Дмитрий Федоров - Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея

• Название: Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея
• Автор: Дмитрий Федоров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-79214-6

Виктор Васильевич Тихонов – легенда советского и российского хоккея. В качестве главного тренера сборной он трижды добился с командой золотых медалей на Олимпиадах, восемь раз его команда завоевала титул чемпиона мира, а команда ЦСКА двенадцать раз становилась чемпионом СССР. Каким он был, «Мистер Дисциплина»? Как ему удалось добиться с командой таких успехов? Ответы на эти вопросы – в его дневниках и воспоминаниях супруги, Татьяны Васильевны, а также – в фотографиях из их личного архива.

---

Уже года за два до той фразы, произнесённой летом 2014-го (с которой я начала эту книгу), он, мне кажется, принялся готовиться к работе над нею. Доставал все свои архивные записи, рассыпал их по квартире, отбирал, кое-что выбрасывал. Пишу «кое-что», а ведь я мешками выносила на помойку бумаги. Потому что он приводил всё в систему.

Готовился тщательно. Очевидно, что желание обобщить, написать у него вызрело давно. Раз он со мной обсудил… Виктор вообще свои идеи всегда вынашивает в себе до тех пор, пока не осмотрит их со всех сторон. Поделился со мной – значит, готов, будет писать, взвесил все «за» и «против», определил главные направления… И, хотя интонация как бы нерешительная («Наверное, настало время»), мне ясно: время пришло, он готов, работа начинается.

Ну вот, я по-прежнему о Викторе – в настоящем времени… До сих пор так о нём думаю, так вижу его…

Он не успел – не получилось у него написать книгу. Что ж, это сделаю я. Нет, не за него. Мы же вместе – более шестидесяти лет, я делила с ним всю его жизнь. И знаю, что он хотел сказать в своей книге.

Сразу же хочу отсеять мысль, которая, наверное, появилась у некоторых читателей: не стану писать исключительно о всяких склоках. Хотя они были – и с хоккеистами, и с руководителями. Что-то ему очень не нравилось, да… Но он ставил на первое место работу. Поэтому сотрудничал даже с теми, кого не уважал. Если это надо для дела! Он не умел грубо говорить, не умел ругаться. Просто занимался своим делом. Но я-то знаю, кто у него был на хорошем счету, а кто на плохом.

Виктор, размышляя о книге, говорил, что прошло много лет и можно раскрыть некоторые нюансы. Значит, хотел рассказать о том, что было в командах негативного, о трудностях. О том, как приходилось помогать ребятам, прикрывать. Всякое ведь бывало.

Допустим, сборы перед большими соревнованиями, особый режим. И мне приходилось слышать (да и читать) шуточки о «колючей проволоке», излишней строгости. Мол, нужны ли такие сборы? Для Виктора ответ очевиден: именно они помогали выигрывать. Даже корифеи нашего хоккея на эту тему помалкивают, не говорят о нарушениях режима. А ведь речь идёт о том, чтобы не было пьянства. Чтобы нормальный рабочий день получался: зарядка, завтрак, обед, отдых. Чтобы команда была готова к игре.

Не будем лукавить: защита команды от пьянства – та ещё тренерская проблема! Сколько раз муж рассказывал мне (да я и из других источников знала), как игроки куда-то ходили, кто и сколько мог выпить. Для меня это ужас, кошмар! Но ведь так было! И Виктор об этом собирался рассказать.

Вообще-то, Виктор – прекрасный рассказчик. Об этом далеко не все знают, в деловом общении он немногословен. Но если его попросят приятные ему люди, если разговор пойдёт на интересную ему тему – остановить его невозможно. Даже я, слушая много раз одно и то же – в разных кругах, в разных компаниях, – поддавалась обаянию его рассказов о хоккее.

Он не успел – не получилось у него написать книгу. Что ж, это сделаю я. Нет, не за него. Мы же вместе – более шестидесяти лет, я делила с ним всю его жизнь. И знаю, что он хотел сказать в своей книге.

К сожалению, не нашлось журналиста, соавтора, который бы подтолкнул его к написанию этой книги. Хотя, конечно, у него были хорошие знакомые в среде журналистов. В Риге он был очень дружен с корреспондентом газеты «Советская молодежь» Виктором Резник-Мартовым. У них был человеческий контакт, и муж даже считался нештатным сотрудником газеты: ещё будучи тренером рижского «Динамо», несколько лет ездил с Резник-Мартовым на чемпионаты мира и писал вместе с журналистом репортажи. Все отмечали, что это было невероятно интересно.

Дружил он и с Олегом Спасским, написавшим множество книг о советских хоккеистах. Более того, именно Олег подтолкнул его к тому, чтобы он и сам сел за перо. Помогал, конечно… Но после смерти Спасского у Виктора не было такого близкого человека, чтобы можно было откровенно поделиться.

Были, конечно, журналисты, предлагавшие свои услуги. Но… Я их называю – кунктаторы, есть такое слово из латыни – медлительные. Они готовы работать только тогда, когда им удобно, урывками. А Виктору нужен был человек, который его заставит сесть и рассказывать.

Жаль, не нашлось такого. То-то удовольствие бы получил. Ведь и с чувством юмора у Виктора было всё в порядке. Правда, совершенно не умел рассказывать анекдоты. Совершенно! Когда начинал, я прерывала: «Не надо, всё равно не пойму».

И здесь, в этой книге, я анекдотов рассказывать не стану. Хотя будет и веселое. Но – и грустное тоже. В общем, всё, что случилось в нашей жизни за шестьдесят один год. Постараюсь сделать то, что Виктор Васильевич не успел. Так что фактически мы пишем эту книгу вместе.

Глава I К узам Гименея

Знакомство

Был у меня в школьные годы приятель Борька – Борис Бобров. Да-да, читатель правильно подумал – брат знаменитейшего Всеволода Михайловича Боброва. Правда, с Всеволодом я так и не познакомилась. А Борис учился в Ленинграде в Нахимовском училище и на лето приезжал в Москву – к брату. А мой отец после войны (это были 1949–1950 годы) учился в Академии Генерального штаба.

Квартиры у нас тогда не было, и мы жили в гостинице ЦСКА. Тогда, впрочем, не ЦСКА, а ЦДКА – армейское спортивное общество так называлось. В той же гостинице были сборы у армейских футболистов. Так что мы частенько видели их в определённом, непрезентабельном состоянии. Понятно, в каком. Игроки были всемирно известны, обожаемы, любимы, им поклонялись и… наливали.

Тем летом мы с Борисом, познакомившись в этой самой гостинице, ходили в театр, в цирк – встречались, в общем. Были мы ровесниками, общий язык нашли как-то сразу, и нам было друг с другом интересно.

Прошло какое-то время, мой отец получил новое назначение – военным атташе в Болгарию. Тут же ему дали квартиру на Новопесчаной улице. Большую квартиру в доме, на котором Песчаная улица заканчивалась и начинался лес.

Родители уехали в Болгарию, а меня отдали в интернат, где были дети, чьи родители работали за рубежом. В те времена за границей не было советских школ, и дети-школьники не могли поехать с родителями.

Наша школа-интернат была на Петровско-Разумовской аллее, около стадиона «Динамо». Кстати, лес, который вырос там, сажали мы. Нас, школьников, водили туда, и мы с удовольствием копали ямки, располагали в них саженцы, присыпали землёй, ухаживали… После того, как я окончила десятый класс, ничто уже не держало меня в этом интернате, и я стала жить одна в четырехкомнатной квартире.

Естественно, тем же летом я поступала в институт. Столь же естественно – в юридический. Но… Попытка оказалась неудачной. Хорошо, что ещё можно было перебросить документы в пединститут, что я и сделала, сдав экзамены на факультет иностранных языков, испанское отделение. Весь первый курс училась вполне добросовестно и институт этот вспоминала с благодарностью, когда ездила в Испанию вместе с Виктором. Конечно, еле-еле, но я всё-таки говорила по-испански, во всяком случае, могла примитивно объясниться.

Так вот, на следующий год я решила сделать вторую попытку стать юристом. В пединституте слукавила, написала заявление, что уезжаю в другой город, чтобы мне выдали аттестат. И поступила в Московский юридический институт. Сама, без родителей.

Борис приезжал в Москву нередко, мы встречались, опять куда-то ходили. Но отношения были сугубо товарищеские. И вот однажды, в сентябре 1953 года, мы побывали в цирке, а после представления Борис провожает меня до дома. Едем в троллейбусе, и тут заходит в салон парочка, причём молодой человек Борису хорошо знаком. Они радостно здороваются, знакомят друг друга со своими девушками, да и нас, девиц, друг с другом. Это была наша первая встреча с Виктором Тихоновым.

Кстати, девушка, как быстро выяснилось, училась со мной на площади Коммуны, в восьмом классе. Её звали Эльвира. Она потом вышла замуж за хоккеиста (судьба!) Павла Жибуртовича.

Боря меня проводил, и я ему сказала: «Слушай, какой хороший мальчик, как он мне понравился». Спустя несколько дней – звонок в дверь. Открываю – на пороге Борис, а за его спиной – улыбающийся Виктор. Вот молодец, нет чтобы предупредить заранее. А то я как раз собиралась куда-то на свидание. Ну, раз уж пришли, сели, поболтали несколько минут, и я им: «Ребята, мне некогда, я должна идти». Всегда не любила опаздывать. Тогда Тихонов попросил у меня книжку почитать, название не помню.

Конечно же, книжка была поводом для продолжения знакомства. Если его так уж эта книжка заинтересовала, вполне мог бы в библиотеке почитать! Я это, мне кажется, сразу поняла и с удовольствием ему книжку вручила. Через пару дней он её вернул, а через три месяца мы поженились. Быстро? Но, видимо, судьба распорядилась так, что мы должны быть вместе. За многие события в жизни могу сказать судьбе «спасибо»!

Или я должна благодарить Бориса? Ведь исполнителем воли судьбы был именно он. И я ещё продолжала с ним дружить. Мы перезванивались, но не встречались так часто. Он всё реже бывал в Москве, был даже период, когда я его несколько лет не видела. Зато – опять же судьба – мы встретились, когда он женился. Случайно встретились, около метро «Сокол». Он меня немедленно с женой познакомил. Такая красивая женщина, что я не могла глаз отвести. Потрясающей красоты! А ведь сам он мальчик некрасивый, вот просто совсем некрасивый. Но, я считаю, это вышло по справедливости.