Александр Вин - Жена странного человека

• Название: Жена странного человека
• Автор: Александр Вин
• Жанр: Короткие истории
• ISBN: 978-5-4474-2282-0

Странные люди, волнующие слова…. Всё это – вокруг нас. Жизнь может быть удивительным рассказом, замечательной историей, романом с непредсказуемым финалом. Нужно только захотеть так жить! Заставить себя радоваться рассвету нового дня, словам и улыбкам хороших людей, надёжному теплу лесного костра, прозрачной чистоте морской волны. И тогда жизнь станет горяча и упруга, крупные ночные звёзды укажут правильный путь, а тот, кто до сих пор был так далёк, окажется неожиданно близким и желанным…

---

Протрубил на военном корабле вечерний рожок, означая правильный заход солнца, через несколько минут и сам оранжевый шар упал на нить далёкого горизонта.

Мистер Вэн вздохнул, опустил напряжённые плечи. Постоял у окна, перешёл к столу, перенёс откатившийся в сторону карандаш на положенное тому место.

Помедлив сел. Достал из стола толстую тетрадь в кожаном переплёте, попробовал читать, листая. Отложил. С излишней осторожностью, почему-то оглянувшись на дверь, отыскал в нижнем ящике стола очки и неуверенно устроил их на переносице.

Набрал телефонный номер.

– Добрый вечер. Мне необходимо услышать Аду. Да, рекомендовали…

После недавней смерти жены он часто вспоминал их общую юность – и всегда мрачнел от осознания потери. Лучше её не было… Никого, кроме жены, не было в жизни мистера Вэна.

Он, начинающий журналист, и она – рыжее счастье.

Он, обнимая по утрам весь мир, покупал для неё маленькие чудесные цветы у добрых торговок на ближних рядах, а она, смеясь, всегда и при всех утверждала, что случайно нашла себе самого лучшего.

Он пытался тогда быть писателем – и рукописи в карманах его плаща не слишком часто встречались с медными монетами.

Угнетаемые невозможностью жить так радостно, как требовала их молодость, они решились, и он ушел в рейс, в Атлантику, на путину. Три месяца удивлялся в редких письмах, что деревянные бочки в трюме сейнера пахнут лесными грибами и осенью, а когда под конец чуть не сошел с ума от горя разлуки, поклялся и ей, и себе, что всегда – понимаешь, всегда! – они будут вместе.

Он обещал ей всё-таки стать известным, для заработка днем гнул спину на разгрузке портовых вагонов, а вечерами на крохотной кухне писал про океаны…

Потом были громкие и отчаянные дела в профсоюзах, затем – собственный бизнес. Он рвал конкурентов, мстя всем за голодное начало собственной жизни и за бедные платья её, когда-то восемнадцатилетней.

Два месяца назад, в минуту, последнюю для принятия таких решений, он, очнувшись от наваждения обыденных дел, распорядился сбить уже готовые стальные буквы с бортов нового танкера, построенного на его верфях и полностью готового к спуску на воду.

Распорядился назвать корабль именем жены. Зачем? Пожал плечами. Чтобы помнили… Кто?

Детей у мистера Вэна не было. Только по этой причине он слишком часто вытирал ее слёзы грустными весенними вечерами.

«Чтобы помнили? А сам?! Что ты сделал, чтобы не забывать, чтобы исполнить обещанное ей когда-то?»

Приняв решение, он стал чувствовать, что нетерпелив. Не обманывал, не льстил собственному голосу, не уговаривал себя выдавать многое забытое за правду. Просто понял, что может написать книгу. Для неё, о ней, о них…

Тысячи ярких мгновений, когда-то удививших его и вскоре ненужно упавших в жизненный сумрак, стали проявляться так отчетливо, как будто происходили вчера.

В конце каждого дня, окинув требовательным взглядом остановившуюся портовую суету за окнами Башни, он садился писать. Доставал из стола тетрадь, с нетерпением, почти жадно, читал несколько последних готовых страниц, закрывал глаза и вновь, как и когда-то, разговаривал с ней…

Часто, не в силах сдержаться перед каким-то внезапным, чувственным образом или важным размышлением, и укоряя затем себя за поспешность, мистер Вэн оставался в Башне и на ночь. Так в других его толстых тетрадях появлялись рассказы – стремительные и точные, как японские сюрикены; в строчках которых даже и не могло присутствовать ни пылинки лжи.

Отвлекаясь на малое, он всегда помнил о главном – о книге.

Краткой мыслью каждого из своих рассказов он пытался что-то объяснить, в чем-то упрекнуть невнимательных и нелюбопытных людей, из которых, по его непреклонному убеждению, и состоял весь окружающий мир. Он не хотел никого учить или укорять в скудости их жизни, он просто говорил, что можно жить не так.

А книга…

По-прежнему честно и вновь волнуясь такой возможностью, он говорил ей о своей любви; о том, чего не успел в спешке жизни и не смог для неё сделать; извинялся, клял себя за нечаянную когда-то грубость, ненужно возникшую в то проклятое время, когда ничего не получалось, когда не было досыта даже самой простой еды, а вечерами они ложились спать в холоде; за то, что редко целовал её потом, когда вокруг них были уже люди в дорогих одеждах.

Твёрдо убеждённый, что в таком деле ему нельзя быть смешным или слабым, мистер Вэн обратился к профессионалу.

Столичный книгоиздатель, давний знакомый, человек не его бизнеса, поэтому никак не враг, а своей тонкой язвительностью скорее похожий и близкий, всё равно принял его с удивлением.

– Ты пишешь?! Ты?!

Задумчиво кусал ногти, читая. Не моргая острыми чёрными глазами, внимательно смотрел прямо в лицо, прочитав его рассказы.

– Это действительно написал ты? Когда? Почему не говорил раньше…?! Убил бы за такую застенчивость. Печатаю.

Мистер Вэн потребовал тайны.

Издатель искренне хохотал, обещая только через год раскрыть имя автора. Даже обязался дать письменное подтверждение.

– Тебя ждёт успех, гарантирую. А то, что эти славные рассказы написаны тобой, читатели узнают вовремя, никак не раньше чем через год. Или после твоей смерти. Представляешь анонс: произведения покойного мистера Вэна! А?! Каково? Уверен, это поднимет тираж процентов на тридцать.

Издатель славился в обществе изящными шутками.

Мистер Вэн медлил, сомневаясь уже в другом.

– Ты мне не льстишь?

– Разве моего мнения недостаточно?

Человечек постучал ногтями по блестящей поверхности большого стола, заваленного книгами и рукописями. Опять резко взглянул из-под лохматых бровей.

– Хорошо. Если не веришь мне, то кто же тебя тогда убедит?

Подошёл ближе, задумчиво тронул его за светло-серый рукав пиджака. Улыбка была хитрой и доброй.

– Странно, но говорите вы с ней об одном. Очень по-разному, но об одном и том же… О вкусе жизни. Она пишет тонкие маленькие рассказы, издавать такие неимоверно сложно. Живёт в твоём городе. Если не хочешь, не говори подробно о себе, просто дай почитать ей написанное. Думаю, что мнение Ады будет честным…

Большие чёрные деревья не успели ещё просохнуть после ночного дождя, а к полудню их уже накрыло первым пушистым снегом. Неуверенное осеннее солнце светило вдоль главной парковой аллеи, отражаясь от мелких луж прямо в лицо, что давало возможность мистеру Вэну прятать радостные глаза за тёмными очками.

Снегопад случился неожиданным и обильным, но закончился вовремя и совсем не расстроил собой планы мистера Вэна.

Тишина. Солнце.

С тёмных веток в высоте, над аллеей, капало, а сквозь мокрый снег на обочине виднелась всё ещё зелёная трава и сорванные недавними ветрами с деревьев живые листья.

Почему-то волнуясь о том, как будет выглядеть, он захватил с собой чёрный плащ. Едва водитель остановил лимузин у ворот парка, мистер Вэн поспешно вышел. Надевать шляпу, по его мнению, сегодня было излишним.

Тот телефонный разговор оказался кратким.

– Хорошо. Мы с сыном по субботам гуляем в парке.

Со стороны редких прохожих, попадавшихся навстречу, все они, наверно, выглядели обычными: почтенный господин, стройная, в легкой одежде, молодая женщина, маленький мальчик.

Они шли по старым аллеям, он вслух удивлялся, что так мало знает о парке, Ада отвечала на простые вопросы, мальчик играл с красными блестящими листьями.

Мистер Вэн ничего не говорил о себе, один раз, правда, отшутился: «Почти на пенсии…»

Когда при встрече мистер Вэн представился, поклонившись, она взяла за плечи и тесно прижала к себе сына:

– А это Гленарван.

Было радостно, солнечно, редкие полоски снега упруго сминались под ногами.

К неудовольствию мистера Вэна, он с самого начала поспешил, пытаясь договориться.

– Я ни в коем случае не требую от вас бесплатной работы, нет!

Ада отвернулась, тронув перчаткой лицо.

– Не беспокойтесь о деньгах, ваши рассказы мне интересны.

– Тогда, как только их напечатают, я оставляю за собой право вознаградить вас, Ада. Хорошо?

– Оставляйте право себе, мне ничего не надо.

Женщина улыбнулась, глубоко вздохнув, поправила шарф.

– С делами покончено, просто гуляем?

– Просто провожаем осень.

Несколько минут они согласно молчали, затем начался легкий разговор о природе, он старался быть учтивым, вспоминал свои морские приключения, изредка и нечаянно касался рукой её плеча.

– Глен! Смотри, смотри, на дереве белка!

Он искренне признался, что ему интересны обыкновенные люди, стремящиеся к необычному.

На выходе из парка в город мистер Вэн, бесстрастно выслушав громкие предложения многочисленных продавцов, купил Аде поздние цветы. Она так посмотрела ему в глаза, что пришлось улыбнуться: