Владимир Абаринов - Голливуд и Сталин - любовь без взаимности

• Название: Голливуд и Сталин - любовь без взаимности
• Автор: Владимир Абаринов
• Жанр: Публицистика

Было время, когда Голливуд снимал просталинские фильмы по собственной инициативе. До «холодной войны» было ещё далеко…

…Цикл «Голливуд и Сталин» завершён. За время своего существования он вышел за предназначенные ему узкие рамки. Но ведь это и хорошо: за плоским экраном удалось увидеть многомерную картину и избежать однозначных оценок. Даже фильмы, в которых нет ничего, кроме голой пропаганды, — это культурные памятники эпохи. Она продолжает жить в этих движущихся изображениях. Круглые жестяные коробки с плёнкой так похожи на консервы — в них хранится время.

---

Статья о свадьбе Аннабелл Бюкар, 27 февраля 1949

Американские журналисты вспомнили, что встречали Лапшина в пресс-центре московской конференции министров иностранных дел «большой четверки» в декабре 1946 года. Он производил впечатление бонвивана и ловеласа, вовсю увивался за молоденькими секретаршами и стенографистками из американской делегации и без устали танцевал с ними на вечерних дансингах. Когда Лапшин узнал, что у одного из репортеров нет девушки, он воскликнул: «Нет девушки! Да у меня их тысячи!» И грустно добавил: «Но у них у всех замороженные лица». Журналисты поняли его так, что речь идет о поклонницах оперетты.

Весьма вероятно, что МГБ вовсе не планировало законный брак и последующую смену гражданства — контрразведке гораздо выгоднее было просто завербовать Аннабелл Бюкар. Это правда, что ее должность в посольстве была мелкой, но со временем она могла сделать карьеру. Советская разведка в таких случаях умела ждать. Очень может быть, что поначалу она не сознавала, что ее используют с целью шпионажа, а когда осознала, то не обошлось без внутренней борьбы — недаром между браком и его оглаской прошло больше года. По-видимому, сотрудникам контрразведки удалось убедить ее в том, что она, пусть и по неведению или неосторожности, уже совершила предательство в отношении США, что на родине ей грозит неминуемое длительное тюремное заключение, а потому, если уж не в мочь шпионить, ей следует остаться в СССР и сделать тайное явным.

Все это лишь догадки, точных сведений нет. Вполне возможно также, что Аннабелл Бюкар, в конечном счете, поступила в соответствии со своими убеждениями. Вот что она писала впоследствии о классовой пропасти между ней и другими американскими дипломатами:

Только работая в госдепартаменте в Вашингтоне и в посольстве США в Москве, я начала сталкиваться с молодыми людьми, выходцами из богатых семей, которые выросли в атмосфере богатства и обеспеченности и были так же далеки от настоящей жизни в Америке, как люди с другой планеты. Они принадлежат совершенно к другому миру, чем все мы, остальные, составляющие подавляющее большинство нации.

Отец Аннабеллы Айвэн Бюкар отреагировал на поступок дочери с угрюмым раздражением. Он отрекся от нее: «Я не позволю ей вернуться домой и не признáю ее своей дочерью. Я не одобряю ее решения стать русской и не одобряю Россию».

Аннабелл получила советское гражданство. Молодоженам дали квартиру в Доме на набережной. Аннабелла стала работать в американской редакции Московского радио. Многие постоянные слушатели «Голоса России» помнят ее голос с характерным западнопенсильванским акцентом, читающий сводку новостей. В июне 1948 года у Лапшиных родился сын Миша.

В январе 1949 года Pittsburgh Press сообщила, что Аннабелл хочет вернуться в Америку.

Статья о возможном возвращении Аннабелл Бюкар, январь 1949

По словам родственников, Аннабел позвонила им из Москвы и сказала, что приедет, как только сможет, и привезет с собой сына. Сестра Барбара сказала, что Аннабелл звонила на Рождество. На вопрос, что мешает ей приехать, она отвечала молчанием. По словам Аннабелл, она послала родственникам несколько писем, но семья не получила ни одного. Письма сестер, как выяснилось из разговора, до нее тоже не доходили. Айвэн Бюкар на этот раз не приявил ни малейшего интереса к новости. «Меня она совершенно не волнует, — сказал он газетчикам. — Что толку волноваться?»

Спустя год после своего бегства в СССР Аннабелл Бюкар снова попала в заголовки новостей: в издательстве «Литературная газета» вышла ее книга «Правда об американских дипломатах». Первый тираж в 10 тысяч экземпляров был раскуплен так быстро, что сотрудники американского посольства не успели купить ни одной книги. В декабре того же 1949 года книга была допечатана тиражом в 300 тысяч экземпляров.

В предисловии автор отрицала, что мотивом, побудившим ее сменить гражданство, была любовь:

Мои недруги ищут эти причины в моей личной жизни, но это совершенно не соответствует действительности. На самом деле причины эти чисто объективного характера. Я приняла свое решение, убедившись, что правящие ныне в США круги ведут мою родину и вместе с ней весь мир к ужасной катастрофе.

Бюкар рассказала, как еще во время ее работы в разведке ее идеализм пришел в противоречие с истинными целями американской политики. По ее словам, США никогда всерьез не боролись с нацизмом:

Я ненавижу фашизм всеми фибрами души, и мне казалось, что именно в разведке я сумею лучше всего бороться против этой чумы. Впоследствии я убедилась в том, что, ставя перед собой эту благородную задачу, я была по меньшей мере наивной. Как известно, во время войны американская разведка не вела эффективной борьбы против фашизма, а после войны она перешла к полному сотрудничеству с бывшими и действующими органами фашистских разведок и контрразведок Германии, Италии и Испании.

По ее словам, руководство американской разведки в лице генерала Уильяма Донована воспринимала антигитлеровскую коалицию с Советским Союзом как временную и вынужденную меру:

Во время войны Донован и другие руководители американских разведывательных организаций рассматривали союзнические отношения с СССР, как чисто формальное, вынужденное и неискреннее явление; они пытались играть на трудностях и лишениях, переживаемых советским народом; они с нетерпением выжидали ослабления СССР в надежде на то, что после войны им удастся поставить эту великую страну на колени. Их постигло горькое разочарование.

Самыми мрачными красками она обрисовала происки «антисоветской клики» в госдепартаменте, которая заправляет американской внешней политикой. Естественно, клика эта действует в интересах воротил Уолл-стрит и собственной выгоды. В московском посольстве они установили «инквизиторские порядки», атмосферу шпиономании, страха и доносительства. Бюкар со слов своих бывших коллег рассказывает о «злых розыгрышах», которыми «клика» запугивала вновьприбывших сотрудников.

В своих характеристиках посольских «реакционеров» Аннабел Бюкар проявляет поразительную осведомленность о том, чем они занимались на своих прежних постах в других странах, а также до ее прибытия в Москву. Ясно, что ее скромная должность не давала возможности добыть всю эту информацию, а интернета тогда не было.

Едва ли не все ключевые сотрудники посольства, по словам Бюкар, — шпионы, «маскирующиеся в тогу дипломатов» и питающие «патологическую ненависть» к Советскому Союзу. Мало того: их сокровенная мечта состоит в том, чтобы «нынешнее правительство Соединенных Штатов было заменено авторитарным антикоммунистическим режимом», что позволило бы клике «бесконтрольно проводить свою политику».

Но и это еще не все. Американские дипломаты в Москве, по свидетельству Бюкар, — спекулянты и мошенники:

Почти каждый сотрудник американского посольства в Москве в той или иной степени занимается спекуляцией либо путем нелегального импорта советской валюты, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, либо путем ввоза не облагаемых пошлинами товаров: виски, сигарет и других. Эти товары они продают с огромной прибылью.

И наконец, некоторые дипломаты отличаются странностями, в которых легко увидеть сексуальные девиации:

Так, на костюмированном вечере, состоявшемся осенью 1947 г. в посольстве, Дюрброу появился в костюме циркового силача — чемпиона по поднятию тяжестей — в плотно обтягивающем его фигуру трико, исписанном вдоль и поперек соответствующими надписями, сделанными губной помадой.

Американская пресса пересказывала книгу Бюкар без этих отдающих желтизной деталей. Посол Беддел-Смит заявил, что обвинения Бюкар лишены каких бы то ни было оснований. Отец Аннабелл сказал, что он не верит, что книгу написала его дочь: «Я думаю, они использовали ее имя». Журналисты, аккредитованные в Москве, сообщали, что Аннабелл Лапшина уже не первый день участвует в пропаганде — ездит по заводам и фабрикам и рассказывает рабочим, как они счастливы, потому что не живут в мире капитала.

В феврале 1950 года Pittsburgh Press по случаю двухлетней годовщины побега напечатала новое интервью с родственниками Аннабелл.

Интервью с родственниками Аннабелл Бюкар, февраль 1950

Айвэн Бюкар заявил, что не верит, что Аннабелл когда-нибудь вернется домой. «Я списал ее со счетов», — сказал он, несмотря на то, что дочь опять позвонила на Рождество и сообщила: «Вы можете увидеть меня скорее, чем вы думаете». По словам Барбары, говорившей с Аннабелл вместе с двумя другими сестрами и братом, разговор продолжался около получаса, но говорили в основном они, рассказывали новости о семье, а о себе Аннабелл почти ничего не сообщила. Из разговора выяснилось, что Аннабелл по-прежнему не получает писем из Америки. На этот раз родственники не задавали ей скользких вопросов. «Когда она звонила в прошлый раз, — сказала Барбара, — мы засыпали ее вопросами, спрашивали и о книге, которую она будто бы написала. Но никакого ответа не было — она просто игнорировала наши вопросы». Из чего семья сделала вывод, что телефон Аннабелл прослушивается, и сочла за благо не доставлять ей неприятностей. В трубке и впрямь были слышны какие-то посторонние шорохи. Впрочем, голос у Аннабелл, по словам Барбары, был радостный, нисколько не угнетенный. Отец, в свою очередь, заметил, что получасовой телефонный разговор с Москвой стоит кучу денег — наверняка у Аннабелл таких средств нет, значит, звонок оплатило советское правительство. Оно-то и не отпускает его дочь домой.