Александр Щелоков - Переворот [сборник]

• Название: Переворот [сборник]
• Автор: Александр Щелоков
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-207-5

Александр Щелоков — автор бестселлера «Черный трибунал», лидера ноябрьского хит-парада газеты «Книжное обозрение» за 1994 год. Его новая книга — это очередной прорыв к темам, связанным с самыми животрепещущими проблемами современности. Одной из таких тем является борьба за власть в России. Эту борьбу ведут не только политики, деятели силовых ведомств, но и группы организованной преступности и банковские структуры. К чему это ведет, как может произойти переворот в случае насильственной или естественной смерти президента — обо всем этом рассказывается в данной книге.

---

— ОМОН-десятый! «Вольво» проскочила Ленинградскую развязку. Посту у Химок задержать машину не удалось. Уходят к Дмитровскому шоссе.

Несмотря на старания Обухова, «вольво» уходила в отрыв. Расстояние между машинами увеличивалось. Пронзительный вой сирены давил на психику. Шабуров не любил этот завывающий звук, но опасность, что кто-то выскочит из ряда перед самым носом, была велика, приходилось терпеть гнусный стон, звеневший над самой головой.

Они проскочили мимо поста ГАИ у Химок, выскочили на мост через канал имени Москвы.

— Обухов, брат, прибавь! — не повышая голоса, приказал Шабуров. — Постараемся взять их. Здесь дорога прямая.

«Вольво» с натужным ревом неслась вперед. Целка выжимал все, на что был способен мощный двигатель иномарки. Поддув воздуха под передние крылья опасно разгружал рулевые колеса, и машина все слабее слушалась руля. Стрелка спидометра слабо покачивалась, приближаясь к цифре сто сорок. Два раза от столкновения с ними ловко увертывались грузовики, двигавшиеся в правом ряду. Их водители вовремя замечали машину психа, гнавшего на обгон, и отворачивали к обочине от греха подальше.

С третьей машиной — огромным панелевозом, груженным бетонными плитами, Целка разминуться не смог. Он пытался взять левее, но «вольво» не подчинилась рулю. С огромной силой легковушка вмазалась бортом в двутавровую балку, служившую панелевозу задним бампером. Удар был ужасный. «Вольво» развернуло вокруг оси и швырнуло на встречную полосу. «КамАЗ» с прицепом, мчавшийся навстречу, остановиться уже не мог. Получив удар в багажник, «вольво» встала на капот, перевернулась, упала на крышу и поползла по бетону, высекая из него снопы искр. Вспыхнул бензин. Гудящее пламя охватило машину еще до того, как она влетела в канаву.

Аслан Тамиров, державший чемодан с деньгами между ног, умер еще до того, как превратился в пылающую свечку.

От сильного удара передние дверцы машины распахнулись. Находившиеся на переднем сиденье Атос и Михо Целкаламидзе вылетели наружу.

Михо упал плашмя, грохнувшись спиной о твердую землю. В шоке он пытался встать на ноги, но взрыв остатков горючего плеснул на него свистящую спираль огня. Михо снова подбросило и перевернуло. Одежда вспыхнула на нем вся сразу — от брюк до куртки. Уже мертвый, обгоревший до неузнаваемости, он рухнул в куст цветущего шиповника.

Атос лежал на спине с залитым кровью лицом. Осколок стекла сидел в левом глазу, из-под него вытекала струйка крови. Правый глаз был открыт.

Шабуров, первым подскочив к Атосу, взял его руку, пытаясь нащупать пульс. Тот ощутил прикосновение и шевельнулся, силясь подняться. Это ему не удалось. И тогда, на исходе дыхания, он сказал:

— Резо, мы все сделали. Резо, прости, не получилось…

Второй раз за день Шабурову пришлось принимать участие в составлении протокола. Начальник отделения ГАИ майор Монахов задавал вопросы, а один из инспекторов писал.

— Мы шли вплотную за ними, — объяснял Шабуров, — когда панелевоз втиснулся в поток справа и «вольво» вмазалось в грузовую платформу…

Монахов сидел, опустив глаза, и рисовал на лежавшем перед ним листке заковыристые спирали.

— Что вас заставило погнаться за ними?

— Инстинкт. Когда от гончей убегают, она бросается догонять.

— Когда вы поняли, что они убегают?

— Разве трудно догадаться? Они заметили мигалку и рванули под сто прямо от ограничительного знака.

Раздался стук в дверь, и вошел старший лейтенант с обветренным лицом и лупящимся носом.

— Что, Никонов?

— Удалось установить личность только одного человека. Это Гоги Кудидзе. Кличка Атос. Тянул два срока. Первый за угон автомобилей. Второй — за попытку ограбления сберкассы. Оба раза освобождали досрочно за примерное поведение.

Монахов задумался, потом потянулся к телефону. Набрал номер. Дождался ответа.

— Кочнев? Здравствуй, это Монахов. Ты не поможешь? С кем в последнее время работал Гоги Кудидзе? Точно, Атос. Терся в компании Шарадзенишвили? Все ясно. У тебя на него ничего нет? Есть? Куча дел? Тогда можешь их закрывать. Не можешь?

Монахов несколько минут слушал молча, потом попрощался и повесил трубку.

— Черт возьми! Это же те ребята, которые взяли обменный пункт. Сегодня их объявили в розыск. Только искали красный «москвич», а они уже гнали в черном «вольво».

— Кто они, известно?

— Один, как установлено, это Михо Целкаламидзе. Кличка Целка. О третьем пока сведений нет.

— И много они хапнули?

— Полтора миллиона долларов и три миллиона рублей.

Шабуров присвистнул:

— То-то все это так жарко горело! А как зовут Шарадзенишвили?

— Резо Иосифович, — ответил Монахов.

— Теперь мне все ясно. В бреду этот Атос сказал мне: «Резо, мы все сделали. Резо, прости, не получилось…»

— Включи это в протокол, Абузаров, — подсказал Монахов инспектору. — Глядишь, пригодится.

* * *

Два дня Синицын безвылазно жил в квартире Климова. Ни опытный омоновец, ни биолог с дилетантским опытом жертвы преследования за это время вокруг себя ничего подозрительного не заметили. На третий день Климов сказал:

— Сегодня, профессор, я тебя отправлю в деревню. Возьмем билет, доедешь на электричке до Телищева. Дальше десять верст на одиннадцатом номере до Мартыновки… Остановишься у полковника Лазарева…

— Где там одиннадцатый останавливается? — деловито спросил Синицын.

Климов расхохотался.

— Ты даешь, профессор! Одиннадцатый — это по-нашенски ать-два, по-пехотному!

— Я смотрю, — обиженно сказал Синицын, — тебе бы меня побыстрей спровадить отсюда. По-твоему, мне ехать в таком виде, как есть? Без смены белья, без бритвы, без зубной щетки? Ну, нет. Хочешь ты или нет, я заеду домой.

— Валяй, я погляжу, как тебе отвернут голову.

— Жора, не боись! Мы теперь тоже кое-чему научены. На рожон не полезу. Сперва проверю и, если что-то замечу, домой не сунусь.

Климов мрачно покачал головой. Затея ему не нравилась, но он знал, что убеждать Синицына значило не уважать себя. Биолог был упрям не только в постижении наук, но и в обычных житейских делах. Его дикое упрямство вынудило уйти из дому жену, которую он любил. Оно же не позволило ему защитить докторскую диссертацию. А уж если вопрос касался бритвы и зубной щетки, переубедить упрямца не смогли бы и десять тысяч братьев.

— Черт с тобой! — сказал Климов расстроенно. — Только будь осторожен. Голова у тебя одна…

Чтобы добраться до Мневников, Синицын сделал дикий круг. Он сперва доехал до станции метро «Молодежная» и оттуда автобусом двинулся к дому. Это походило на поездку из Москвы в Рязань через Курск, но такой маневр, по его мнению, вряд ли кто-то мог предугадать.

Последние две остановки перед домом Синицын шел дворами по противоположной стороне улицы. Прежде чем двинуться к дому, решил понаблюдать за обстановкой.

Прекрасным наблюдательным пунктом оказалась телефонная будка. Делая вид, что пытается дозвониться по номеру, который все время занят, Синицын достаточно быстро убедился: путь к собственному жилищу отрезан. На дороге стоял черный «мерседес», который уже был ему известен. Возле «Гастронома» без видимого занятия топтался крепыш в сером костюме. Он то смотрел на голубей, бродивших по газону, то поднимал голову и глядел на облака. Устав бездельничать, неторопливо пересек улицу, подошел к «мерседесу», перекинулся словами с водителем и опять вернулся на сдое место. Минуту спустя откуда-то со стороны к той же машине приблизился еще один человек. Он не просто поговорил с водителем, а взял у него пластмассовую бутылку и начал пить прямо из горлышка. Утолив жажду, вытер губы рукой и побрел на свой пост.

Не раздумывая, Синицын повесил трубку, приоткрыл дверь и выскользнул из будки. Пешком дошел до проспекта Маршала Жукова, сел в троллейбус двадцатого маршрута, доехал до «Полежаевской» и направился в метро.

Слежку Синицын заметил уже на «Беговой». Не чувствуя никакой угрозы, он тем не менее внимательно вглядывался в тех, кто ехал в вагоне… Лицо одного из пассажиров, стоявшего у самой двери, было прикрыто развернутым журналом. «Сокол», — прочитал на обложке Синицын и тут же обратил внимание на серый костюм. Точно такой же был на «топтуне», слонявшемся у «Гастронома».

Сердце екнуло и упало. Перейдя по вагону к последней двери, Синицын встал так, чтобы выскочить на перрон в любой момент.

Уйти от «хвоста» сразу не удалось. Несмотря на все ухищрения, «серый костюм» не отстал ни при пересадке на кольцевую линию на «Баррикадной», ни на «Киевской», где Синицын перешел на радиальную линию. Держа в поле зрения своего сопровождающего, Синицын доехал до «Арбатской». Делая вид, будто не собирается выходить, придержал ботинком дверь. В момент, когда все остальные захлопнулись, выпрыгнул на платформу. Из последней двери того же вагона столь же стремительно выскочил «хвост».