Ирина Степановская - Джентльменов нет – и привет Джону Фаулзу!

• Название: Джентльменов нет – и привет Джону Фаулзу!
• Автор: Ирина Степановская
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64141-3

Джон Фаулз, большой любитель психологических загадок, написал роман, одним из важных вопросов которого является сочетание счастья и свободы. Герои романа Ирины Степановской тоже оказываются перед этой проблемой. Следует ли женщине останавливаться на той роли, которую предлагает ей общество? Должен ли мужчина непременно быть мужественным, чтобы являться источником счастья для своей подруги? Три женщины – бывшая домохозяйка, учительница и журналистка – должны сделать свой выбор.

---

– Обижаешь, я кино видел! – вступился Кирилл. – В нем еще американка знаменитая играет, с длинным носом. У нее, я читал, то ли пятеро детей, то ли семеро…

– Профессионализм от количества детей не зависит! А актрису эту зовут Мэрил Стрип, – сказала Нина, которая, как оказалось, тоже смотрела фильм. Может, вместе с Кириллом когда-то и смотрела.

– Еще как зависит! – с жаром продолжила свою партию Пульсатилла. – Попробуй-ка развивать свой профессионализм, когда у тебя две белки на кухне с утра до вечера крутятся и ежесекундно хотят есть! Только задумаешь что-нибудь сделать, куда-нибудь пойти, в ту же библиотеку или на встречу с писателем, так обязательно что-нибудь натворят! Или заболеют, или двойки получат, или…

– Или замуж захотят выйти… – сказала Нина, которой не понравилось, что Пульсатилла своей репликой будто намекала на то, что она, Нина, бездетная женщина, находится в лучшем положении. Нина любила Таниных девочек и считала, что подруге очень повезло, что они у нее есть. Пульсатилла же метнула на нее злобный взгляд, как бы говоря: «Вот тебе рассказали, а ты теперь издеваешься!»

– О, девчонки, хорошо мы сидим! – вдруг ни с того ни с сего стукнул Кирилл кулаком по столу. Не сильно стукнул, а так, чтобы привлечь внимание. Он без внимания обходиться не мог. – Все встречи, встречи, дела, дела, а поговорить по душам ведь на самом деле и не с кем! Пожалейте меня, девчонки, ни кола у меня нет, ни двора!

Пульсатилла на глазок оценила количество коньяка, оставшегося в бутылке. Нет, Кирилл выпил не так уж много. Что это его развезло? Нина отреагировала на его реплику резче.

– Не фига было тебе с Лизой связываться! – агрессивно сказала она. – Сам разрушил семью, теперь не жалуйся!

Кирилл посмотрел на Нину долгим взглядом и ничего не сказал, но она почему-то ясно поняла, что он нисколько не жалеет о своем романе, разрушившем их семью. Это ее оскорбило.

«Ну и катись тогда от меня к чертовой матери! Зачем же приходишь, покоя не даешь?» Она прикрыла глаза, чтобы злость, мелькнувшая в них, не выдала ее мысли. Все-таки Нина считала себя слишком цивилизованным человеком, чтобы устраивать скандалы через пять лет после развода. Но все равно за столом возникла заминка, будто пролетел между всеми стылый ветерок.

– Так вот, о Джоне Фаулзе… – Пульсатилла, как педагог, взяла на себя задачу облегчить положение. Ей-то как раз сиделось неплохо. Легкое вино позволило расслабиться и отодвинуть в сторону неприятные мысли о последствиях замужества дочери. Пульсатилла увидела ситуацию как бы со стороны: молоденькая девочка из неполной семьи хочет составить свое счастье. Ей подворачивается молодой человек. Она не хочет упустить свой, как ей кажется, единственный шанс. А то, что не у всех замужество складывается так, как хочется, в девятнадцать лет редко для кого может быть аргументом. Все естественно, все простительно. Сейчас же Пульсатилле захотелось показать себя крупным специалистом. – Я думаю, что, рекомендуя этот роман к факультативному чтению, наши старшие товарищи желают познакомить молодежь с положением женщины в викторианской Англии, – важно сказала она, будто читала доклад с высокой трибуны. – И действительно, в сравнении с Диккенсом ужас положения бедной женщины в Викторианскую эпоху Джоном Фаулзом освещается более современным языком и поэтому более понятен молодым умам и сердцам.

Нина поморщилась от этой тирады, но Пульсатилла ничего не заметила. Как только учителя берут тон проповедников, от них за версту начинает разить канцелярщиной.

– Его героиня живет в ту же эпоху, что и Анна Каренина и Эмма Бовари, – продолжала Татьяна. – Но ее положение в обществе гораздо хуже – она бедна и одинока. У нее нет ни мужа, ни отца, ни любовника. При всем том она противится своей судьбе и способна дать вызов мещанскому мелкобуржуазному обществу.

– Вызов – это интересно! – равнодушно сказал Кирилл. Нине было заметно, что судьба героини Джона Фаулза его нисколько не волнует. Удивительно, но равнодушие Кирилла несколько примирило Нину с высокопарной речью подруги.

– Как Катерина в «Грозе»? – уточнила она.

– Катерина по сравнению с англичаночкой отдыхает! – сообщила Пульсатилла.

– Хватит вам всякую ерунду городить! – возмутился Кирилл. – Не вешайте мне лапшу на уши! Я фильм хорошо знаю! Англичанка эта ваша хваленая напридумывала о себе черт знает что, а один порядочный джентльмен из-за нее разорвал помолвку с приличной барышней, на которой перед этим хотел жениться. Но кстати, насколько я помню, знакомство с этой эксцентричной особой впрок ему не пошло и закончилось все тем, что она сбежала от него и стала то ли проституткой, то ли художницей. В фильме два финала, и который из них следует считать правильным, я не понял.

– Какая разница, кем она стала? – сказала Нина, которую опять стал раздражать этот разговор. У нее разболелась голова. – Вся эта литература не имеет к реальной жизни никакого отношения. Про любого из нас можно написать целый роман. Каждый человек переживает свои радости и горе, победы и поражения. Это и есть жизнь. Давайте закругляться с посиделками. Я хочу пораньше лечь в постель.

– Выгоняешь? – осуждающе спросила Пульсатилла. – Народ только разошелся, а ты не даешь поговорить за рюмочкой?

– Можете сидеть, а я пойду спать. Только не шумите, мне завтра вставать рано.

– Ну, раз так… – поднялся из-за стола Кирилл, – нельзя быть навязчивыми, даже на правах бывших родственников…

– Муж с женой родственниками юридически не считаются, – заметила Пульсатилла.

– Ну, тем более. – Кирилл пошел в коридор и стал одеваться. Пульсатилла укоризненно посмотрела на Нину и последовала за ним.

«Обиделись, что ли? Ну и плевать», – подумала Нина, которой они ужасно надоели. Ей бы хотелось поговорить с Юрой, а тут пришли совсем не те люди. Она молча остановилась у двери и стала наблюдать за их сборами. Пульсатилла теперь вела себя совсем не так, как несколькими часами раньше, когда, полумертвая, вывалилась из лифта Нине в руки. Теперь она, надевая сапоги, скакала на одной ноге и, заваливаясь на бок, громко прыскала смехом.

– Можешь ты поддержать женщину, чтобы она не упала?! – подначивала Танька Кирилла, и в длинном зеркале, что висело в коридоре у Нины, на фоне разноцветных гербер странно, почти неприлично, выглядела, отражаясь, их медвежья возня.

«По крайней мере Таньку я от самоубийства спасла, – подумала Нина, не особенно, правда, веря в то, что Танька о самоубийстве говорила всерьез. – Теперь я хочу остаться одна!» Она не могла дождаться, когда гости вывалятся наружу.

– Ну, счастливо! Пока! – Пульсатилла полезла к ней целоваться на прощание. Вслед за ней прощаться захотел и Кирилл, но Нина довольно грубо его оттолкнула.

– Поздно пить боржоми! – сказала она и еле сдержала себя, чтобы не захлопнуть дверь раньше, чем за гостями придет лифт.

Когда же, наконец, этот визит закончился и она снова прошла в кухню, вид грязной посуды, наполовину опустошенных бутылок и рюмок со следами помады по краям привел ее в негодование.

– Боже! Чтоб я еще раз связалась с этими людьми! – произнесла она и надела фартук. Еще со времени замужества за Кириллом она не терпела, когда в доме что-нибудь оставалось неубранным. И все это время, пока она стояла у раковины, а потом с остервенением подметала и мыла пол в кухне и коридоре, в голове у нее крутился сюжет романа Джона Фаулза об одинокой и упрямой англичанке, которая сбежала от стопроцентно надежного и порядочного английского джентльмена.

Кирилл тоже имел свое мнение по поводу визита к Нине.

– Вот так кормишь, кормишь этих баб на протяжении многих лет, а как надо пожалеть мужика – так хрен от них чего дождешься! – высказался он, пока лифт с ними спускался. И странное дело: Таня, которая в течение многих лет недолюбливала Кирилла и уж точно никогда не воспринимала его как мужчину, вдруг впервые в жизни посмотрела на него сопереживающе. И, выйдя из лифта на скользкий пол холла, она осторожно взяла его под руку и прижалась к нему теплым боком, как бы одновременно ища у него поддержки и в то же время демонстрируя сочувствие.

Отец приехал к Лизе, едва она успела переступить порог квартиры и раздеться.

– Какая у Сашки температура?

– Упала после свечки. – Лиза взяла сына на руки. Галя засобиралась домой.

Отец Лизы был невысокого роста, с хорошо выраженным брюшком и вторым подбородком. Он подошел к дочери, поцеловал ее в щеку, а внуку тут же вручил шоколадное яйцо в яркой фирменной упаковке.

Сашка был разморенный и красный, как после бани, но яйцо в руке зажал крепко. Рот и кончик носа его были уже вымазаны шоколадом: это означало, что он успел выпросить шоколадку у Гали. «Ночью его станет тошнить», – подумала Лиза, а вслух предложила компромиссное решение:

– Давай посмотрим, какая игрушка внутри яйца, а шоколад ты съешь завтра.