Джаннетт Уоллс - Серебряная звезда

• Название: Серебряная звезда
• Автор: Джаннетт Уоллс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78831-6

Выросшая в семье, далекой от традиционного представления о воспитании, Джаннетт Уоллс, как никто другой знает, каково это – жить в мире, где приходится страдать от взбалмошности, неуравновешенности собственных родителей.

Двенадцатилетняя Бин Холлидей и ее пятнадцатилетняя сестра Лиз попадают в тяжелую ситуацию: их легкомысленная мать, пытающаяся сделать карьеру певицы, доходит до нервного срыва и уезжает на неопределенный срок. Чтобы не оказаться в приюте, девочки отправляются к единственному родственнику в Виргинию. Они начинают привыкать к новой, относительно спокойной жизни, но, увы, им предстоит еще одно испытание, пожалуй, пострашнее всех предыдущих.

---

К тому времени, сказал дядя Тинсли, отец умер, и он сам вел дела фабрики «Текстиль Холлидей». Он был в долгах. Какие-то инвесторы из Чикаго согласились купить фабрику, но дали не так уж много, достаточно лишь для того, чтобы ему и Шарлотте хватало на жизнь, если считать каждый пенни. Новые владельцы увольняли рабочих и делали все, что могли, только чтобы выжать из фабрики все до последней унции на прибыль. Уже не только не раздавали рождественскую ветчину, но отменили туалетную бумагу, убрали вентиляторы и стали использовать грязный хлопок.

– В прежние дни фабрика «Текстиль Холлидей» выпускала качественный продукт, – продолжил дядя Тинсли. – Теперь они делают полотенца такие тонкие, что сквозь них можно читать газету.

– Звучит так уныло, – сказала Лиз.

Дядя Тинсли пожал плечами:

– Что есть, то есть.

– А вы не думали уехать из Байлера? – спросила я. – Как мама?

– Уехать из Байлера? Почему я должен покинуть Байлер? Я – Холлидей. Я принадлежу этому месту.

Глава 7

В «Мэйнфилде» мы спали с открытыми окнами и по ночам слышали кваканье лягушек. Я отключалась, стоило только моей голове коснуться подушки, но каждый день меня рано будили шумные птицы. Однажды, в конце июня, после того как мы пробыли в «Мэйнфилде» почти две недели, я проснулась утром, потянулась к Лиз и тут же вспомнила, что она в другой комнате. Как мне нравилось ночевать вместе с Лиз! Я всегда думала, что приятно было бы иметь собственную комнату. А сейчас ощутила одиночество.

Я пошла в комнату сестры, посмотреть, не проснулась ли она. Лиз, сидя на кровати, читала книгу «Незнакомец в незнакомой стране», на которую она случайно наткнулась, когда мы убирали дом. Я легла рядом с ней.

– Хочу, чтобы мама скорее позвонила, – сказала я. Каждый день я ожидала, что услышу маму. Постоянно проверяла телефон, чтобы быть уверенной, что он включен, потому что дядя Тинсли не любил отвечать на звонки и иногда его отключал. – Дядя Тинсли, наверное, подумает, что мы – парочка лентяев.

– А я считаю, ему нравится, что мы живем с ним, – произнесла Лиз. Она подняла книжку. – Мы как дружелюбные чужестранцы, прибывшие с другой планеты.

По правде говоря, за все время, что мы находились здесь, у дядя Тинсли был только один гость. В доме был большой старомодный радиоприемник, но казалось, что дядю Тинсли не интересовало, что происходит в мире. Он никогда не включал радио. Его привлекали только генеалогия и геология. Он много времени проводил в своей библиотеке, писал письма в окружное историческое общество, запрашивая информацию о миддлибургских Холлидеях, и занимался своими архивами – коробками с рассыпающимися письмами, выцветшими журналами и пожелтевшими газетами, которые, так или иначе, касались семьи Холлидеев. Не было ничего, чего он не знал бы о земле, о пластах, создающих скалы и почвы, о подземных водах. Дядя Тинсли изучал геологические карты, проводил опыты в маленьких стеклянных баночках с почвой на подносах с камнями и читал научные доклады, чтобы цитировать их в статьях, которые писал и порой публиковал.

Лиз нравилось лежать в кровати и читать после того, как она проснулась, а мне всегда хотелось встать и чем-нибудь заняться. Я спустилась вниз завтракать. Дядя Тинсли находился в зале, с чашкой кофе в руках, смотрел наружу через французские окна.

– Я и не заметил, как высоко выросла трава, – произнес он. – Похоже, пришло время косить.

После завтрака я отправилась с дядей Тинсли в сарай с инструментами. В нем стоял красный старинный трактор, с надписью «Фармал», к его изношенной трубе выхлопа была приделана пустая банка из-под краски, чтобы в трубу, объяснил дядя Тинсли, не забрались домашние животные. Когда он включил двигатель, трактор закашлял, и из-под банки вырвался большой столб черного дыма. Дядя Тинсли дал задний ход к косилке, большой зеленой штуковине, и я помогла ему прикрепить косилку к задней части трактора, измазав руки смазкой, которая забралась и под ногти.

Пока дядя Тинсли косил, я взяла лопату и стала сгребать листья в бассейне. Между старыми цветочными клумбами я обнаружила заросшие сорняками дорожки и начала выдирать эти сорняки. Это была трудная работа – мокрые листья были тяжелые, а от сорняков начали чесаться руки. Но к концу утра я вычистила бассейн и большинство дорожек вокруг него. Однако клумбам было еще далеко до того, чтобы заслужить какой-нибудь приз. Дядя Тинсли поманил меня.

– Давай посмотрим, не найдется ли у нас персиков к ланчу, – сказал он.

Он поставил меня на маленькую боковую ступеньку трактора и сказал, что на самом деле я вряд ли думала, что сделаю это, но так наверняка поступает каждый ребенок с фермы. И я стояла на ступеньке, крепко ухватившись за что-то, чтобы уберечь свою драгоценную жизнь, и мы ехали мимо сарая вверх по холму в сад, при этом старый «Фармал» так сильно трясся, что у меня стучали зубы, а глаза чуть не выскочили из орбит.

Яблоки и груши были еще совсем зеленые, сказал дядя Тинсли, они должны поспеть в августе и сентябре. Но у него было несколько ранних персиков, которые уже можно есть. Это старые сорта, выведенные сотни лет назад для климата, свойственного именно этой области, они по вкусу не имели ничего общего с теми мучнистыми персиками, которые продаются теперь в супермаркетах.

Фрукты лежали на земле под деревьями, а над ними вились жуки, осы и бабочки. Дядя Тинсли сорвал персик и протянул мне. Персик был маленький, красный, покрытый пушком и нагретый солнцем. Персик был такой сочный, что когда я его откусила, то почувствовала, будто он взорвался у меня во рту. Я с жадностью ела этот персик, и от его сока у меня стали липкими щеки и пальцы.

– Черт возьми! – воскликнула я.

– Вот это персик так персик, – сказал дядя Тинсли. – Персик Холлидей.

Мы принесли домой бумажный пакет, полный персиков. Они были такими вкусными, что мы с Лиз ели их весь день, и на следующее утро я опять отправилась в сад, чтобы набрать еще плодов.

Персиковые деревья находились за яблонями, и подходя, я увидела, что ветки одного персикового дерева качаются. Я сообразила, что за деревом кто-то стоит, какой-то парень, и он быстро-быстро накладывает персики в мешок.

– Эй! – крикнула я. – Ты что делаешь?

Парень, почти моего возраста, посмотрел на меня. У него были длинные русые волосы, падавшие ему на лицо, глаза – темные, как кофе. Он был без рубашки, и его загорелая спина была исполосована подтеками пота и сажи, как у прибежавшего откуда-то дикаря. Парень держал в руке персик, и я увидела, что у него нет фаланги.

– Ты что делаешь? – воскликнула я. – Это наши персики!

Парень неожиданно повернулся и побежал, не выпуская из одной руки мешок. Двигался он как спринтер.

– Стой! – крикнула я. – Вор!

Я пробежала за ним несколько шагов, но быстро поняла, что не смогу его догнать. Я так разозлилась на этого грязного парнишку за то, что он воровал наши вкуснейшие персики, что подняла персик и бросила его ему вслед.

– Вор! Вор!

Я пошла домой. Дядя Тинсли находился в библиотеке. Работал со своими геологическими бумагами. Я была уверена, что он разделит мое возмущение по поводу наглого негодяя, воровавшего наши персики. Но он лишь засмеялся и стал задавать мне вопросы. Как выглядел этот парень? Какого он роста? Не заметила ли я, что у нет фаланги?

– Конечно, заметила, – ответила я. – Наверное, ему отрубили ее за воровство.

– Это Джо Уайетт. Он из семьи твоего отца. Его отец был братом твоего отца. Он твой кузен.

Меня это так ошеломило, что я села на пол.

– И я не обращаю внимания на то, что он берет немного персиков.

Мама совсем мало рассказывала об отце Лиз или о моем отце. Мы только знали, что она встретила отца Лиз, Шелдона Стюарта, когда училась в колледже в Ричмонде. После бурного романа они поженились, и такой пышной свадьбы не видели в Байлере несколько поколений жителей. Мама почти сразу забеременела, но ей не понадобилось много времени, чтобы понять: Шелдон Стюарт – бессовестный паразит. Шелдон происходил из старинной семьи из Южной Каролины, но у них кончились деньги, и он ожидал, что мамина семья будет поддерживать его и Шарлотту, пока он проводит свои дни, играя в гольф и стреляя куропаток. Мамин отец дал понять, что не собирается этого делать, и тогда, вскоре после того, как родилась Лиз, Шелдон Стюарт демонстративно покинул маму, и больше они с Лиз его не видели.

Мой папа, говорила нам мама, был из Байлера. Невероятно энергичный, шумный, он желал присутствовать везде, но она и он пришли из разных миров. Кроме того, он умер во время инцидента на фабрике еще до того, как я родилась. И это все, о чем она рассказала.

– Вы знали моего папу? – спросила я дядю Тинсли.