Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

• Название: О завтрашнем дне не беспокойтесь
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Цикл новелл, связанных одной сюжетной линией: разлукой и воссоединением братьев Павловых, родившихся 2 марта 1953 г. в московском родильном доме имени Грауэрмана сиамскими близнецами. Их срастание произошло в утробе матери в области позвоночника посредством «короткой трубчатой хрящевой связки между лопатками».

После успешной операции главврач роддома согласился передать одного из них на усыновление в приемную семью. Таким образом, братья-близнецы, названные одним именем и даже зарегистрированные под одной фамилией, жили и не тужили, пока одному из них судьба не нанесла жестокий удар, который громким эхом отозвался в жизни другого. События разворачиваются в реальном и виртуальном пространстве-времени, где прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в интеграле вечности, и описываются от лица всевидящего «электронного писателя» и трех друзей-программистов, которые пытаются разгадать тайну романного героя, совершившего удивительное путешествие по «петле времени». Published in Canada by Altaspera Publishing & Literatury Agency Inc. Продается здесь:

http://www.lulu.com/shop/nikolay-simonov/nikolay-simonov-o-zavtrashnem-dne-ne-bespokoites/paperback/product-21396373.html

---

— О боги, смилуйтесь над нами! — взволнованно воскликнул кто-то рядом. Они обернулись и увидели Алексхана с горящим факелом в руке.

— Не бойся, мальчик! Это поют пески на острове Эрика, — попытался успокоить Алексхана их высочество и затем попросил у него факел, чтобы осветить себя в преддверии предстоящего выступления перед экипажем. Но напрягать голосовые связки ему не пришлось, поскольку, кроме нас, на „Клементине“ присутствовали люди, способные объяснить причину происхождения таинственных звуков.

— Ти-хо! — зычным голосом произнес старпом Зелемхан из города Айхеной, обращаясь к проснувшимся и высыпавшим на верхнюю палубу гребцам и матросам. Матросы и гребцы замолчали, и Зелемхан объявил о том, что всем им выпала великая честь в последний час своей жизни услышать пение Ариэля — Ангела Смерти. Гребцы и матросы в ответ на его слова крепко зажали ладонями уши и зажмурили глаза, чтобы ничего не видеть и ничего не слышать. Денщик Алексхан, уронив факел, в страхе уткнулся к их высочеству в спину и обхватил его за талию. Напряженную обстановку разрядил Виктор-хан. Выбравшись из своей каюты на верхнюю палубу, он выстрелил из „шайтана агни кирдык“ двойным пороховым зарядом, чтобы вывести экипаж галеры из состояния неосознанного ступора. И это ему удалось. Как только эхо орудийного выстрела пронеслось по округе, звуки невидимого оркестра смолкли. Офицеры, матросы и гребцы пришли в чувство, и после приказа их высочества:

„Вольно! Разойдись!“ — отправлялись, спотыкаясь, на свои спальные места. На следующий день „Клементина“ подошла к мысу Турали, который считается пограничной вехой между разбойничьей Валенсией и провинцией Айхеной. На западной и восточной стороне от мыса находились два поселения с созвучными названиями: Култук и Ктулхук.

Первым управляли пираты, а вторым — архонт (глава местной администрации) из Айхеноя. Между двумя поселениями у подножья Крепостной горы на месте древнего амфитеатра расположился невольничий базар. Здесь валенсийские пираты выставляли на продажу в рабство похищенных ими людей, что властями провинции Айхеной рассматривались как вполне заурядное явление. Администрация Агесилай-хана IV два года тому назад попыталась прикрыть этот „вертеп“, разместив на Крепостной горе небольшой гарнизон, но знатные люди Айхеноя, имевшие свою долю в нелегальной работорговле, под каким-то предлогом добились у Государственного Совета империи отмены этого решения. „Клементина“ пришла в бухту Култука и встала на якорь как раз в один из тех дней, когда на невольничьем базаре предлагалась к продаже крупная партия пленных из четырехсот голов (человек). В бухте столпились купеческие суда из Айхеноя и Сиракуз. На больших суднах имелась вооруженная охрана. Узнав о прибытии военного корабля под штандартом опального принца Тезей-хана, архонт Ктулхука илиноец Челомей сильно встревожился и лично отправился на своей ладье на аудиенцию. Выслушав его льстивое приветствие, их высочество заявил, что желает проинспектировать невольничий базар лично, и для этого намерен высадиться на берег с сотней гоплитов. Пока принц со своим отрядом добирался до невольничьего базара, и наводили там порядок, коварный Челомей попытался совершить захват „Клементины“ с помощью вооруженной охраны купеческих кораблей и местных жителей (по сути — тех же пиратов). Одним единственным выстрелами „шайтана агни кирдык“ Виктор-хан отбил у нападающей стороны охоту не только приближаться к „Клементине“, но и продолжать свое дальнейшее присутствие у мыса Турали. Невольники, выставленные на продажу, предлагались к осмотру потенциальным покупателям в двадцати шатрах (балаганах), установленных в древнем амфитеатре. Прибывшие из Айхеноя купцы осматривали невольников, как животных, с тою только разницею, что этот товар сам давал о себе отчет живым голосом. К великому удивлению их высочества две трети выставленных на продажу в рабство пленников оказались его собственными „дулами“ и „дулями“, то есть рабами и рабынями, которые восприняли его появление в сопровождении роты гоплитов, как божий промысел. Пираты-работорговцы и прибывшие на торги купцы разбежались, не оказав никакого сопротивления. С теми из мучителей, которые плохо бегали на спринтерские дистанции, невольники расправились сами.

Наконец, их высочество оказался в окружении собственных дворцовых слуг, служанок и наложниц, которые плакали от радости и целовали ему руки и полы одежды. Понять, что происходит, было невозможно, пока к нему не пробилась Марина — супруга управляющего летнего дворца Казимир-хана. Бросившись к нему в объятия, она объяснила ему причину их неожиданной встречи. Оказывается, после посещения Летнего дворца эскадрой из шести военных кораблей управляющий Казимир-хан составил подложный договор поручения, согласно которому их высочество Тезей-хан, задним числом, разрешал ему продать дворцовую прислугу и девушек из гарема по цене сиракузского невольничьего рынка.

Вырученные средства, за вычетом комиссионных, Казимир-хан собирался внести в государственную казну. К мошенничеству управляющего подговорил младший брат императора Кучум-хан, не подозревая о том, что его пропавшая дочь Алевтина находится на „Клементине“, переодетая в мужскую одежду. Чтобы избавиться от лишнего свидетеля, предприимчивый мажордом продал купцам из Альхона за тройную цену заодно и Марину, представив ее в качестве „учительницы музыки“. Он, конечно, поступил противозаконно, поскольку по своему правовому статусу Марина считалась вольноотпущенницей. По пути в Альхон купеческий караван взяли на абордаж валенсийские пираты и, воспользовавшись попутным ветром, за двое суток доставили трофей к местам своего постоянного базирования. Вернувшись вместе с освобожденными невольниками в Култук, их высочество приказал повесить Челомея и предложил „добрым людям Култука совместно с добрыми людьми Ктулхука“ самим выбрать главу местной общины. Что делать со своей дворцовой прислугой и девушками из гарема он не представлял. После обсуждения этого вопроса со своими советниками их высочество приказал конфисковать два 30-весельных купеческих судна под названием „Медуза“ и „Дельфин“, стоявших на якоре в бухте Кольта. Затем он собрал своих бывших слуг и наложниц на митинг, то есть народное собрание, и предложил им следовать за ним за границы империи для того, чтобы основать отдельное поселение и начать новую жизнь в качестве свободных граждан. Бывшие невольники восприняли его предложение с огромной радостью, и после бурных дебатов объявили его своим царем и заступником.

Незадолго до отплытия к ним присоединились большая группа женщин, детей и подростков, которым ночью удалось сбежать из Девичьей пещеры — секретной тюрьмы в селении Култук, где пираты содержали пленных, предназначенных для продажи на невольничьем рынке в Сиракузах. Ровно трое суток простояла „Клементина“ у мыса Турали. За это время их высочество сформировал на „Медузе“ и „Дельфине“ новые экипажи и приказал установить на каждом из них вторую наклонную мачту с треугольным парусом. Капитаном „Медузы“ он назначил старпома „Клементины“ Зелемхана. Капитаном „Дельфина“ ему пришлось назначить Алексхана. Более подходящей кандидатуры из числа грамотных моряков не было. В помощь к новым капитанам он направил десять старших матросов с „Клементины“. Под их руководством бывшие невольники (мужчины и юноши) начали в ускоренном режиме осваивать азы морской профессии. Много хлопот доставили женщины. Их было большинство, и многие из них плохо переносили суровые условия морского быта. У некоторых на руках были грудные дети. Больше всех страдали бывшие наложницы гарема, лишенные привычного комфорта и ухода. Девушки жалостливо просились на „Клементину“, и ему пришлось уступить. Чтобы девушки не скучали и чувствовали себя полноправными членами экипажа, он приказал переодеть их в военную форму и вооружить кинжалами и короткими копьями. Впоследствии это дало пищу для слухов о том, что, якобы, на помощь их высочеству из поднебесья прибыло воинство прекрасных эльфов. Дождавшись попутного ветра, „Клементина“, „Медуза“ и „Дельфин“ на рассвете вышли из бухты Култука и взяли курс на северо-восток. Возле острова Ганимед на полпути в Айхеной их поджидала эскадра из двадцати пиратских кораблей. Из Айхеноя на перехват „Клементины“ в исполнение приказа Агесилай-хана IV о поимке государственного преступника Тезей-хана вышли шесть боевых кораблей. Но неприятная встреча с пиратами и императорской флотилией не состоялась, поскольку в четвертом часу после полудня корабли опального принца незаметно для противника свернули в узкий Тулукский залив, глубоко врезающийся в окружающие его горы. В гавани рыбацкой деревни Корас купеческие судна удалось вытащить на берег и выгрузить из трюмов людей, шесть лошадей, свору охотничьих собак, мешки с продовольствием и военное снаряжение.