писал он 21 января 1809 г. из Москвы Крузенштерну. — Мой паспорт прибыл, и через 6 или 8 дней я думаю уехать».16 Списавшись с Фуссом и испросив у Академии поручения за границей,17 Лангсдорф покинул Москву.

Лангсдорф побывал в Геттингене у Блуменбаха и навестил отца, жившего в Брухзале. С 1807 г. Готлиб Лангсдорф занимал там пост вице-канцлера верховного суда Великого герцогства Баденского. В числе городов, которые посетил тогда Лангсдорф, можно отметить и Дармштадт, где Ф. Лехманом был сделан его гравированный портрет.18 На нем Лангсдорфу тридцать пять лет. Его научный авторитет в германских государствах был тогда уже весьма значителен. Помимо геттингенских Физического и Научного обществ, куда он был избран соответственно в 1798 и 1803 гг., он являлся с 1808 г. членом- корреспондентом Баварской Академии наук в Мюнхене и почетным членом Метеорологического общества во Франкфурте-на-Майне.19 С 1805 г. в Гейдельбергском университете в течение многих лет для него сохранялось место профессора естественной истории.20

В Петербург Лангсдорф вернулся в июне 1809 г. Он поселился на Васильевском острове, в доме № 106 по Кадетской (ныне Съездовской) линии21 и быстро приобрел широкие связи в научных кругах русской столицы. Познакомился он и с астрономом академиком Ф. И. Шубертом, на дочери которого Фридерике Федоровне спустя некоторое время женился.

В течение трех последующих лет, проведенных в Петербурге, Лангсдорф очень много успел. Прежде всего он начал обрабатывать свои материалы, связанные с изучением природы, географии и этнографии Камчатки,

48

а также Алеутских островов. В июле 1809 г. Лангсдорф прочел на заседании академической Конференции статью о возникновении острова близ Уналашки22 и представил иллюстрированную рукопись о рыбах, обитающих у берегов Камчатки.23 Первое сообщение ученого многих весьма заинтересовало. «На основе этого факта я должен отбросить всякое сомнение о возможности явления такого масштаба, — писал Горнер Крузенштерну. — Я все еще не верю, что такие острова могут подниматься, а думаю, что они образуются постепенно, путем переливания и прибавления осаждающейся лавы.. .».24

В 1809 г. во Франкфурте-на-Майне была опубликована статья Лангсдорфа о камчатских мухоморах.25 В ней он не только описывал эти грибы, но и сообщал подробнейшие сведения об использовании их паркотических свойств ительменами и коряками. В июне 1811 г. ученый познакомил конференцию с работой о собаководстве на Камчатке,26 а в следующем году опубликовал в Москве свои заметки о естественных ресурсах полуострова.27

Исследования Лангсдорфа, касающиеся Камчатки, нашли определенное отражение и в сфере законодательства. На основании докладной записки, представленной в свое время Александру I, ученый в октябре 1810 г. закончил давно подготавливавшийся им проект реформ на полуострове.28 11 января 1811 г. был создан «Комитет для внутреннего устройства Камчатской, Охотской и Якутской областей» под председательством И. Б. Пестеля. Помимо Лангсдорфа, в него вошли И. Ф. Крузенштерн, поддержавший идею путешественника о расформировании так называемого камчатского батальона, вице-адмирал Г. А. Сарычев и лейтенант Л. А. Гагемейстер. Комитет начал свои заседания 14 февраля того же года и составил «Новое положение о Камчатке», которое 9 апреля 1812 г. было утверждено императором.29 В основе этих нововведений лежали многие предложения Лангсдорфа. Хотя после упразднения упомянутого батальона воепных на Камчатке не стало меньше, они, как советовал ученый, были размещены в Петропавловске — новом административном центре полуострова, где снабжать их всем необходимым было значительно легче. На Камчатке решено было построить солеварни, организовать продажу местному населению пороха и т. д. Получив за свои труды орден св. Анны второй степени и удовлетворенный дове-

4 Б. Н. Комиссаров