Александр Киселёв - Литра

• Название: Литра
• Автор: Александр Киселёв
• Жанр: Филология

«Не пугайтесь! ради бога, не пугайтесь!» — как поётся в известной опере. Автор предлагает нам не что иное, как учебник русской литературы, но не такой, как в школе, а совершенно альтернативный. Если вы считаете, что человеку очень даже не вредно знать историю отечественной словесности, то из этого учебника вы узнаете, за что мы ценим и любим наших классиков. (А вот и нет, — не за то, о чём вы подумали.) Если же у вас по лит-ре и так уже отличные оценки, то вы по достоинству оцените авторский юмор, иронию и даже, не побоюсь этого слова, сарказм.

«…Книжка в самом деле получилась странная. Дело в том, что, конечно, она не для 12 лет. И задумана не как изложение истории литературы, а как дополнительное чтение в 9-10 классах, чтобы сделать «учебный материал» веселее, интереснее, доступнее и… задать новые вопросы. Понятно, что между 9 и 10 классами — целая эпоха в жизни человека. И литература в 9 и 10 классах — разная. И писать пришлось по-разному».

Подходит читателям 12 лет.

---

Но спор «умов» — это внешнее. За ним стоит конфликт посерьезнее. Это конфликт поколений, «отцов» и «детей». И дело не в том, что Чацкий молод. Можно быть молодым по годам и стариком в душе.

Чацкий — объявлен сумасшедшим, как Дон Кихот. Он терзается сомнениями, как Гамлет. Он «лишний человек», как Онегин. Он вызывающе экстравагантен, как Печорин, и одинок, как Лермонтов. Он презирает «век минувший» и «отцов», как Базаров. Вот что значит для русской литературы неумный умник Чацкий.

И что интересно: романтическая драма «Горе от ума» написана по законам классицизма.

Национальный проект «Пушкин» и концепт «Onegin»

Предлагаю взять лист бумаги и за 3 минуты составить топ-лист «10 лиц России». Какие имена приходят вам в голову? Александр Невский, Сергий Радонежский, Иван Грозный, Петр Первый, Георгий Жуков, Иосиф Сталин, Юрий Гагарин, Александр Пушкин, Андрей Сахаров, Сергей Королев, Дмитрий Менделеев, Михаил Калашников, Алла Пугачева, Валерий Харламов, Лев Яшин? Кого-то вы можете не знать. О ком-то захочется поспорить. Услышав какое-то имя, посмеетесь, услышав другое — возмутитесь. Но я уверен только в одном: в вашем списке будет имя Пушкина. И спорить о нем даже в голову не придет.

Один знакомый малыш на вопрос, кто написал стихи Чуковского, уверенно ответил: «Пушкин!» И был по-своему прав.

Пушкин — наше всё и главный по литературе. Ничего удивительного. Почти у каждого народа есть главный писатель: у испанцев — Сервантес, у англичан — Шекспир, у немцев — Гёте… У нас — Пушкин. А почему, собственно, Пушкин, а не кто-нибудь другой?

Во-первых, с Пушкина начинается та литература, которую мы можем читать не напрягаясь, без словаря и длинных объяснений. С Пушкина начинается тот русский язык, на котором мы с вами говорим и сегодня.

Во-вторых, Пушкин — не просто гений, а гений вкуса и меры. Его вкус в жизни и творчестве безупречен. У него все в меру: глубина и легкость, ирония и религиозность, патриотизм и вольнодумство, здравый смысл и заблуждения. В Пушкине есть все. Вольнодумец и оппозиционер? Да. Певец империи? Да. Дон Жуан? Не без этого. Примерный семьянин? А как же! Атеист? Было. Глубоко верующий? Конечно. В Пушкине есть всё, и всё — в меру. Бездны духа, кипение страстей — это не про него. А простота и благородство — это Пушкин.

В-третьих, мир Пушкина — это солнечный свет, любовь и тепло. Нет, это не райские кущи, где раздается жизнерадостный смех идиота. Зло, страдания и смерть в этом мире неизбежны, но, значит, так и должно быть. Так устроено кем-то, кто понимает про жизнь больше нас с вами. Значит, и в страданиях, и в смерти есть высший смысл, и все небезнадежно. И даже если за смертью нет воскресения, остается человеческая память об ушедшем. (Это я пытаюсь «своими словами» пересказать так называемую философскую лирику Пушкина. Лучше, конечно, было бы ее переписать. Не делаю этого, потому что знаю: не удержусь и всего Пушкина перепишу, с черновиками.)

В-четвертых, между Пушкиным-человеком и Пушкиным-писателем нет разницы. Это большая редкость, поверьте. Есть такая поговорка: «Хорошие книги пишут не хорошие люди, а хорошие писатели». Поговорка верная, да только не про Пушкина. Стихи Пушкина прекрасны, потому что их написал прекрасный человек. И это читатель чувствует. Поэтому мы верим Пушкину и входим в Пушкина как в дом родной.

В-пятых… Есть писатели, которые заставляют задуматься, заплакать, рассмеяться, ужаснуться… Пушкин не заставляет и не учит. Пушкин — лекарство от жлобства (извините, другого слова не нашел). Он повышает уровень человечности и прививает благородство.

В-шестых и в-девятнадцатых пусть добавят другие. Нам кажется, этого достаточно, чтобы быть Пушкиным.

Но есть другая загадка «нашего всего». Весь мир знает Гете, Шекспира, Сервантеса. Даже не специалист, а просто в меру образованный человек скажет, что Гете — это «Фауст», Шекспир — «Гамлет», Сервантес — «Дон Кихот».

Пушкин не отметился в мировой литературе ни одним великим произведением. Он не написал «Дон Кихота», «Гамлета», «Фауста». А «Войну и мир» и «Братья Карамазовы» напишут другие.

Зато Пушкин наметил генеральный план русской литературы, по которому она развивается до сих пор. Все, что пишут русские писатели, они пишут, вольно или невольно сверяясь с Пушкиным. Литературные дороги могут идти куда угодно, но точка отсчета одна — Пушкин.

В начале 20-х гг. Пушкин создает ряд стихотворений, наполненных романтическими мотивами, и так называемые «южные поэмы», тоже романтические («Цыганы», «Кавказский пленник» и др.). Романтический герой этих поэм — разочарованный молодой человек, бегущий из душного города, из «света» (под «светом» подразумевалось высшее общество) в мир дикой природы и «естественных» людей. Но такой герой скоро перестает привлекать Пушкина.

В течение 20-х гг. он создает чрезвычайно важное и для русской литературы, и для всего русского общества произведение — стихотворный роман «Евгений Онегин». Сюжет романа легко пересказывается в нескольких строчках. Евгений — богатый бездельник, рано пресытившийся всеми доступными удовольствиями. Ему скучно. Тут кстати подворачивается умирающий в деревне богатый дядя. Онегин получает наследство и остается в поместье дядюшки, в деревне, чтобы начать новую жизнь. Но и там он не находит избавления от скуки. Развлекают его только дружба с молодым восторженным поэтом — помещиком Ленским и знакомство с сестрами Лариными — Ольгой и Татьяной. Ленский влюблен в Ольгу, Татьяна влюбляется в Онегина, но Евгений на ее чувства отвечает вежливым отказом. Затем между Ленским и Онегиным происходит глупая ссора, закончившаяся дуэлью. Ленский убит. Онегин бросается в длительное бегство-путешествие, из которого возвращается в Петербург. Он по-прежнему не нашел цели и смысла жизни. На балу он встречает Татьяну, которая за это время вышла за муж за достойного человека и из скромной и наивной деревенской девочки стала светской львицей. Только теперь Евгений понимает, что прошел мимо своего счастья. Он влюблен, он забрасывает Татьяну письмами, наконец, решается на встречу. И слышит роковую для себя фразу: «…Я другому отдана и буду век ему верна». Роман окончен.

Пушкин снимает романтическую привлекательность со своего героя, а его разочарованность в жизни называет просто «хандрой» (во времена Пушкина ее красиво называли «сплином», а сейчас — «депрессией». Если сказать про балбеса и лодыря, который валяется на диване, что у него «депрессия», то он превращается в страдальца). Онегин — не романтический герой, он средний, обычный во всех отношениях человек, он раб условий и условностей: воспитания, образа жизни, привычек, общественного мнения и т. д. Он осознает это, но ничего с собой поделать не может. Еще и потому, что «всякий труд ему был тошен». Пушкин рисует национальный характер, который в последующем станет сквозным в нашей литературе. Это характер честного, доброго, мыслящего человека, но характер, пораженный безволием. Для самого Онегина безволие — это трагедия, но невольно он становится источником бед и для других людей: от его руки погибает на дуэли лучший друг, разрушено счастье любящей его девушки. Остается его пожалеть. Но жалеть не за что: перед нами пусть страдающий, но бездельник, причем богатый бездельник. Ну, стихи хоть бы писал. Нет, Бог не дал Онегину никакого таланта.

Странный это роман. К нему можно предъявить множество претензий. В нем явно чувствуется чужеродное влияние: Пушкин, начиная роман, был увлечен английским поэтом Байроном. Характеры героев больше похожи на наброски. Сюжет начинается добротно и подробно, затем его линия начинает напоминать пунктир, а потом и вовсе обрывается без всякой развязки. Возможно, Пушкин увидел бесперспективность героя и потерял к нему интерес. В жизни Онегина нет цели, а значит — нет и романа.

Как нет цели? А внезапная любовь к Татьяне? Можно фантазировать на тему «Воскресит ли Онегина любовь?» Для Пушкина все ясно. Роман окончен.

А что может быть целью жизни и одновременно мотором сюжета? Оскорбленная честь и жажда мести? Дюма на эту тему вон какой романище накатал — «Граф Монте-Кристо». И Пушкин пробует. «Дубровский» остался неоконченным, и вновь по той же причине — автор теряет интерес к герою-мстителю. На том же мотиве построена повесть «Выстрел». Там герой доводит дело до конца, мстит — и что? И на это положить всю жизнь, не сделав никому добра, только ждать подходящего случая для мести, ждать, а не жить? Дефективный какой-то герой получается. Совсем не похож на благородного графа Монте-Кристо. Про «Пиковую даму» и богатство все знают. Там тоже все грустно.

Прорыв происходит в «Капитанской дочке». Мотивы воде бы те же — любовь, женитьба, честь… А мотива мести нет. Потому что честь — это значит быть честным. Перед собой и Богом.

Вернемся к «Онегину». Он стал первым — еще экспериментальным — русским романом, где Пушкин нашел героя, который станет главным во всей русской прозе, благодаря которому возникнет чудо русского романа. Это герой, который страдает от отсутствия настоящей, высокой цели в жизни, и ни богатство, ни любовь, ни слава этих страданий заглушить не могут. Счастье — быть в ладу с самим собой, со своей совестью. Но как прийти к нему?