Карина Сарсенова - Хранители пути

• Название: Хранители пути
• Автор: Карина Сарсенова
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98862-193-5

Высокое литературное мастерство и яркие жанровые новации отличают произведения Карины Сарсеновой, известной казахстанской писательницы, уверенно покоряющей постсоветское пространство, страны Ближнего и Дальнего Зарубежья. Ее книги отмечены рядом авторитетных почетных дипломов, получили положительные отзывы от взыскательных критиков и даже… сценаристов.

Сюжет новой книги Карины Сарсеновой отличает насыщенность и динамизм: неслучайно по ее сценарию, легшему в основу этой книги, снимается полнометражный фильм — в проекте задействованы звезды и творческие силы Казахстана, России и Польши. Более того: Американская гильдия сценаристов определила, что канву этого сценария, написанного Кариной Сарсеновой, ранее никогда не использовали в кино!

Это и фэнтези, и глубокая философская проза, и немного мистики… а самое главное — талант и сплав литературных традиций России и Казахстана.

Для ценителей хорошей литературы.

---

Прищурившись, Шалкар ткнул пальцем в одно из изображений. Тотчас другие пропали, и во всю стену высветилась приемная, заполненная пугающе мертвенной тишиной. Вялые темные тени в гипнотически медленном танце синхронно перемещались в ней. Вдруг в приотворившуюся дверь крадучись вошли русоволосый низкорослый парень и девушка-мулатка. Взявшись за руки и пригибаясь, на цыпочках они пересекли комнату, следуя к закрытой двери, открыли ее и скрылись в кабинете, откуда спустя полминуты, спугнутые громкими голосами приближающейся к приемной итальянско-русской парочки, быстро выскочили и спрятались за портьерой. Шалкар и Геннадий молча наблюдали развернувшуюся после феерию человеческих страстей: лица Альфео, Елены, русоволосого парня и красавицы-мулатки замелькали на экране и исчезли в потоке захватившего их времени. Безжизненный полумрак приемной вновь заполнился густой до вязкости, расползающейся тенями тишиной.

— С ним, — указательный палец Шалкара повторно ткнулся в экран, и из одной из теней выплыло и застыло перекошенное животной страстью лицо Альфео. — А заснятые на цифру доказательства используешь в свое время против него, если надумает ерепениться. Покажешь, что я долго и нудно отговаривал его волочиться за примой. И ей, кстати, покажешь в случае необходимости. Мой авторитет доброго дядюшки надо укреплять!

— Понял, — прошелестел Геннадий. Страх провинившегося раба отчетливой рябью поплыл в его неподвижном стеклянном взгляде.

— Исчезни, — не поворачивая головы, кратко приказал Шалкар, и Дамбалла, метнувшись к экрану, бесплотной тенью вошел в застывший взгляд Альфео. В следующее мгновение изображение приемной погасло, и развернувшийся спиной к вновь проявившейся стене Шалкар, прищурившись, изучал в щель между сложенными домиком ладонями плотно закрытый физический вход в свои кабинетные владения.

Резко отодвинутое кресло с жалобным стоном откатилось в сторону, глухо стукнувшись о противоположную окну стену. В один хищный прыжок выпрыгнувший из него Шалкар преодолел десяток метров и остановился возле багровых бархатных штор. Раздвинув их, он выглянул в сгущающиеся вечерние сумерки большого города. Шум многоголосой улицы хлынул в помещение, но был решительно остановлен толстым слоем тяжелой портьерной ткани.

Отвернувшись от занавешенного окна, Шалкар медленно прошел к такой же тяжелой портьере, драпирующей боковую стену в его кабинете. Едва касаясь ткани изящными пальцами, он прошествовал вдоль стены, от одного края комнаты к другому. Послушная его намерению портьера бесшумно отъехала в сторону, открыв взгляду масштабное, во всю стену, безукоризненно прозрачное зеркало. Отражения Шалкара и интерьерного пространства, вместившиеся в зеркало, были столь совершенны, что казались живее и явственнее оригиналов.

Остановившись перед зеркалом, Шалкар несколько секунд сосредоточенно всматривался в его бесстрастную стеклянную гладь. Затем, отступив на полшага назад, совершил над ее поверхностью легкое круговое движение, напоминающее цифру 8. Окончание движения его руки совпало со странными изменениями, начавшими происходить с зеркалом. Мелкая рябь, возникшая из ниоткуда, пробежала по всей зеркальной поверхности и поглотила изображение кабинета. В следующее мгновение рябь исчезла, унеся с собой отражение сопредельной к зеркалу реальности. Теперь в нем виднелось совершенно другое изображение. Ни Шалкар, ни его кабинет в этой новой реальности не присутствовали.

Бесконечное кроваво-черное пространство, словно сотканное из всполохов огня и мрака, расстилалось в зазеркальной перспективе. Невнятные голоса и шепот, крики и стоны, доносящиеся из него, проникали в кабинетное пространство, привлекая обитающие в приемной тени. Просачивающиеся под дверь, они спешили на зов запредельных голосов, на ходу наливаясь глубокой чернотой.

Голоса и звуки, доносящиеся из кровавой бездны, по мере приближения теней нарастали, усиливались, устремляясь им навстречу. Но что-то гораздо более сильное, чем звуки и тени, влияло на их движение и его исход. И это что-то являлось объектом их притяжения и местом их встречи. И это что-то было фигурой Шалкара, безмолвно стоящей перед зеркалом.

Тени и голоса сгущались вокруг него, клубились у ног, обвивали плечи, короной ложились на высоко поднятую голову, растекались по рукам, груди, по всему телу и тотчас им поглощались. И меняли его до неузнаваемости. Перед зеркалом стоял, не отражаясь в нем, страшный до безобразности, отдаленно человекоподобный силуэт с нечеловеческим лицом. Вернее, с полным его отсутствием.

Постоянно размывающийся, искажающийся, меняющий форму лицевой контур неустанно наполнялся все новыми и новыми огненными и черными бликами. Блики стекали по телу вниз, разметываясь по нему всполохами мрака и огня. Контуры тела, бывшего недавно двуногим и двуруким, безостановочно менялись, уничтожая всякое его сходство с человеком. Все новые конечности вырастали и исчезали в пламенно-могильных отблесках. Невероятных размеров существо, сотканное из огня и тьмы, безликое и бесформенное, но потрясающе осознанное, смотрело сквозь отсутствующее отражение в зеркале на себя самого. Шалкар воспринимал себя не в зеркале, а в том Ином, что расстилалось за его пределами. И именно здесь и сейчас он являлся истинным собой.

Как только маски оказались сброшены, огненно-черное пространство из зеркала подступило к его границе с этой реальностью и готовилось ее пересечь. И в этот момент настоящий Шалкар шагнул навстречу подлинной зазеркальной яви. Принявшее его бесформенность бесконечное пространство мгновенно отступило, оставив на вполне обычном зеркале необычную для него волнистую рябь. Мир и покой разлились в отраженном в его глубинах офисном интерьере. Но вот Шалкара в дозеркальном и зазеркальном кабинете уже не было.

Глава 5 Переход

Море света плескалось в небе, принимавшем остывший город в безусловность высших объятий. Амадео, широко распахнув окно, присел на подоконник и подставил ладони под солнечные потоки. Созерцательно улыбаясь, он то и дело подносил нагретые их теплом длинные сильные пальцы к лицу, словно умываясь плещущимся на них сиянием. По его кабинету возбужденно, рваными зигзагами сновала молодая темноглазая женщина с роскошными черными волосами, картинно разметанными по вздрагивающим узким плечам. Благодаря бьющей через край ее души жизненной силе, девушка казалась крепкой и даже полной, несмотря на вопиющую худобу. Порывистые движения сочетали в себе резкость и удивительную гибкость. Поразительная, нестандартная гармония ее существа завораживала и не позволяла отвести от себя изумленного и очарованного взгляда.

— Я не понимаю, Амадео, почему вы позволяете этой вертихвостке управлять собой? — с возмущением выпаливала она одно переполненное эмоциями слово за другим. Красивые восточные глаза метали охапки огненных молний. Напористая интонация и отточенная жестикуляция заражала слушателя тревожным ощущением собственной неправоты. — Она же вас попросту использует!

Гигант у окна досадливо поморщился и махнул мускулистой рукой, рассыпав в воздухе приютившиеся на ней солнечные блики:

— Азиза, это я тебя не понимаю! Зачем ты судишь так категорично? Какая же Вероника вертихвостка? Она немного легкомысленна, это верно. Но назвать ее вертихвосткой никак нельзя… А использует… ну и пусть себе использует на здоровье. Главное, что сердце у нее доброе.

— Вы опять ошибаетесь! — нервно подскочив, перебила его Азиза. — Вы верите ей, потому что это у вас большое доброе сердце. Но она хитрее вас, она черная душой и продажная, и ей ничего, кроме славы и денег, не нужно! Она искусно играет на ваших слабостях. Извините, Амадео, — Азиза затормозила прямо перед своим визави, едва не врезавшись ненакрашенным лицом в его широкий торс, задрала вверх голову и, твердо глядя в глаза добродушно улыбающегося Амадео, произнесла, — слабости есть у всех. Даже у такого мудрого и гениального человека как вы!

Устав убеждать своенравную певицу, Амадео подошел к широкому кожаному креслу и грациозно в него опустился. Свет притягивал его взгляд, и данная симпатия была взаимной: Амадео с нескрываемым удовольствием играл с солнечными лучами как с ласковыми котятами, вольготно разлегшимися у него на коленях.

— Иногда, знаешь ли, — выдержав короткую паузу, вымолвил он. — Надо сменить точку зрения, и тогда картина, будь она видом из окна или пейзажем человеческой души, предстанет перед тобой совсем в ином ракурсе, — задумавшись о чем-то, Амадео замолчал и отрешенно наблюдал за прыгающими по его рукам солнечными зайчиками.

Раздумывая, как привлечь внимание шефа, Азиза пару минут пометалась по комнате, выразительно жестикулируя в такт своим мыслям, а потом, отчаявшись передать переполнявшие ее эмоции, остановилась прямо перед ним. Упав на колени, она порывисто схватила Амадео за руки и встряхнула их. Он же, словно не видя ее, продолжал смотреть на воздушную игру солнечных потоков в распахнутом навстречу небу окне. Подчинившись неодолимой силе, скрытой в его молчании, Азиза отпустила руки Амадео, села перед ним на пол и закрыла глаза.