Жан-Жак Брикер - Мужской род, единственное число

• Название: Мужской род, единственное число
• Автор: Жан-Жак Брикер
• Жанр: Драматургия

Приехавший во Францию для работы с депутатом парламента Альбером Ламаром американский полковник Фрэнк Хардер на самом деле оказывается… женой парламентария Марией-Луизой, исчезнувшей восемнадцать лет назад. С этого момента жизнь в благопристойном обществе начинает напоминать сумасшедший дом: озабоченный поиском матери, Луи постоянно выдвигает самые фантастические версии своего рождения — одну нелепее другой. Флиртующая с Фрэнком красотка Жасант всего шесть месяцев назад была… Густавом, а Матильде ничего не остается, как то и дело пускаться в пляс со «знакомыми незнакомцами» и пытаться разобраться в самых простых человеческих отношениях — дружбе, верности, любви… Мораль забавной французской истории не претендует на откровение, но и не лишена здравого смысла: что бы ни происходило в нашей богатой сюрпризами жизни, не стоит предаваться унынию.

---

Фрэнк. Нет, в этом нет необходимости. Альбер, лучше ты скажи ей сам, я не готов к этому.

Альбер. Послушай, Матильда… Фрэнк не является отцом Луи, он — его мать.

Пауза.

Матильда. Будь любезен, повтори еще раз.

Альбер (указывая на Фрэнка). Это Мария-Луиза.

Матильда. Мария-Луиза?

Альбер. Ей сделали операцию, и она стала мужчиной.

Матильда. Полковником?

Фрэнк. Да.

Матильда. Но это невозможно, просто невозможно. Если ты думаешь, что я когда-нибудь поверю в это — так нет же!

Фрэнк. Матильда, помнишь ли ты Мать Поменту в старших классах монастырской школы? Помнишь, как она шепелявила? Или тот день, когда мы с тобой свалились одетые в реку, на глазах рыболовов? Помнишь нашу борьбу за роль Сирано? А помнишь…

Матильда.…круглолицую маленькую соплячку с веснушками на носу и большой грудью…

Фрэнк. Прости меня,

Матильда. Мария-Луиза? Нет, этого не может быть. Альбер, скажи, что это кошмарный сон!

Альбер. Это правда. Марии-Луизе сделали операцию. Она — трансверт.

Матильда теряет сознание.

(Зовет.) Жасант! Жасант!

Жасант (входит с бутылкой коньяка). Вот коньяк.

Альбер (удивлен, но берет бутылку). Спасибо. Матильда!

Альбер и Фрэнк хлопают ее по щекам.

Альбер заботливо склоняется над ней.

Матильда, это я, Альбер.

Фрэнк (в свою очередь склоняясь над ней). Матильда, это я, Мария-Луиза.

Эта фраза поражает Жасант, которая придвигается поближе.

Альбер. Благодарю, Жасант, ты свободна.

Жасант с явной неохотой уходит.

Матильда (приходит в себя). Мария-Луиза? Как ты это сделала? Ты же точно была девочкой, не так ли?

Фрэнк. Мальчик, девочка — иногда граница неопределенна и очень тонка.

Матильда. Да, даже так!

Альбер. Я знаю, Матильда, поверить трудно. У меня была такая же реакция, но нужно смотреть фактам в лицо.

Матильда (Фрэнку). Ты почти не изменилась. Некоторые делают пересадку тканей, трансплантацию почки или сердца, — так нет же: тебе нужно было что-нибудь особенное. А сейчас я хочу предупредить тебя: я ждала двадцать лет, чтобы выйти замуж за Альбера. Ты однажды уже украла его у меня, но на этот раз у тебя ничего не получится!

Альбер. Но, Матильда, мы же разведены по закону. Фрэнк больше не является моей женой.

Матильда (указывая на Фрэнка). Я не верю ему, она способна на все.

Фрэнк. Я знаю, о чем ты думаешь. Мое поведение не всегда было примерным, и я прошу у вас за это прощения. Но я никогда не забуду того, что ты сделала для Луи.

Матильда. Я была уверена, что она не умерла, что она может снова появиться. И вот он здесь.

Фрэнк. Ты не права, Мария-Луиза умерла. Родился полковник Фрэнк Хардер! (Отдает честь, становится по стойке «смирно».)

Матильда. Вольно! Боже мой, я должна как-то осознать все это. Я помню, как в школе мы спорили, у кого больше грудь. (Указывая на Фрэнка.) А она была так горда тем, что плоская, как доска! Но я никогда не думала, что доживу до того момента, когда ты станешь военным.

Фрэнк. Я знаю, в это трудно поверить.

Матильда. Ну-ка расскажи еще раз. Я не знала, что доктора разработали процедуру превращения женщины в мужчину. Так ли это, Альбер?

Альбер. Я слышал об этом.

Матильда. Об обратном процессе я знала: сделать из мужчины женщину — это о'кей. Это я еще могу понять: не сразу, но все же могу. Но довольно трудно представить себе обратный процесс. Существуют некоторые детали, которые просто невозможно изготовить.

Альбер (Фрэнку). О чем это она?

Фрэнк. Фантазирует о деталях.

Матильда. Но почему — военный?

Альбер. Потому что это символ сильного пола.

Фрэнк. Нет.

Матильда. Потому что ты всегда любила маскировку, не так ли?

Фрэнк. Нет, Матильда, так сложилась обстоятельства.

Альбер (Матильде). Обещай мне, что Луи никогда не узнает об этом.

Фрэнк. Это было бы для него страшным ударом.

Матильда. Не беспокойтесь. Во всяком случае, если он и получит какую-то информацию, то не от меня. А как ты объяснишь своим коллегам из Национальной ассамблеи, что твоя жена — американский полковник? Представляю себе, что тут поднимется! (Фрэнку.) А если Луи думает, что ты его отец, тебе самому следует исправить создавшееся положение. Да, хотела бы я посмотреть, как ты станешь это делать. Тебе будет трудновато, так как он убежден в том, что его мать жива, и готов сделать все возможное, чтобы найти ее. Вы плохо начали.

Альбер. Поэтому мы рассчитываем на тебя.

Матильда. На меня? Помочь вам выкрутиться из этой неприятной ситуации? Хотела бы я знать, как!

Альбер. У женщины фантазия работает лучше, чем у мужчины, а твоя фантазия намного богаче, чем у любой другой женщины.

Матильда. Спроси у полковника. Может быть, Мария-Луиза только что шепнула ему на ухо какой-нибудь совет.

Фрэнк. Рад помочь, но я бессилен.

Матильда. В этом нет сомнений. Что заставило тебя сказать Луи, что ты его отец?

Фрэнк. Я этого не говорил. Он сам назвал меня своим отцом. И я решил, что он догадался, насчет того, кто его мать.

Матильда. Да, конечно, это было бы вполне логично!

Пауза

Альбер (Фрэнку). Ты поставил нас в ужасное положение и сам должен найти из него выход. Скажи ему, что ты его дальний родственник, или что-нибудь в этом роде.

Матильда. Или дядя из Америки. Это объяснит внешнее сходство.

Альбер. Именно так! Брат Марии-Луизы! Прекрасная идея, и все останется между нами в семейном кругу. Видишь, Матильда, нужно только немножко подумать. Во всяком случае, я являюсь отцом моего сына и намерен оставаться им и впредь.

Фрэнк. Подождите, а как вы объясните ему, почему с самого начала вы не представили меня как его дядю?

Альбер. Мы что-нибудь придумаем. Всему свое время. Правда, Матильда?

Фрэнк. Вы забыли, что я назвал его «мой сын».

Альбер. «Мой сын»? Ты действительно назвала его «мой сын»?

Фрэнк. «Мой сын» или «мой мальчик» — я не помню.

Матильда. Постарайся вспомнить. Это очень важно.

Альбер. Давай, Фрэнк, напрягись. Ты сказал «мой сын» или «мой мальчик»?

Фрэнк (начинает сердиться). Разве это имеет какое-нибудь значение? В конце концов, он — мой сын! И не моя вина, что все так произошло.

Матильда. Тогда это наша вина. Мы — простые нормальные люди. Мы не меняли свой пол. Что нам бог послал, с тем и живем. Ты, должно быть, другая. Но только на этот раз ты уж превзошла саму себя.

Альбер. Послушай, Мария-Луиза, Матильда права. Самое разумное для тебя — это сейчас же уехать и больше не видеться с Луи. Мы что-нибудь скажем ему. Я не знаю что, но Матильда придумает.

Матильда. Я?

Альбер. Ни один человек на свете не может состряпать историю лучше, чем ты… Сделай это для своего сына, Фрэнк. У нас нет другого выхода.

Фрэнк. Альбер, нет, я не могу уехать.

Альбер. Но тебя ничто не удерживает.

Матильда. Объясни.

Фрэнк. Когда несколько минут назад я предложил, что уеду, я в действительности не думал об этом.

Матильда. Почему?

Фрэнк. Все это время в Америке я жил в постоянной надежде снова увидеть своего сына.

Альбер. Ну и что? Вот ты увидела его, он в полном порядке, ты можешь вернуться удовлетворенной.

Фрэнк. Это не все. Здесь кроется нечто большее. Я не знаю, сможете ли вы меня понять.

Альбер. Это что, так трудно?

Матильда. Обещаю, что мы постараемся.

Фрэнк. Только трансверты способны понять меня.

Матильда. Извини, но у нас с Альбером нет времени, чтобы посетить клинику и осуществить кое-какие изменения в собственных организмах.

Фрэнк. Вот видишь! Ты уже иронизируешь… С тех пор, как я вновь увидел своего сына, я стал другим мужчиной.

Альбер. Другой женщиной.