Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Крушение. Книга вторая.

• Название: Семь смертных грехов. Роман-хроника. Крушение. Книга вторая.
• Автор: Марк Еленин
• Издательство: Вече. Рипол
• Жанр: Роман
• Год: 1994
• ISBN: 5-7141-0203-7; 5-87907-048-4

Трагедия русского белого движения, крах честолюбивых планов ее вождей, пошедших против разрушителей России, судьбы простых людей, вовлеченных в кровавое горнило гражданской войны — тема романа Марка Еленина «Семь смертных грехов». Действие романа происходит на полях сражений, на далекой и горькой чужбине, особое внимание уделено автором первым шагам дипломатии советской страны.

---

Русская делегация принимает с удовлетворением предложение взаимного обязательства о ненападении, но она обязана заявить, что подобное обязательство может иметь силу и действительное значение для европейского мира только в том случае, если оно будет распространено на все советские республики, а также и на Дальневосточную республику. Русская делегация заявляет, что всякое нападение на союзную с русской республику равносильно нападению на Россию и вовлечет тем самым последнюю во враждебные действия. Русская делегация считает поэтому установленным, что статья в представленном проекте относится ко всем союзным с Россией республикам. От имени этих республик я заявляю, что это обязательство будет одинаково соблюдаться и ими. Мы желали бы, чтобы заинтересованные державы заявили, что они понимают это обязательство таким же образом. Русская делегация обращает внимание также и на тот факт, что в течение последних лет на советские республики были совершены нападения не только со стороны регулярных армий, но также и со стороны банд, образовавшихся под их покровительством и при их участии. Мы настаиваем поэтому на расширении статьи б путем упоминания в ней о нападениях, совершаемых бандами. Вопрос о нападениях на Советскую Россию со стороны банд представляет особенно животрепещущий интерес, если принять во внимание, что Российское правительство располагает документами, свидетельствующими о приготовлениях к нападению на советские республики, делаемые в настоящее время в юго-восточной Европе бывшими врангелевскими войсками. Не желая возбуждать дискуссии, я не буду читать этих документов. Русская делегация передает их в секретариат конференции, где каждый сможет ознакомиться с ними.

Исходя из этих фактов, русская делегация указывает, что обязательство о ненападении должно быть дополнено рядом мер, направленных против банд, атакующих советские республики: в Финляндии должны быть распущены «Скибд-скары» и другие подобные организации; в Польше — отряды пограничной стражи и «рабочие батальоны», состоящие из бывших белогвардейских солдат, должны быть распущены, и все эти солдаты отправлены в польские местности, удаленные от советских республик, а их начальники не должны допускаться на польскую территорию; из Болгарии, Румынии и Бессарабии должны быть удалены все врангелевские и петлюровские войска, готовящиеся в настоящее время напасть оттуда на Украину. Врангелевские войска, находящиеся в Югославии, должны быть немедленно разоружены, переправлены в более отдаленные страны. Русская делегация предупреждает конференцию, что без этих мер соглашение о ненападении рискует остаться призрачным...

Шанцер: Откладывая ответ на некоторые замечания, сделанные русской делегацией, тут же заявляет, что в качестве председателя подкомиссии он не считает себя вправе принять документы, только что врученные ему г. Чичериным. В самом деле, рассмотрение этих документов не лежит, по его мнению, в пределах компетенции конференции...

После Шанцера выступают Братиану, Скирмунт и снова Братиану. Разгорается бурная дискуссия о «белых войсках», «бандах», «личностях, связанных с генералом Врангелем», «антисоветских образованиях», «беженцах» и тому подобное, — в конечном счете спор идет о том, принимать разоблачительные документы, представленные Чичериным, или нет. Слово взял Ллойд Джордж, пожелавший «сделать несколько заявлений по поводу замечаний господина Чичерина». Он сказал:

«Чичерин бросил упрек, что некоторые державы помогали разбойничьим бандам врываться в Россию. Британское правительство положительно ничуть не повинно во всем этом. Оно нисколько не занималось Врангелем. Когда оно поощряло интервенцию в России, оно делало это открыто, заявив об этом в Палате общин и потребовав у нее необходимых кредитов. Оно ничего не скрывало в этом отношении, оно совершенно открыто посылало военное снаряжение. Затем оно заявило, что ничего больше не сделает, и оно сдержало слово. Он не намерен касаться документов, врученных русской делегацией комиссии, ввиду того что Шанцер объявил их неприемлемыми... ограничится указанием на общее замечание, сделанное Чичериным, замечанием, покоящимся, естественно, на содержании этих документов... Чичерин указал, что врангелевские силы были организованы с целью напасть на Россию. А суд я по тому, что известно о врангелевских силах, эти силы составляют гораздо большую опасность для той страны, где они в данное время находятся, чем для самой России... ни разу не слыхал про страну, где находятся врангелевские беженцы, которая не была бы счастлива уступить их, вместе со всем их добром, любой другой стране, имеющей охоту принять их. Страны, на которые намекал Чичерин, не суть государства, заключившие соглашение с Россией. У Франции нет соглашения с Россией, у румын, по-видимому, тоже нет. Юго-Славия не состоит в соглашении с Россией, и, следовательно, в данный момент эти страны не обязаны противодействовать попыткам организовать то или иное движение в России. Однако, если этот документ будет, они будут связаны. Они обяжутся впредь не поощрять набегов на Россию, не организовывать нападений на Россию, точно так же как и Россия сама обяжется не организовывать нападений против них. Всякая страна, которая после принятия договора о ненападении будет затем поощрять, организовывать или подстрекать к нападениям на Россию в период действия договора, окажется виновной в нарушении международного договора или виновной в нарушении обязательств чести... Нападение на другие страны, попытка обратить их в свою идейную веру или организация агитационных походов — будь то нападение под начальством Врангеля или кого-либо другого для обращения язычников в России, будь то организация Чичериным или Литвиновым армий миссионеров для обращения западных людоедов, — все это может вызвать только глубокие смуты. У каждого есть свои маленькие затруднения в собственной стране...»

Да, эта речь, названная председательствующим «столь красноречивой и столь современной», могла быть произнесена только Ллойд Джорджем — политиком и ловким демагогом. Однако чичеринские документы все же были приняты конференцией. Более того, они стали достоянием широкой мировой общественности — их напечатали газеты.

Секретные документы штаба Врангеля, доказывающие его тесную связь с рядом правительств и военных министерств стран Европы, непонятно как оказавшиеся, по мнению обозревателей, в самый нужный момент в руках коммунистических дипломатов и положенные на стол мирной конференции во время обсуждения вопросов о всеобщем ненападении, вызвали бурю в политических кругах и в прессе самых разных направлений.

«Это самый сильный удар, который большевики нанесли нам под занавес Генуэзской конференции», — писала одна итальянская газета.

Итак, усилия Шаброля, «Баязета», Венделовского и всех их товарищей не пропали даром! Советские разведчики выполнили очень важное задание Центра...

2

Утром восемнадцатого мая, в ресторанчике на одной из тихих улиц Генуи, неподалеку от церкви Санта-Мария ди Кариньяно, встретились четверо. Главного среди них, очень полного, одетого как типичный рантье, с мощными покатыми плечами борца, можно было часто видеть на конференции среди людей, обслуживающих французскую делегацию. Он казался весьма раздосадованным и даже гневным, нервничал и, несмотря на теплое утро, все ниже и ниже надвигал на лоб светлую шляпу из соломки. Его сосед справа был маленький и щуплый, с морщинистым лицом. В собеседнике слева угадывался бывший военный — по седоватому ежику, привычке сидеть очень прямо, подняв подбородок, развернув плечи и выпятив грудь. Четвертым был курчавый блондин с бессмысленными серовато-голубыми глазами. Он виновато сутулился, жалко и подобострастно улыбался, суетливо потирал руки. Кремовый чесучовый костюм, явно с чужого плеча, стеснял его в движениях. Сблизив головы, сидящие за столиком старались говорить тихо, хотя ресторанчик был пуст, а человек за стойкой, казалось, спит стоя.

— Такой провал, такой позор! — выговаривал со злобой по-русски толстяк. — Большевистские агенты, оказывается, давно сидят в ваших высоких штабах. Они преспокойно работают у вас под носом, mon Dieu! Делают все, что им вздумается, и крадут все, что вздумается!

— Но, господин... — начал было тот, с седоватым ежиком.

— Молчите, пан Издетский!

— Но почему пан?! Я — ротмистр и русский дворянин.

— Какое это теперь имеет значение?! — недовольно повысил голос полный, но тут же, спохватившись, зашептал снова: — Выкрасть и сделать всеобщим достоянием такие документы! Дать такой козырь Чичерину, mon Dieu! Куда смотрел Климович? Куда вы все смотрели?!

Трое понуро молчали.

— Это же непоправимый удар! Удар по всей вашей русской эмиграции. Начало ее раскола. Ее конца как боевой силы. Вы хоть понимаете это? А? Вы, например, Издетский!